Хитничья жила

Женька, как более опытная, была в их паре за главную. Валя довольствовалась суетной, второстепенной работой, и дело свое знала: производила замеры, бегала с ситечком за шламом и обратно, но по ходу втягивалась в процесс и проявляла к расчетам все больший интерес. Она озадачилась: и как ее напарница одна со всем справлялась? И сбегай, и взвесь, и рассчитай, и начальству доложись… Это каким человеком нужно быть, чтобы все успеть? А спать тогда когда?

После двух часов беготни Валя опустилась на стульчик рядом и краем глаза взглянула на Женькин монитор. Взгляд переметнулся с монитора на листок, с листка на монитор и стал растерянным. Гордеева сверила значения и не могла понять, откуда взялись эти цифры в колонке с весами, когда на листке совершенно другие замеры? Вот же он, перед носом, исписанный ее рукой!

– Зачем ты вставляешь левые значения? – спросила Валя в лоб.

– Они не левые, – невозмутимо отвечала Женька. – Видишь АВПД13? Вот это значение должно получиться в конечном счете. Смотри, что будет, если ввести твои веса, – и вбила первые три цифры с листка. – Видишь? Запредельное значение! Это, я не знаю, не просто много – это до хрена! Аварийная ситуация, можно так сказать. А нам бы бить тревогу еще час назад, – усмехнулась та.

– Но… как так вышло? – Валя сделала глаза по пять рублей. – В чем ошибка моих замеров?

– А ты вдумайся сама. Двадцать первый век, а мы считаем аномальное пластовое давление по каким-то формулкам из советских учебников. Зайдешь в вагончик ГТИ и обалдеешь: парни нашпигованы по полной программе. Или у нас – ни оборудования, ни хрена, только допотопная печка и весы с большими погрешностями. Так что хоть взвешивай, хоть не взвешивай – погоды это не сделает. Я эту фишку сразу просекла и не парюсь, подставляю значения, какие надо. Нужно, конечно, появляться на буровой и создавать видимость, что отбираешь шлам, иначе камера все фиксирует, записи просматривают в офисе в Новом Уренгое, и будет странно не увидеть на них нас… Пойдут лишние расспросы, а это ни к чему.

– Но откуда ты берешь «нужные» значения? С воздуха? А если случится авария и мы не сможем ее предотвратить, а? Что тогда? – была близка к панике Валя, а внутренний дятел долбил: куда ты попала, под чем подписалась?

Напарница, совсем недавно дружелюбная, теперь смотрела с раздражением и всем своим видом выдавала: кого вы мне прислали?

– Да расслабься, ничего не случится! Так говоришь, как будто я здесь первый день сижу. Расчеты есть, для каждой глубины давление свое. Значения мне присылает Соболев из Красноярска. Я ставлю то, что говорит мне он. Только смотри нигде не проболтайся! – Женька с опаской оглянулась на дверь. – Для супервайзера мы, как и положено, отбираем, взвешиваем шлам, рассчитываем все по формулам. Ты поняла?

– Да. Мне не понять одно. Зачем я два часа, как в жопу стрелянная, носилась с этой грязью? – не постеснялась выражений Валя.

– Для видимости. Ходить туда придется – я объяснила почему.

– А если кто-нибудь узнает? Да нас же выгонят с позором!

– Не скажешь – не узнают!

– К чему это? Я не пойду трепать.

– Я так, на всякий случай…

Продолжать спор было бессмысленно. Вспомнилась пословица: не лезь в чужой монастырь со своим уставом. Если в фирме так заведено, что сменщице плевать, а начальство у черта на куличках, и ему тем более на все плевать с высокой колокольни, как мог новый человек со стороны им что-то насадить? Другой вопрос: а оно ему надо? Времена энтузиастов канули в Лету. Порядочные правдолюбы раздражали, никто их не воспринимал, им затыкали рты.

Валя быстро разочаровалась в работе, по ошибке приняв ее за серьезную и ответственную. Ей передалось наплевательское отношение, и она нашла массу плюсов в своем безделье. Можно было смотреть фильмы, лазить в интернете, сколько угодно торчать в соцсетях – и все в рабочее время.

Женька продолжала подгонять нужные значения, Валя работала «на камеру», красовалась на буровой, а на обратном пути выбрасывала всю грязь, что набрала – все были счастливы, довольны. Супервайзеру каждый раз с умным видом расписывали технологию взвешивания проб с последующим расчетом коэффициента пластового давления. Тот слушал, кивал, вопросов лишних не задавал. Наверное, верил в компетентность…

Пока ночью не ворвался в вагончик группы ГХИ:

– Геологи! Что за дела?!

