Страница 20 из 95
— А жаль, — искренне огорчился Джини. — Миссис Сэмпл весьма привлекательная женщина. Если бы я не увлекся тобой, я бы, несомненно, обратил самое пристальное внимание на нее.
— Ну-ка, поубавь прыти, — засмеялась Лори. — Ты еще не знаешь, насколько я ревнива!
Но Джини покачал головой.
— Тебе никогда не придется ревновать, успокойся. У тебя есть все, о чем только может мечтать мужчина, никакая другая девушка тебе и в подметки не годится. Ты действительно очень красива. Понимаешь?
Лори отвернулась, и копна ее волос засверкала в последних отсветах заходящего солнца.
— Ну вот, опять ты затянул свою старую песенку, — насупилась она.
— Это кто же из нас затянул старую песенку? — возразил Джини. — Разве мы не можем немного пораз- влекаться? — тут же предложил он.
Лори повернулась к нему и загадочно улыбнулась.
— Наверное, можем. Просто я хочу, чтобы ты, наконец, понял, что ближе мы не можем стать друг другу ни при каких обстоятельствах.
Джини с сожалением покосился на девушку и не смог сдержать вздоха. Говорить с ней о любви было так же бессмысленно, как фехтовать с соперником, который наперед рассчитал любое твое движение. Защита, выпад, ответный укол. С какой бы стороны он ни подкатывал к ней, Лори всякий раз ставила его в тупик. Обороняясь, она снова и снова ссылалась на свою невероятную тайну.
Джини в сердцах вышвырнул не докуренную сигарету в открытое окошко.
— Послушай, ты хоть когда-нибудь можешь поговорить со мной откровенно? — внезапно вскинулся Джини. — То есть я хочу сказать, будешь ли ты столь любезна раскрыть страшную тайну, которая тебя так терзает?
Помолчав немного, Лори ответила:
— Все равно это бесполезно, Джини. Я не могу… И пойми, так будет лучше для тебя самого.
— Интересно, каким образом мне будет лучше, если я уже чуть не спятил от твоих недомолвок? Как только тебе в голову могло прийти, что наша свадьба невозможна? Ты просто втемяшила в свою башку эту чушь. И почему мы действительно не можем спокойно пожениться? Что нам мешает? Может быть, ты отбывала в тюрьме срок за какое-то страшное преступление? Или у тебя особый набор хромосом? Но я просто не нахожу причину, по которой наша свадьба могла бы не состояться.
И снова Лори замолчала, теперь уже надолго. Наконец, она выдавила из себя:
— Люди племени убасти… другие… они не похожи на всех остальных. В этом-то и дело.
— Почему другие? Как меннониты[4], что ли?
— Ну… отчасти ты прав. Религия тоже играет не последнюю роль.
— И что же? Если я задумаю жениться на тебе, то могу поменять и веру. Итак, я становлюсь протестантом. Что дальше? Почему теперь я не могу превратиться в этого… как ты себя называешь… убасти?
— Это исключено. Ты никогда не сможешь стать одним из нас.
Джини внимательно следил за дорогой, приближаясь к центру города. Стало совсем темно, и машины, вспыхивая белыми и красными огоньками, проносились мимо.
— Если быть до конца честным, — заговорил Джини, — то я, признаться, ровным счетом ничего не слыхал о племени убасти. Конечно, подобное признание звучит странно из уст человека, работающего в Госдепартаменте, но, к своему стыду, я вынужден сказать об этом.
Лори ничего не ответила. Он скользнул взглядом по девушке и сразу же понял, что та не в настроении обсуждать ни религию, ни обычаи своего племени. Итак, разговор на эту тему закрыт.
Минут двадцать они ехали молча, а потом Лори нарушила тишину:
— Мы только что проскочили поворот к моему дому. Ты что, не заметил?
— Заметил. Я просто подумал, что сейчас самое время отправиться ко мне в гости и пропустить по рюмочке на сон грядущий. Тебе бояться нечего, я не собираюсь предлагать тебе руку и сердце, я ведь обещал.
— Но я сказала маме, что вернусь до десяти, — заволновалась вдруг Лори.
— Ну так что же? Сейчас еще и восьми нет. У нас уйма времени, — успокоил ее Джини.
— Но правда, Джини, мне бы лучше… — начала было Лори, но Кейлер махнул рукой, пресекая любые возражения.
