Мама, это ты?

— Вот, баба Тося, это наш новый питомец, — улыбнулась она.

— Магический! — гордо вставил свои пять копеек Павлик.

— Ого, это тот самый? — Мама, пусть и была ещё слаба, но руку смогла поднять и протянуть.

Людмила тут же поднесла сумку поближе, чтобы ей было удобнее дотянуться.

— Да, именно благодаря ему я и смогла вспомнить, кем являюсь на самом деле, — старалась говорить позитивно, но на глаза всё равно навернулись слёзы.

— Ничего, доченька, главное, что всё закончилось хорошо, — улыбнулась мама.

Сквозь слёзы.

— Отставить слезоразлив! — командным голосом постановила Алевтина, но потом тоже дрогнула: — А то я сейчас сама расплачусь.

Как тут не улыбнуться? Да и нет повода грустить, ведь, действительно, всё закончилось очень даже неплохо. Я всё-таки вспомнила, кто такая, маму мы успели спасти, слуги тоже пришли в себя. Осталось разобраться с нашими врагами, а для этого уговорить Олега сделать из меня приманку. В конце концов, у нас же есть Белозёрский! Он такую защиту настроит – никто пробить не сможет. Ну а даже если пробьют, то портальный амулет на шею, и вперёд. В случае чего, меня просто перенесёт домой, а ещё лучше – сразу в больницу. Мало ли, вдруг и впрямь мне серьёзно навредят?

От боевых мыслей меня отвлёк писк проснувшегося химерёныша. Увидев мою маму, он потянулся к ней, сосредоточенно обнюхал пальцы, а потом… оглушительно чихнул.

— Боже, какая милота! — растрогалась мама. — Иди ко мне, малыш.

Она поднесла руку так, чтобы детёныш смог забраться к ней на ладошку, и он с удовольствием это сделал. Потёрся мордочкой о холм большого пальца, лизнул кожу, а потом и вовсе заурчал переливистой трелью. Или засвистел. С этим созданием ни в чём нельзя быть уверенным.

— Давай, полечи бабулю, чтобы её поскорее выписали из больницы, — шепнул ему по секрету Павлуша.

Разумеется, мы услышали, но сделали вид, что всё идёт по плану.

— Как его зовут? — спросила мама, поглаживая второй рукой голубой хохолок.

Пушистый, невесомый, трогательный.

— Смуфрик, — ответил Павлуша уже нормальным голосом.

— А когда вырастет, будет просто Смуфом, — дополнила его Людмила.

— Отличное имя, — улыбнулась она. — Не забывайте его купать по вечерам в тёплой воде, но без мыла.

— Правда? — глазёнки Павлуши загорелись азартом.

— Ой, а этого не было в папиной инструкции. — Вскинула на нас свои выразительные очи Людочка.

— Бабушка о таком знает лучше, — кивнул ей Олег. — Она дружит с директором Ильменского заповедника.

— Это в котором мы прошлым летом были? — уточнила дочка.

— Да, именно там, — кивнула я. — А когда бабуля поправится, а мы с папой закончим срочные дела, то обязательно туда съездим.

— Только в следующем году, — поправила меня мама. — Сейчас химрёныша лучше не беспокоить. Пусть растёт и развивается на одном месте.

— Хорошо, тогда ты останешься у нас до следующего года! — постановил Павлуша.

Что характерно, спорить с ним никто и не подумал.

Глава 27. Ловля на живца

Князь Олег Степанович Репнин

Тёща радовала меня неимоверно. Шла на поправку семимильными шагами, дала пару дельных советов по уходу за химерой и вообще выжила. А вот любимая жёнушка вела себя на редкость строптиво. Стоило нам вернуться из больницы домой, как она насела на меня вместе с Алевтиной по поводу операции по Урусову и иже с ним.

— У нас ведь есть Белозёрский, не говоря уже о родовой защите, — взывала она ко мне.

Я поморщился. Вот как ей объяснить, что я не собираюсь уступать вовсе не из вредности, а по необходимости? Потому что если с ней хоть что-то случится... Второй раз мы с детьми этого не переживём.

— Вся твоя защита полетела в тартарары, когда в тебя врезался автомобиль с Разумовским-младшим, — ответил резче, чем хотел, но так уж вышло.

