Хитничья жила

Валю засыпали вопросами о жизни, полевой романтике и дальневосточных городах. Летит же время! Последний раз она приезжала еще девчонкой, закончив десятый класс, а с поступлением в университет дорогу на Урал забыла: все лето занимали практики, а затем работа и связанные с ней разъезды, костры, палатки и поля.

– Да какая тут романтика, – начистоту сказала Валя. – Топчешь тайгу, вся в клещах, как в репьях, по десять штук за раз снимаешь. А тебе при этом говорят, что клещевой энцефалит в Приморье – самый смертоносный по России, не зря ж в поля не допускают без прививок. Хорошо хоть сейчас есть вакцина и диагностика, а то старые геологи рассказывали, как раньше народ в полях косила неизвестная инфекция. При мне деды вспоминали, как вывозили по трупу за сезон, – посерьезнела она. – Рассказывали, как одному рабочему поплохело ни с того ни с сего. Геологи решили, что обычная простуда, само пройдет. Но когда температура подскочила, все же вызвали из города вертушку. Погода стояла нелетная, и им отказали, отложили полет до утра. А наутро забирали тело: человек сгорел за одну ночь. Отчего, почему – а фиг его знает. Ничего им не сказали. Про клещевой энцефалит в те годы открыто не говорили, но со временем деды пришли к выводу, что это был он.

– Ба-а-а! – протянула тетя.

Она смотрела на племянницу широко раскрытыми глазами. Как-то не вязалась в ее представлении полевая романтика с тем, что она услышала сейчас.

– Охренеть! И как вы жили? – спросила Альбинка, бойкая и крупная, с круглым, как у тети, лицом. Кузина была на два года старше Вали.

– Ну, мы типа привиты. Как нам сказали, если переболеем, то в легкой форме, но не факт.

– А кто-нибудь из ваших переболел?

– В тот год, когда я устроилась, нет. До этого болели, выезжали в тяжелом состоянии с полей. При мне геолог подцепил боррелиоз. Передается так же – через укус клеща. А, и один парень подхватил желтуху. Рассказывал, в инфекционке думали, что он нарик с гепатитом, а оказалось, что геолог хлебнул плохой воды в маршруте. Лежал весь желтый. Ехал заработать денег, а заработал проблем на печенку и на свои же деньги ее лечил.

– Хотя, казалось бы, на свежем воздухе живете – должны быть здоровыми, как кони! – заметила тетя.

– Да какой там! Была у нас еще геморрагическая лихорадка… Передавалась от грызунов, – сказала Валя и задумалась, стоит ли ей продолжать.

К тому времени все уже поели и потягивали вино, так что можно было не переживать, что эта тема испортит кому-то аппетит.

– Подцепить ее легко. Если оставить на ночь открытыми продукты, есть риск, что их погрызет мышка, а после нее в рот лучше ничего не брать. Мне рассказывали, как пару лет назад начальник партии только и успевал возить народ в больничку. Так что за правило взяли подвешивать пакет с едой к потолку палатки, куда не доберутся грызуны. А большие деревянные коробки, в которых хранились овощи и крупы, обивали металлическим листом.

– Охренеть! Теперь понятно, почему ты оттуда свалила! Меня бы максимум на неделю хватило, – передернуло Альбину.

– Вот и я подумала, что не фиг там делать…

Тетя приподнялась из-за стола и спросила:

– Что, может, чаю? С тортиком, Валюша купила вкусный.

– Давай, мам, вскипяти пока, – кивнула ей Альбинка и принялась собирать со стола грязную посуду: – Ну и как тебе Владивосток? Наверное, в Японском море накупалась…

– Да какой там! – Валя усмехнулась от того, что весь вечер только и успевала развенчивать мифы, сперва о полевой романтике, теперь о своей жизни в «пляжном» городе. – Владик – красивый город. Есть где погулять и на что посмотреть, но в море искупалась этим летом в первый раз, когда ушла с конторы.

– А-а-а, у вас же летом экспедиция… Вы в своих лесах сидите.

– Ага, не до морей.

Послышалось движение из кухни. Торопливые шаги, в руках у тети шоколадный торт.

– Ну, а Новый Уренгой тебе как? Понравилось работать вахтой?