— Нет уж, на этот раз тебе придется поступить так, как я хочу. Мы едем ко мне, там я сварганю чудесный коктейль из мартини и водки — целый кувшин, потом на скорую руку состряпаю салат и поджарю гамбургеры. Мы поставим Моцарта и в тихой непринужденной обстановке побеседуем о тебе и обо мне — короче, о нас.
— А может быть, я все же на секундочку заскочу домой и скажу маме, что вернусь попозже? — спохватилась Лори.
— Забудь о ней хоть на некоторое время, — посоветовал Джини. — Думай лучше о том, что тебе всего двадцать лет, ты прекрасна, а вечер только начинается.
— Но-
— Все. Ты уже о ней забыла. Это приказ солидной шишки из Госдепартамента.
Лори улыбнулась.
— Ну хорошо, мистер Шишка. Я сдаюсь. Слава Богу, мне не приходится затевать с тобой дипломатические шашни, ведь я бы все равно проиграла. Ты кого угодно за пояс заткнешь.
Джини усмехнулся.
— Что ты, Лори. Ты-то никогда не проиграешь. Ни мне, ни кому другому. Пора бы тебе отстегнуть булавку, которой матушка приколола тебя к своей юбке, и почувствовать, что в этом мире ты — победительница и настоящая львица.
Оказавшись в квартире Кейлера, они распределили обязанности. На долю Лори выпали гамбургеры и салат, а Джини предстояло немедленно заняться коктейлями. Он проводил Лори на кухню, которая тут же пришлась до душе девушке: ярко-оранжевые полки и резные шкафчики в современном стиле радовали глаз. Лори моментально освоилась здесь, в мгновение ока отыскав нужные тарелки, баночки со специями, столовое серебро, — все, что было ей необходимо для приготовления пищи. Джини тем временем достал большой стеклянный кувшин и, до половины наполнив его льдом, отправился в гостиную, где находился бар.
— Как, наверное, здорово иметь свою собственную отдельную квартиру прямо в центре города, — восхищенно призналась Лори.
— Меня, во всяком случае, это устраивает, — обронил Джини, выходя из кухни.
Приготовив коктейль, он вернулся в кухню. Лори уже подготовила гамбургеры и теперь разогревала духовку. Джини подкрался сзади и неожиданно обнял ее, зарывшись лицом в гриву пушистых волос.
И в тот же момент почувствовал, как напряглось ее тело.
— Джини! — вспыхнув, едва слышно промолвила Лори. — Отпусти.
Но он коснулся губами ее щеки.
— Почему? — как ни в чем не бывало произнес Кейлер. — Мне очень приятно.
— Ну я прошу тебя! — дрожащим голосом произнесла Лори. — Отпусти немедленно!
Джини разжал объятия, чувствуя себя до глубины души оскорбленным.
— Я просто хотел быть с тобой нежным и ласковым, — объяснил он. — Разве нежность — это преступление? Или твоя вера не допускает ее?
— Джини, ну прости меня… Просто… когда ты ко мне прикасаешься… я начинаю нервничать.
— Послушай, я ведь не каменный и тоже начинаю немного нервничать. Но ведь это ощущение из приятных. Разве нет?
Девушка резко повернулась к нему. Она была высока и изумительно грациозна в своих движениях. Каждый раз, когда Лори заглядывала ему в глаза, Джини осознавал, как нестерпимо ему хочется близости с ней, Глазищи ее сверкали, а влажные губы поблескивали и казались такими мягкими и влекущими… Ее умопомрачительная грудь находилась всего в нескольких дюймах от Джини, а стройные ноги казались еще длиннее оттого, что были обуты сейчас в высокие кожаные сапожки А этот странный головокружительный аромат, неизменно исходящий от Лори! Волны терпкого, восхитительного запаха обволакивали и возбуждали Джини, стоило ему только приблизиться к девушке.
— Джини, — вдруг заговорила Лори. — Ты же знаешь, что очень нравишься мне.
— Ну и отлично, — оживился Кейлер. — Это прекрасно. Если тебе не хочется торопить события, то я молча удаляюсь.
— Джини, я имею в виду совсем другое.
Усмехнувшись, Кейлер облокотился на резной шкафчик и приготовился выслушать Лори.
— Неважно, что ты имеешь в виду, — так и не дождавшись объяснений, начал рассуждать Джини. — Ты сейчас здорово нервничаешь, и это вполне можно понять. Попробуй расслабиться, забыться, выпей коктейль, а может, и парочку. Вот тогда ты почувствуешь себя более свободно, оковы спадут, и все произойдет само собой, а ты даже не заметишь, как.