Хозяйка изумрудной змеи

— Пи-ить! — простонала я, кое-как разлепив слипшиеся губы.

Получилось так себе, хорошо, что для этого слова не требуется сильно открывать рот.

— Наконец-то! — воскликнула, кажется, Уна.

Моего лица коснулось что-то влажное. Тряпка. Да, это намоченная тряпка, чтобы увлажнить губы, напоить меня, пока я прихожу в себя. Живительные капли потекли в рот, вызывая стон болезненного удовольствия. Неожиданно моей щеки коснулся чей-то немного шершавый язык, оставляя на ней влажный след. Язык был большой, не как у Зики и даже кота. Лис?

Попыталась открыть глаза, но веки словно свинцом налились — не хотели слушаться.

— Надо же, как она на тебя благотворно действует, — а это уже голос наставника. — Когда я пытался договориться с тобой по-хорошему, ты меня чуть не загрыз.

Ехидный смешок от Уны был ему ответом.

— Она с-с любой тварью мож-шет договоритьс-ся, тебе ли не з-снать, — прошипела Зика. — Лучш-ше рас-скаж-ши, откуда ты его приволок.

Я снова застонала. От всего: ломоты, боли и жгучего желания открыть глаза, а ещё послушать Леннарта, причём в нормальном состоянии, чтобы понять каждое слово. Осознать. Проанализировать.

— Сначала Тиньята, — он произнёс моё имя с такой теплотой, что даже боль немного унялась.

Или мне показалось, и всё это предсмертный бред?

Хотя нет, умирать я, вроде как, не собираюсь. Да и Уна не должна этого допустить, она ведь добрая и справедливая. Не то что Коршанский.

Колдовали надо мной долго. Сначала ушла ломота в костях, потом и суставы перестали ощущать себя так, словно меня растянули на дыбе. Да-да, у дяди Ортоса и такое приспособление имеется, я видела! Ну как видела, подглядывала. Обычно такие страшные штуки он не стремится показывать, но разве нас с Зикой остановишь? Конечно же, мы с вездесущей змейкой не раз прокрадывались в его пыточную в подвале трактира и рассматривали всякие штучки.

Спустя некоторое время мышцы тоже перестали мелко трястись, а глаза смогли открыться.

— Наконец-то! — в очередной раз сказала Уна, довольно улыбаясь. — Ты заставила нас поволноваться, девочка.

— Ещё как, — вздохнул рядом Леннарт, притягивая к себе внимание.

Ой, а что это с ним? Как-то он странно выглядит. Худее что ли стал, но не только это…

Я вглядывалась в лицо наставника, пытаясь понять, что не так, но мозги, похоже, пока не особо работали. Я могла лишь понимать, что он действительно тревожился за меня — об этом говорили глубоко запавшие глаза, под которыми пролегли синяки. Губы то растягивались в улыбке, которой он, видимо, пытался меня ободрить, то сжимались в тонкую линию. Похоже, мой вид ему не особо нравился. Точнее состояние.

— Где Жорик? — с трудом смогла выговорить я после того, как оглядела всю компанию.

Глаза выхватили и змею, и лиса, у которого глаза были не менее тревожные, чем у Леннарта. Шустрика, умостившегося на плече наставника. Кота, затаившегося на потолочной балке. И нигде моего хищного цветочка, который обычно не прячется за чужими спинами, всегда впереди. Машет своими листочками и цветками-ловушками, трепещет веточками.

— З-сакопалс-ся в з-семлю, прос-стым ц-светком прикидываетс-ся, — огорчённо прошипела Зика.

Зверь, уловив в моих мыслях образ Жорки, оскалился и недовольно зарычал.

— Рефлексирует, — фыркнула Уна. — И правильно делает! Его яд чуть не отправил тебя на перерождение.

— Он пытался меня защитить, — повинилась я после того, как сделала очередной глоток воды. Уже из стакана, а не из тряпочки. — Всё произошло слишком быстро. Я сама виновата.

— Ничего, разберётесь, а сейчас тебе надо восстановиться, — мягко проговорил Леннарт и даже по руке погладил.

Вызвав грозное рычание Илладара.

— Надеюсь, детям не сильно достанется от их родителей, — вспомнила я ещё одних нечаянных виновников моего нынешнего состояния.

— Надеюс-сь, ч-што с-сильно, — ехидно парировала змея. — З-саслуж-шили.

