Страница 39 из 59
- Приветствую всех на совете старейшин, - произносит Эйдан и садится в кресло. Оно явно сделано под него, потому как старичок в нем кажется выше остальных. А его голос напоминает царапанье когтей по стеклу, скрип, который режет нервы. – На днях наш мир потерял Итана Вилсона. Волк погиб на брачном алтаре, - продолжает скрипеть, и мне до жути хочется заткнуть уши. – Мы тут чтобы разобраться в скорбном происшествии, был ли это самосуд, или действия убийцы были оправданы.
Далее слово дали Дуайту. Он вышел к трибуне. Отвесил поклон старейшинам, обернулся к оборотням в зале, поклонился и им. Каждый жест наигранный. Полоснул по мне яростным взглядом. Примостился на трибуне. В таком положении мне виден только его затылок.
Ди Торрес тоже сидит ко мне спиной. Я не могу видеть выражения его лица. Только иссиня-черные волосы, мои пальцы тут же начинает покалывать, от воспоминания, каковы они на ощупь.
- Благодарю, всех собравшихся. Я тут только для того, чтобы восстановить справедливость, - щебечет Дуайт. – Мой сын, единственный сын, - следует трагический вздох. – Он познакомился с Мишель, - вздрагиваю, от упоминания своего имени, - Это была случайная встреча. Отношения между ними зарождались постепенно. Юная девушка приняла метку добровольно. На нее не было оказано никакого давления. Я одобрил этот брак. Но тут в первый раз вмешался Артас. Он выкупил девушку у родителей, обманом надавил, воспользовался сложной ситуацией в ее семье. Мишель не хотела ехать с ним, она сопротивлялась. Чему есть масса доказательств и свидетелей.
- Ты не уточнил, что она дочь известных нам всем Оливии и Эштана, - говорит Аманда с милейшей улыбочкой на лице.
- Полагаю, это известный факт. Только мой сын выбрал ее, руководствуясь исключительно своей симпатией. И про происхождение Мишель он узнал гораздо позже, когда сердца молодых людей уже переполняли искренние чувства. А вот Артас изначально преследовал свои цели, и как мы все знаем не первый раз. Десять лет назад, я уже стал его жертвой, но тогда повинуясь вашим указам, зарыл топор войны. Влачу свое существование без истинной, - тут его голос становится трагическим. – Но он не успокоился. Насильно поставил метку. Удерживал ее в своем доме, как в тюрьме. Уж каким мучениям подвергалась девушка, - разводит руками, протяжно вздыхает, - Тут могу только догадываться.
Как в этот момент меня подмывает вскочить и заорать. Ведь он все перекручивает! Нагло искажает факты. Впиваюсь руками в подлокотники кресла, закусываю губу. Только бы не завопить. Опасаюсь, что мое вмешательство может навредить. Старейшинам точно не понравятся мои истерические выкрики. Потом ведь дадут слово Ди Торресу, и он непременно все опровергнет. Утешаю себя только этим.
- Артас прекрасно знал, что она уже отмечена Итаном. Но разве это остановило его? – Дуайт продолжает вещать траурным голосом. – Я помог сыну вызволить пленницу. Это было непросто. Но я не хотел даже тогда развязывать войну. Решил дать выбор Мишель. Итан передал ей записку, рисковал многим. Но дал ей право выбора. Убежать или остаться – это решение девушка прияла добровольно. Она сама бежала от Артаса и была счастлива оказаться рядом со своим женихом. Я принял ее как дочь. Пытался окружить вниманием, чтобы она поскорее забыла пережитый ужас и издевательства. И по просьбе влюбленных в кратчайшие сроки организовал церемонию.
Его ложь переходит все границы. Сдержаться становится все труднее. Хоть бы мне тоже позволили высказаться! Я хочу растоптать каждое его слово, плюнуть в лицо мерзкому лицемеру!
- Почему же тогда она после церемонии выбрала Артаса? – вопрос от Эдгара звучит неожиданно. – И Норберт был свидетелем этого инцидента, как и многие из собравшихся здесь. Будь добр, проясни нам сей момент, - лениво барабанит пальцами по столу.
- Да, Мишель после брачной церемонии, отдала предпочтение другому, - неохотно кивает Норберт.
