Мама, это ты?

В целом он выглядел мягким человеком, вот только цепкий взгляд говорил, что под довольно простецкой внешностью скрывается острый ум.

Полина Андреева

— Ваш случай очень необычный, — начал доктор, от которого у меня почему-то побежали мурашки.

Хотя, они и до этого появились, когда Олег Степанович столь неожиданно меня обнял. При всех! С ума сойти…

— Есть ряд странных, нетипичных показателей, часть которых можно списать на тот факт, что вы находились на грани жизни и смерти, — продолжил вещать этот самый Валерий Николаевич. — Но тут есть нюансы, которые я хотел бы выяснить. Итак, первое: вы обладаете какой-либо магической силой?

— Нет, — растерянно пролепетала я. — У нас при храме каждый год проверяли, одарённых потом отправляли в другие школы, закрытые. У меня всегда был нулевой показатель.

Помню, как сначала я огорчалась по этому поводу, ибо хотелось получить больше знаний, иметь шанс устроиться в жизни получше, несмотря на сиротство. Заодно сбежать от докучливой преподавательницы по рукоделию. Но эти желания одолевали меня лишь до пятнадцати лет, потому что однажды к нам перевели девушку из такой вот закрытой школы. У неё были неплохие способности к огненной магии, и она… перегорела. Говорила, что слишком много с неё требовали, она не рассчитала сил, выполняя задание, потратила их чересчур много.

И лишилась их полностью.

Немного позже она поведала о порядках в той школе. Оказалось, что к одарённым сиротам относились очень требовательно, порой использовали лишь как расходный материал. А потом, когда кто-то перегорал, как она, выбрасывали. Хорошо, девочка оказалась несовершеннолетней, и её не на улицу отправили, а к нам. Бедняжке после всего случившегося было очень трудно, она стала много болеть, тогда как раньше простуды обходили её стороной.

— Что ж, порой случается, что после таких вот жизненных потрясений что-то да открывается, — задумчиво проговорил Валерий Николаевич. Его пухлые пальцы перебирали аккуратную бородку, которой он явно пытался скрыть второй подбородок. — Поздравляю, вы обрели пусть небольшую, но силу медиума. Вероятно, потому вы и чувствуете вибрации умного дома, ловите обрывки того, что в нём происходило. После того, как придёте в себя, вам нужно будет обязательно записаться на специальные курсы, чтобы овладеть новыми способностями. Есть как платные, так и бесплатные программы, в том числе и для взрослых. Вполне вероятно, что после освоения дара, вы сможете улучшить свой социальный статус, ведь перед вами откроются новые возможности. Например, работа в больнице или в следственных органах. Хотя последнее вряд ли, туда больше мужчины идут, а не трепетные девы.

Я снова вздрогнула. Нет, в следователи я точно не пойду! Насчёт больницы – это другое дело. Посмотрим. Но сначала я обязательно помогу Олегу Степановичу с ребятишками, да и выучиться вряд ли быстро получится. Надеюсь, это можно будет совмещать с работой?

Последний вопрос я задала вслух.

— Да, для взрослых есть специальное отделение с гибким графиком, чтобы можно было совмещать, — откликнулся уже Альберт Юрьевич.

Я осторожно покосилась на Олега Степановича, пытаясь понять, как он относится к таким перспективам. Лицо князя застыло, он явно ушёл в себя, даже руку на моём плече расслабил. Правда, стоило ей начать соскальзывать, как мужчина встрепенулся, вернул её на место и с силой меня сжал.

— Мы обязательно с этим разберёмся, — выдал он решительно. — У меня тёща такая, супруга тоже обладала небольшим даром.

Он кинул на меня такой многозначительный взгляд, что до самых пяток проняло.

Обговорив ещё ряд моментов, а также получив лекарства, мы отправились вниз. Там в кассе Олег Степанович оплатил счёт, от суммы которого мне сделалось плохо. Даже если разделить его пополам (ведь процедуры делали не только мне, но и князю), я смогу рассчитаться за него года за три, и то, если ничего не покупать, кроме мыла, шампуня и зубной пасты. А уж если вспомнить прошлый счёт от доктора Фромма… Правда, я так поняла, его Олег Степанович не оплачивал. Зато оплачивал прошлые визиты Альберта Юрьевича. И забор крови.