Спорить сил не было. Очень хотелось, но не получалось от слова совсем. А ведь столько нужно обсудить: и почему Уны так долго не было, и как Леннарт умудрился проснуться раньше означенного Коршанским срока, и что вообще с ним происходит.

Побрился!

Запоздало сработавший мозг наконец-то осознал, что с наставником не так — он побрился! И от того выглядел так странно и в то же время притягательно. Оказалось, что под бородой скрывается волевой подбородок с ямочкой посередине, а ещё небольшой шрам справа от губы.

На этой эпичной мысли я почувствовала головокружение — это Уна приложила к моему лбу какой-то кристалл. В этот раз я не теряла сознание, лишь «плавала» в каком-то сумраке. Волны то мерно колыхались, то подкидывали моё бренное тело чуть сильнее. Не знаю, происходило ли это лишь в моём воображении, либо я действительно колыхалась. Так и не поймёшь, нужен взгляд со стороны.

— Давай, девочка, восстанавливайся да поскорее, — откуда-то издалека послышался голос Хранительницы. — Без тебя мы, похоже, с Илладаром не совладаем. Разве что силой, но кому оно надо?

В следующий раз я очнулась от того, что было очень жарко. Невыносимо! Одеяло казалось таким тяжёлым, словно его чугуном наполнили, а не шерстью. С другой стороны, чугун греть не будет, так что непонятно, что вообще происходит. Я постаралась пошевелить хоть чем-то, лишь бы выбраться из-под одеяла, но оно почему-то зарычало. А потом отодвинулось само.

Распахнула глаза, чтобы встретиться с взглядом зверя. Да, он так пока и остался животным, хотя я надеялась, что Уна с наставником разобрались с его проблемой.

— Р-р, — рыкнул лис и провёл своим чуть шершавым языком по щеке.

Хихикнула, так как было щекотно, а потом ухнула в его удивительные очи. Что там только не было: беспокойство из-за того, что я чуть не умерла, где-то там соседствовало желание растерзать цветок, но он старательно его подавлял. Радость от того, что я наконец-то очнулась. А ещё что-то такое, трудноописуемое…

— Так, и где мой сын? — со стороны двери раздался звонкий голос Алёны.

Мачехи Илладара. А ещё одной из королев Армарии.

Я встрепенулась, резко села и тут же рухнула. Чёрные мушки принялись мельтешить перед глазами, голова противно закружилась.

— Вон он, на кровати разлёгся, шерстью оброс, — ехидно прокомментировала Уна, как оказалось, сидевшая неподалёку. Судя по звуку, не дальше нескольких метров от кровати. — Хорошо добралась?

— Да, сначала через зеркало до Флипита, а потом активировала портальный амулет, который мне дала Беренгария. Она настроен на тебя, поэтому проблем не возникло. — Раздался стремительный стук каблучков, видимо, она решила приступить сразу к делу.

То есть заняться своим сыном.

Да, он ей не родной, но любит она его наравне со всеми своими детьми. Помню, мне рассказывали историю о том, как Алёна попала на Марэлл прямиком из России — то ещё приключение вышло. Илладара похитили химеры после того, как его мать была казнена за измену. Мстили за свою принцессу. Мечтали вырастить из мальчика орудие смерти. Главный маг Армарии пытался его забрать, химеры сопротивлялись, в итоге что-то они там намагичили, отчего юного принца забросило на Землю.

Бедняга оказался в незнакомом мире без понимания, что вообще произошло, знаний языка и местных реалий!

Жуткая история, конечно. Если бы не Алёна, ему было бы куда тяжелее, хотя он и так много горя хлебнул. Вернуть его смогли только через несколько лет, когда с ним произошёл первый скачок химерных способностей, благодаря которому, наконец, сработало поисковое заклинание. До этого ничего не получалось из-за слишком большого расстояния. Причём в портал засосало и Алёну, которая показала всем армарийцам в целом и старшему королю в частности, что такое русская женщина.

Да, когда папа варвар — это сложно[1]!

Дядя Ортос тоже не кусок халвы, всякое бывает, но ничего, тётя Наташа прекрасно с ним справляется.

— И как тебя угораздило? — задумчиво проговорила тётя Алёна (именно так она и попросила её называть, когда мы с ней впервые встретились). — Надо же, какие иглы!