– Ох, Альбин, – вздохнула Валя. – В самом городе была проездом. Компактный, вылизанный, дороги идеальные. Было бы странно видеть разруху, когда кругом объекты «Роснефти» и «Газпрома», правда? Участки у них цивильные, по всем стандартам, и платят своим специалистам хорошо. Но я работаю подрядчиком от красноярской фирмы, где условия совсем другие. Не знаю, какая у меня реальная зарплата и как я буду добираться на участок… Еще на вахту не заехала, а голова уже болит. По технологии работы тоже беспорядок, ставлю цифры от балды, причем мое начальство все устраивает.

– Бардак, короче, – вставила Альбинка.

– Я не уверена, нужна ли мне эта работа, – призналась Валя наконец.

Все посмотрели озадаченно.

– И что ты будешь делать?

– Искать другое. Что здесь есть поблизости? Не требуются ли геологи на никелевый комбинат?

Валя все продумала и решила, что на вахту не поедет. Не будет больше мерзнуть на трассе, добираться до вокзала на попутках, подгонять значения, изворачиваться, врать.

Она зашла на сайт трудоустройства, где обновила резюме, поменяла Владивосток на Екатеринбург и указала номер местной сим-карты. На случай, если кто-то из работодателей откликнется и предложит условия получше, чем имелись, она дождется полного расчета и отправит заказным письмом заявление на увольнение, в котором попросит выслать трудовую книжку на адрес тети Лили. По закону ей должны отправить документ без личного визита в Красноярск.

– Давай спрошу в отделе кадров, – предложила тетя. – Но по зарплате вот не знаю. Ты же не пойдешь работать за пятнадцать тысяч? Я диспетчером в плавильном цехе столько получаю. Может, у геологов, повыше. Как-никак, инженера…

– Пятнадцать – не-е-е, совсем не вариант… Но ты узнай на всякий случай. И кстати, помнишь, ты дарила мне образец породы из коры выветривания по серпентинитам14? Ну, никелевую руду. Я до сих пор ее храню. Лежит в моей коллекции с другими образцами.

– Помню. Но ты сейчас как будто бы ругнулась, – заметила с улыбкой тетя.

– Ой, простите за терминологию, – смеясь, сказала Валя. – Используешь в работе постоянно и забываешь, когда говоришь с обычными людьми.

От геологии быстро перешли к впечатлениям от Вухлы, событиям из жизни тети и двоюродной сестры. Поскольку Валя с Лилей за пару дней наговорились, все новости друг другу рассказали и все узнали, сейчас, за чаепитием, внимание переключилось на Альбину.

Кузина работала торговым представителем в Екатеринбурге. Весной взяла квартиру в ипотеку на десять лет. Дом строился в районе Южного автовокзала, план сдачи – к ноябрю. Альбинка пребывала в ожидании, проверяла обновления на сайте строительной компании, боялась упустить момент, когда начнут раздавать ключи. Другие новости, быт и работа терялись на фоне главной. Кузина мысленно обживала свой уголок и приглашала всех зимой на новоселье; в ее словах была мечта о скором заселении.

Лиля могла только порадоваться за дочку и племянницу, чья молодая кипучая энергия, словно бурная река, сметая все на пути, прокладывала дорогу вперед. В их возрасте можно было отважиться на любую авантюру, пересечь полстраны ради лучших перспектив, взять жилищный кредит на много лет и постепенно его погасить. У Лили же за восемь лет ничего не поменялось. Она жила как заведенный механизм, работала посменно на заводе, носила стоптанные сапоги, ни разу не была на море. О чем она мечтала? Теперь уже и ни о чем. Дожить до пенсии, уйти на отдых – вот и все, чего она хотела.

– А знаешь, куда еще можно попробовать, – вдруг сказала тетя. – Я вспомнила: недалеко от нас находится Елгозинский карьер. Там добывают камень демантоид – знаешь про такой?

На что Валя быстро ответила уверенным кивком:

– Конечно, разновидность граната-андрадита15. Мы изучали в универе, что уральские месторождения лучшие и известны на весь мир! Но, слушай, я и не думала, что Елгозинка так близко. Мне почему-то казалось, что это ближе к Нижнему Тагилу…

14

Горная порода (в народе – змеевик). Узором и темно-зеленым окрасом напоминает змеиную кожу, отсюда и такое название.

15

Минерал; по химическому составу кальциево-железистый гранат.