— На мне был только браслет, а в этот раз мы подготовимся, как надо, — продолжала капать на мозги Катерина.

Кстати, мне кажется, или с каждым днём она всё больше похожа на саму себя? Кроме роста и размера ноги.

— Наденем на неё амулет экстренной телепортации, — поддакнула ей Алевтина.

— Можно ещё дать что-нибудь для оглушения противника, — продолжила добивать меня Катерина. — И маячки прикрепить: магический и механический, чтобы наверняка.

Я задумался. С одной стороны, хотелось запереть её в спальне, привязать к кровати и никуда не выпускать, пока сам не разберусь, с другой, их доводы… Они подтачивали разум, склоняли чашу весов в сторону риска. Ведь действительно, стоит дать Урусову намёк через Клаву, что можно взять Полину-Катерину и вызнать секрет овладения чужим телом…

Да он клюнет на это с вероятностью в двести процентов!

А если дать ему совсем немного времени? Скажем, утром сообщить о выезде к обувщику, а операцию начать в полдень. На него, конечно, работают профессионалы, но зато и действовать они будут по схеме, без тщательной подготовки и попыток обставить всё, как несчастный случай.

В прошлый раз у них вышло очень достоверно, но и времени было куда больше. Проработка деталей оказалась настолько качественной, что даже я не смог подкопаться, хотя очень старался. Ну и копал не в том направлении, стоит признать. Драги подозревал. Думал, что покушение на Катерину связано с моей искусствоведческой деятельностью, а не планами Урусовых на мой счёт.

Предположу, что те участники вампирического культа, чьи головы полетели в результате моего расследования, были неугодны Урусову. Таким образом, он устранил сразу ряд неугодных людей. Да, вернее всего, так и есть!

— Допустим… — многозначительно проронил я.

Катюша с Алевтиной тут же замолкли и выжидательно уставились на меня. Даже дыхание затаили.

— Допустим, тебя похитят, — гулко сглотнул, ибо не хотел даже мысли допускать о том, что к моей любимой кто-либо когда-либо грубо прикоснётся. — Сразу уходить от них нет никакого смысла…

— И не надо уходить, на мне же маячки будут, — осторожно высказалась Катерина. — Когда меня доставят Урусову, вы с майором Терлеевым сами по ним придёте и всех повяжете на месте преступления.

— Николашку можно ногами попинать, — вставила свои пять копеек Алевтина.

Знала, куда бить! У меня относительно этого слизня масса желаний имеется, и  попинать – это лишь одно из них. Буквально песчинка в полной горсти грандиозных планов.

— А Бормоглота и вовсе немного поломать, — почуяв верное направление, вторила ей Катерина.

Причём таким умильным голосом, который вовсе не вязался с содержанием.

— А ещё узнаем, насколько сильно завязла во всём этом Нина, — вздохнула Алевтина. — Надеюсь, дальше желчеизлияний она не дошла, а за конкретными решениями стоит лишь её муженёк. Мало ли, какой у него к тебе интерес.

— Интерес вполне понятный – замазать меня. Подсунуть ту девку, что гуляла на острове Эпштейна, скомпрометировать каким-либо образом, или просто склонить к каким-нибудь запретным игрищам. А потом шантажировать, чтобы я начал плясать под его дудку. Мне вот интересно, они меня что, клиническим идиотом считают?

— Знаешь, когда сам клинический идиот, то трудно выйти за рамки личностного горизонта, — ехидно усмехнулась Алевтина.

— Нет, он не идиот, но привык манипулировать людьми. Играть на их слабостях, подталкивать к таким жизненным ситуациям, когда любой человек перестаёт трезво мыслить.

— Но не ты, — Катерина погладила меня по щеке, вызывая целую бурю чувство.

Желание схватить её, унести подальше от всех и любить до изнеможения.

— Почему, я тоже подвержен страстям, но…

— Но не теряешь при этом чести и достоинства, — закончила за меня Алевтина.

— Да, поэтому, как только мы с этим закончим, сразу поженимся.

— Обязательно! — улыбнулась Катерина. — Поэтому давай как можно скорее поймаем тех, кто нам мешает, а потом хоть замуж, хоть куда!