Девчонки дрыхли во второй комнатушке: одна на нижней полке, другая на верхней – спали в робах, накрывшись бушлатами. Услышав голос за перегородкой, обе подскочили как ошпаренные и выбежали к супервайзеру, потирая сонные глаза.

– Геологи! Что за подход такой к работе? Давление содит выше нормы, а вы молчите! Не ваша ли задача бить тревогу? Суточный отчет отправили – и на боковую, во дела! – газовик посмотрел в упор на начальницу группы из двух человек.

Женька рванулась к монитору, полезла в расчеты; супервайзер – за ней.

– В час ночи вы отправили мне суточный отчет, я получил. По вашим расчетам, АВПД выше 1,4, а это аварийная ситуация, думать нечего, нужно немедленно утяжелять раствор! Что скажете? Какие наши действия?

Надо было видеть Женькино лицо. Оно стало пунцово-красным, глаза забегали по комнате и остановились на Вале. Только они вдвоем знали, что их вычисления ровным счетом ничего не значат; сказать об этом супервайзеру – не скажешь.

– Возможно, нет… Возможно, ошибка в расчетах. Весы барахлят. У нас был спорный вес, и мы пересчитаем! – стала изворачиваться та.

– Что за спорный вес?! Геологи, вы здесь на что?

– Мы пересчитаем, мы все пересчитаем… – пролепетала Женька, переминаясь с ноги на ногу.

Газовик вышел от них мрачнее тучи. Для себя он сделал выводы.

Подумал: зачем здесь ГХИ, которые ни в зуб ногой? У них АВПД бьет все пределы, а они спокойненько на боковую! Могли бы разделиться на две смены, кто в день, кто в ночь, и высыпаться не в ущерб работе. Раз этого не сделали, пусть как хотят несут дежурство круглосуточно. Что за дела? Отправили отчет вместо того, чтобы звонить во все колокола. Буровиков всех на уши поднял, готовятся утяжелять раствор, а девочки в расчетах не уверены! Здесь производство, а не детский сад.

Супервайзер решил, что спускать такое нельзя, и собрался писать на подрядчиц-разгильдяек служебную записку своему начальству. Но утром вахта подошла к концу, и он уехал в город, на это дело плюнул, переложил заботы все на сменщика.

Валя осознавала всю ответственность – а толку? Добросовестное взвешивание давало завышенные коэффициенты, Женька ей наглядно показала. Руководство подкинуло неэффективную методику, работающую в теории, в идеальных лабораторных условиях, а на практике геологи вынуждены были выкручиваться, подгонять.

– Капец, вот это я тупанула! На автомате вбила старые значения с листка! И супер сразу прибежал. Все надо перепроверять по тыщу раз! Ну ладно, здесь закончим и поедем на другую буровую, где знать про нас не знают… Главное, не напортачить там, – прикидывала Женька; на то и делался расчет.

– Играем с огнем. Когда-нибудь да спалимся, – ответила ей Валя.

Гордеева ехала с вахты в смешанных чувствах. Вроде и работа подвернулась, хваленая нефтянка, вахтой, по пять месяцев в полях торчать не нужно, но нет порядка, риски высоки, а перспективы нулевые. И стоит заказчику прознать, чем девчонки занимаются по факту, как их вагончик вылетит с позором. Случись такое, контора перекинет всю ответственность на бедолаг, оставит крайними – и правды не докажешь.

Мысли настаивались всю дорогу, словно крепкий чай, а поезд все ближе приближался к Вухле, в окошке проносились стройные ряды елей, осин…

Валя почти созрела до решения: кого смешить, работа та – одно название, поиграла «в нефтяницу», и хватит. До следующей вахты есть ровно месяц, чтобы найти другое место.

Должна успеть.

Глава 2. Собеседование

За столом лилась живая, непринужденная беседа, звучал заливистый смех. В центре внимания была Валя, ее приезд, который и собрал в субботу всех у тети Лили. Из Екатеринбурга примчалась Альбина ради встречи с кузиной, которую не видела восемь лет, а тетя отработала на комбинате смену и, выспавшись, помогла племяннице накрыть стол.

13

Аномально высокое пластовое давление.