- Бракосочетание проходило в теплом кругу друзей, продолжает Дуайт, ничуть не смутившись вопросом. - Появления Артаса было для нас несколько неожиданным. Ходили даже слухи, что он покинул этот мир. Но он возник и стал требовать поединка. Пока Мишель была в плену, он получил над ней власть, путем запугивания. Там под его дьявольским взглядом девушка банально испугалась. Молодость, неопытность, разве мы можем осудить ее за это. Страх перед монстром, порой толкает на поступки, лишенные любой логики. Артас все очень грамотно обставил. Метка давала ему право вызвать на поединок моего сына. Норберт в той ситуации незыблемо следовал закону. Артас же манипулировал правилами, исказил их в угоду своим планам. А мой сын… - голос прерывается, всхлип, - Вам известно, что он не был силен. Этот поединок можно назвать избиением младенца. Но и тут Артас поступил нечестно. В поединок вмешалась его сестра. Это она лишила жизни Итана. И я требую наказания и для нее. Хочу сразу заметить, во избежание вопросов, - откашливается. – В прошлом у Итана и Кэрол были отношения. Молодые люди развлекались не совсем обычными способами, но тогда их все устраивало. Потом они разошлись, и обиды Кэрол выросли до масштабов совета. Вы все помните тот эпизод, в котором мы уже разобрались, так что прошлое, полагаю, поднимать не стоит.
Кэрол дергается. Явно хочет вскочить и возразить. Ди Торрес ее удерживает. Она послушно замирает, опустив плечи. Как я ее понимаю, подобное гнусное перекручивание фактов слушать крайне тяжело.
- Благодарю, Дуайт, - скрипучий голос Эйдана разрезает барабанные перепонки. – Артас, слово за тобой…
Глава 30
Ди Торрес поднимается с места. Не спеша идет к трибуне. Резко оборачивается в мою сторону. И делает то, чего я от него меньше всего ожидаю… посылает мне воздушный поцелуй. По залу проносятся возгласы. А я поднимаюсь с места, впиваюсь в перила, цепляюсь за него взглядом. Не раздумывая, посылаю поцелуй в ответ. Волк улыбается, широко, открыто. И в этот раз улыбка касается его глаз. Хоть и вижу, что он по-прежнему с какой-то едва скрытой маниакальностью пытается отыскать что-то во мне. Вглядывается так пристально, что ощущаю его прохладу глубоко внутри.
Артас поворачивается к старейшинам. А опускаюсь на кресло. Нет… нисколько не сожалею, что ответила. Этим самым я показала, свое отношение к происходящему. И не скрою, его жест значит многое для меня. Даже больше, чем мне бы хотелось.
- Мишель моя, - первые слова и сразу прицельное попадание в сердце. – Я пришел на церемонию, руководствуясь законами. Поединок был одобрен Норбертом. Не вижу смысла пускаться в долгие рассуждения, - голос звучит ровно, холодно, уверенно. – Итан был живым трупом. Он был приговорен. И я все же вынужден, вспомнить прошлое, чтобы прояснить настоящее. Не было никогда отношений у Кэрол и Итана. Он выкрал ее и подверг истязаниям и насилию. Вот тут, у меня список жертв Итана. Полагаю, многие из присутствующих найдут там имена своих дочерей, племянниц, родственниц. Почему данное поведение члена нашего общества не подвергалось огласке и всячески замалчивалось, мне неведомо, - подходит к старейшинам и кладет им какие-то листы на стол. – Также прилагаю флешку. Тут далеко не все кадры, но достаточно, что понять масштабы его деяний. Запечатлены также и другие участники жестоких оргий. И тут уже у меня вопрос к совету, по какой причине так долго все закрывали глаза на безнаказанную жестокость в отношении нашего же народа?
- И что же ты, Артас, борец за справедливость, - Эйдан ухмыляется, прищурив глаза, нос его при этом покрылся красными пятнами, - Только сейчас выдаешь информацию. Почему раньше не поднимал вопрос?
- Не поднимал ли? Не передавал ли? – голос Ди Торреса сейчас подобен раскаленному льду, он режет воздух, полосует присутствующих. – Двух волчиц мои люди собственноручно вытянули из его лап. Не раз я передавал кадры и информацию. Лично не действовал, следуя законам и запрету, полагая, что многоуважаемые старейшины возьмут вопрос под контроль. Но отчего-то родственники предпочитали замять дело и не выдвигать обвинений. Итан ходил по краю, его исход был предрешен. Кэрол лишь исполнила волю небес. Если бы не она, секундой позже его сердце выдернул бы я.