Страница 28 из 41
Я сделал глубокую затяжку.
– Вот что я не могу понять: почему церковь с такой готовностью пошла на это? Эти дьяволы – враги церкви, не правда ли?
– Во время войны человеческие стандарты изменяются, – сказал викарий. – Я полагаю, что епископ думал, что поступает правильно. И, кроме того, американцы согласились, что, когда все закончится, они заберут и избавятся от них. Все мы были очень рады этому.
– Но вы не имеете ни малейшего понятия, куда их отвезли и кто это сделал? – устало вздохнул я.
– Я знаю, что, как только их привезли обратно в Англию, ими занялся полковник Спаркс. Но я никогда не слышал, куда он их отвез или каким образом он это сделал. Это была очень секретная операция. Если бы хоть какой-то намек получил огласку… ну, это было бы ужасным ударом.
– Их привезли обратно в Англию? – спросила Мадлен. – Их не отправили прямиком в Америку?
– Нет, не отправили. Последний раз я видел их собственными глазами в Саутгемптоне при разгрузке корабля. Обычным докерам было сказано держаться подальше.
– Так что же заставляет вас думать, что их отправили в Америку? Не могут ли они до сих пор оставаться здесь?
Его преподобие Тейлор почесал свою голову.
– Мне кажется, да. Хотя есть только один способ узнать точно.
– Какой?
– Ну, вы должны поговорить с самим полковником Спарксом. Он каждый год присылает мне рождественские открытки, хотя мы ни разу после войны не встречались. У меня где-то есть его адрес.
Мы обменялись с Мадлен взволнованными взглядами, а его преподобие подошел к столу и начал перебирать беспорядочные стопки бумаг в поисках поздравительных открыток американского полковника. Было восемь двадцать, и я начал ощущать ужасное, не стихающее чувство, что Элмек не собирается давать нам много времени.
– Я был уверен, что они здесь, – сказал Тейлор. – Понимаете, я никогда и ничего не выбрасываю.
Я достал еще одну сигарету и был готов поднести ее к губам когда Мадлен сказала:
– Смотри, Ден. Твоя рука.
Сначала я не мог понять, о чем она говорила, но посмотрев на сигарету, которую я держал, я увидел, что она намокла от крови. На кончике моего пальца был маленький, но глубокий порез.
– Это Элмек, – произнесла Мадлен сдавленным голосом, в котором чувствовалось отчаяние. – О, Боже, Ден, он предупреждает нас.
Выдернув свой носовой платок, я крепко, как только мог, перевязал кончик пальца, но скоро тонкий шелк промок насквозь.
– Мистер Тейлор, я был бы очень признателен, если бы вы поторопились, – сказал я.
– Извините, вы что-то сказали? – спросил его преподобие, подняв глаза от своих бумаг.
– Поторопитесь, пожалуйста. Я думаю, что терпение Элмека подходит к концу.
Священник с шорохом переместил еще какие-то бумаги.
– А, вот, где мы есть! – сказал он. – Это самая последняя открытка, так что, предполагаю, он все еще там живет.
Он передал рождественскую открытку и Мадлен открыла ее.
Почти немедленно, каким-то сверхъестественным образом кровотечение из пальца прекратилось, а рана закрылась. В моей руке остался малиновый носовой платок, но никакого видимого шрама не было.
– Мой дорогой друг, вы порезались? – спросил его преподобие Тейлор.
Трансатлантическая связь с Сильвер Спрингс, в штате Мерилэнд, была слабой, и в трубке все трещало. В Штатах только что миновало время ленча, и мистер Спаркс, бывший полковник, был на улице – косил свой газон. Его уборщица была очень возбуждена, суетилась, но в конце концов согласилась позвать его к телефону. Я был рад, что мне не надо было оплачивать телефонный счет его преподобия Тейлора за эти пятнадцать минут.
Наконец резкий голос произнес:
– Алло? Кто это?
– Простите за беспокойство, сэр, – начал я. Мадлен смотрела на меня, не отрывая глаз. – Меня зовут Ден Мак-Кук, я стою сейчас прямо в доме его преподобия Вудфолла Тейлора.
– Неужели? Вот это сюрприз! Я не видел мистера Тейлора с 1945 года. Как его здоровье? Вы же не звоните для того, чтобы сообщить мне, что он скончался, не так ли?