Но я обязательно всё отдам! Не сразу, но быть должной не хочу. Как показывает опыт той же выгоревшей огневички, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— К сожалению, мне надо торопиться, — вырвал меня из размышлений Олег Степанович, когда мы сели в автомобиль. — Поэтому сначала водитель довезёт нас до департамента, а потом вы уже отправитесь домой.

— Конечно, ваше сиятельство. — Согласно кивнула. Помолчала несколько минут, а потом всё-таки выдала: — Я обязательно верну все деньги, которые вы на меня потратили. Не сразу, но постепенно.

Сказала, и сразу стало легче.

Князь окинул меня задумчивым взором, хмыкнул уголком губ, а потом неожиданно спросил:

— Скажите, Полина, а что будет, если вскрыть задник старинной картины? Тот самый, который защищает полотно от порчи. Отвечайте быстро, не задумываясь!

Я растерянно хлопнула глазами, икнула и торопливо выдала:

— Там будет подпись мастера, написавшего картину. Дата! Да, ещё должна быть дата.

— Правильно, дорогая моя. — Довольно улыбнулся князь. — А теперь сможете объяснить, откуда у вас это знание?

Я задумалась. Вообще, об искусстве нам преподавали в монастыре, но немного. В основном это была православная иконопись, и об авторском праве там не шло и речи, потому что иконописцы никогда не подписывают своих работ. Ведь, по сути, они возвещают истину, которая им вверена высшей силой. Насколько я помню, какие-либо сведения об именах мастеров можно узнать лишь из бухгалтерских книг храмов и монастырей, куда записывали траты на написание икон.

Хотя нет, я знала, что подпись художника следует искать в нижнем углу картины, кажется, правом. Да, верно! А вот о заднике я точно ничего не знала. Но на вопрос-то ответила!

— Я… — запнулась, не зная, что сказать. — Может, это потому, что у меня открылись способности медиума?

— Но вы сейчас не в доме, откуда по версии докторов к вам поступала информация, — резонно заметил князь.

Его глаза при этом разгорались, словно в них поселился огонь. Ух, у меня аж дух захватило.

— И меня вы не могли прочесть, я сейчас заблокировался, — продолжил он.

Лицо при этом его приближалось к моему. В какой-то момент я испугалась, что искры из его пылающих глаз обожгут меня. Наши губы практически соприкоснулись, я почувствовала покалывание, отчего захотелось качнуться, почувствовать его обжигающий поцелуй, который преследовал меня вот уже которую ночь…

Резкое торможение отбросило нас друг от друга. Слёзы навернулись на глаза, так стало обидно. А ещё стыдно, потому что я ведь приличная девушка!

— Простите, этот долбоклюй резко затормозил, — раздался голос водителя.

Я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Краем глаза заметила, что мы чуть не врезались в чей-то модный красный автомобиль. Возможно тот самый, который я видела незадолго до нападения.

Князь приподнялся, огляделся, расстроенно выдохнул. Протянул было ко мне руки, но остановился. Досадливо поморщился, с сожалением посмотрел на меня и… извинился. Вышел из автомобиля, отдал приказ везти меня домой, а после пружинистой походкой направился в старинное величественное здание, чей вход украшали скульптуры девушек в развевающихся одеждах. Казалось, словно некогда живых людей некто сильный и жестокий обратил в камень – настолько натурально они выглядели.

Так вот ты какой, департамент культурного наследия.

Глава 16. Письмо из Ватикана

Князь Репнин Олег Степанович

Уходить от Полины мне категорически не хотелось. Но пришлось. Вокруг оказалось слишком много народа, причём народа высокопоставленного, которые, несмотря на «голубую» кровь, пялились на нас что те дворовые. Перешёптывались. Кто-то и вовсе пальцем показывал.