– Нет, нет, ничего подобного. Мистер Тейлор в отличной форме. Но я звоню по поводу того небольшого дела, которым вы с ним занимались в день «Д».
Наступила потрескивающая тишина.
– Вы меня хорошо слышите? – спросил я.
– Конечно, я вас слышу. Что вы об этом знаете?
– Ну, сэр, мне кажется, что я знаю почти все.
– Понимаю. Это секрет Пентагона; надеюсь, что вы это осознаете.
– Да, сэр, я это осознаю. Но нам, прямо сейчас, нужна некоторая помощь.
– Помощь? Какая помощь?
Неожиданно я почувствовал, как моя рука начала прилипать к телефонной трубке. Из порезов по всем моим рукам снова текла кровь, струясь в рукава.
– Ох, Ден, скажи ему: быстрей, – сказала Мадлен. – Элмек убьет тебя.
– Нормально, нормально, – прошептал я. – Порезы – это не так страшно. Он просто пытается меня подстегнуть.
– Вы слушаете? Вы все еще там? – произнес мистер Спаркс.
– Да, мистер Спаркс, простите. Послушайте, мне нужно знать, куда забрали двенадцать остальных мешков. Один вы оставили в Нормандии. Где остальные? Их отвезли в Америку? Или оставили в Англии?
Снова повисла тишина. Затем мистер Спаркс сказал:
– Ну… я не уверен, что могу вам об этом говорить.
– Пожалуйста, мистер Спаркс. Это дело жизни или смерти. Тот дьявол, которого вы оставили в Нормандии, вырвался из танка. Мы должны найти остальных.
– Ну, мистер Мак-Кук, мы называли их ВНП – аббревиатура вспомогательного невоенного персонала. Мы, конечно, не знали о них, как, – ну, – о дьяволах. Они были ВНП.
– Отлично, мистер Спаркс, – ВНП. Но куда их увезли? Они спрятаны в Штатах?
– Нет, – сказал неохотно мистер Спаркс. – Их привезли обратно в Англию и заморозили, говоря военным языком. Я полагаю, что генерал Эйзенхауэр хотел забрать их в Штаты, но в то время стояли очень сложные проблемы, связанные с перевозкой и хранением их под замком. Мы очень мало о них знали, поэтому оставили их там, где они были.
– И где же это?
– Ну, мы хотели поместить их в церковь Святого Тедиуса, откуда их и взяли. Но у нас была договоренность с епископом, что мы избавим его от этой обузы. Поэтому мы переправили их в Лондон. Они были запечатаны в здании, принадлежавшем Британскому военному ведомству.
– Вы подразумеваете, что они все еще там? И сейчас?
– Насколько я знаю. Я никогда не слышал чего-либо противоположного.
Кровь на моих ладонях начала подсыхать. Мадлен продолжала взволнованно на меня смотреть; через дверь я видел его преподобие, наливавшего себе очередную порцию шотландских виски. Я не мог его за это упрекнуть.
– Мистер Спаркс, вы знаете, где этот дом? Хотя бы приблизительно? – спросил я сиплым голосом.
– Еще бы. Хантингтон Плейс, восемнадцать, сразу от Кромвель Роуд.
– Вы уверены?
– Конечно, я уверен. Мне пришлось ходить туда четыре или пять раз.
Я откинулся на коричневые цветы обоев и закрыл глаза.
– Мистер Спаркс, – сказал я. – Не знаю, как вас благодарить.
– Не беспокойтесь. Вообще-то я не должен был вам это рассказывать.
– Если мы выйдем из этого живыми, – сказал я. – Я нанесу вам личный визит и привезу вам бутылку бренди.
Наступила долгая пауза. На соседней линии я слышал еще один слабый голос.
– Что вы имеете в виду: если вы выйдете из этого живыми?
Я не знал, что ему ответить. Я просто положил трубку.
– Он знал, где они. Мы должны ехать в Лондон, – сказал я Мадлен.
В прихожей появился его преподобие Тейлор; лицо его горело, как никогда.
– Вы уверены, что не хотите еще выпить? – спросил он нас. – А как насчет сэндвичей? Моя жена вот-вот будет дома. Она могла бы быстренько соорудить немного сэндвичей с языками.
– Правда, – сказал я, – это очень любезно с вашей стороны, но мы должны ехать прямо сейчас.
Викарий нервно посмотрел на меня.
– Полковник Спаркс знает, куда их подевали? Он сказал вам?