Мама, это ты?

— Доброго утречка, Олег Степанович, — в голосе управляющего сквозило беспокойство. — Как хорошо, что вы позвонили. Не подскажете, когда Антонида Георгиевна планирует домой возвращаться? Полгода прошло с тех пор, как она на похороны уехала, много дел накопилось.

В смысле полгода?

— Она уехала домой три месяца назад, — растерянно отозвался я. — До этого присматривала за детьми, пока я разбирался с нюансами дела.

— Уехала? — голос Василия дрогнул. — Но ни здесь, ни в городском доме она не появлялась…

Мне стало нехорошо. И как же я так закрутился, что ни разу не позвонил ей? Не спросил, как она доехала? Лично ведь посадил её на поезд в сопровождении камеристки и слуги! Да, сигналка, совмещённая с защитой, которые я на неё наложил, спустя несколько дней после её отъезда сработала на отлично. Я знал, что Антонида Георгиевна прибыла на место, вот только, судя по всему, это было совсем другое место. Не её городской дом или загородное поместье.

Но как так вышло? Получается, она отключила мой артефакт, а сама… Бог знает, что она сделала, потому что я, замотавшись, так и не вспомнил о звонке. Жил в полной уверенности, что с ней всё в порядке.

Пока я лихорадочно размышлял, что могло случиться, пальцы сами нажали отбой, а после автоматически набрали номер полицейского департамента.

— Майора Терлеева, пожалуйста, — проговорил я, стоило мне услышать, куда я дозвонился. — Это князь Репнин.

Правда, он отвечает за преступления в городе, но мало ли. В любом случае в помощи он не откажет, сведёт с тем, с кем надо. В конце концов, у меня тёща пропала в неизвестном направлении! И в отличие от большинства случаев, у меня она просто замечательная. К ней не подходит ни один анекдот, которые любят травить во всех слоях общества.

Разговор с майором занял приличное количество времени. Факс опять же, по которому я отправил фото тёщи. Описание особых примет: невысокий рост, хрупкое телосложение, манера двигаться, одеваться. К тому времени, как я закончил, нужно было уже спускаться к завтраку, а я даже не умывался. Пришлось делать всё в ускоренном темпе, а потом столь же быстро есть.

— Папа, нельзя так быстро глотать кашу, она может комом в горле встать, — покачала головой Людмила.

Полина и вовсе смотрела на меня, выпучив глаза. Видимо, не ожидала от князя столь плебейских манер. Ну а что, я такой же человек, как и она. Да, кровь во мне течёт древняя, силой наделённая, но иные вот эту вот силу используют совсем не во благо. Многие высокие рода скатились ниже некуда, кто-то и вовсе вырождается, сила слабеет. Зато на других смотрят с презрением, особенно на тех, кто не знает, чем отличается вилка для рыбы от вилки для мяса.

Такая себе наука, если честно. При большом голоде и вовсе наплевать, чем есть, лишь бы еда эта была.

Сегодня девушка выглядела особенно привлекательно. Родовые цвета Репниных ей определённо шли. Бирюзовый придавал её серым глазам оттенок, который был и у Катерины, хотя, возможно, я просто притягиваю за уши собственные домыслы. Желание того, чтобы в этом прекрасном теле оказалась действительно Катерина, занозой сидело в сердце, отравляло разум. Не давало ему мыслить беспристрастно, а это весьма плохой признак.

Наконец мы оба сели в автомобиль и двинулись в сторону клиники. Ехали молча. Каждый из нас был напряжён, не знаю, как она, а я еле сдержался, чтобы не сорваться. Не прижать её трепетное тело к своему, не посадить на колени и не прильнуть к этим свежим губкам.

Хвала небесам, ехать было недалеко. А после того, как мы вошли в здание клиники, нас и вовсе разделили. По сути, мы должны были пройти одни и те же процедуры, только в разной последовательности. После, когда снимки были готовы, мы снова встретились в кабинете доктора Прозоровского, к которому присоединилась ещё пара коллег: рентгенолог и ауровед. Все они внимательно изучали снимки, тихо переговаривались на своём «птичьем» языке, то и дело посматривали то на меня, то на Полину.

Мы же сидели рядышком на кушетке и ждали вердикта. Бок к боку, у обоих нервное прерывистое дыхание. Её тонкие пальчики сжали белый платочек, отчего захотелось положить на них свою ладонь, успокоить, но я оставался недвижим. Лишь ободряюще ей улыбнулся.

Наконец, консилиум закончился. Слово взял Альберт Юрьевич – наш основной лечащий врач.

— Сначала озвучу диагноз Олега Степановича, — доктор посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на Полину, мол, точно можно при ней?

Я утвердительно кивнул, ибо не видел смысла скрывать от неё эту информацию. В любом случае она уже часть нашего маленького мира внутри дома. К тому же это ведь не диагноз от венеролога. С другой стороны, если внутри душа Катерины, то и этот аспект моей жизни вскорости будет её касаться.

От последней мысли тело особенно напряглось, но я волевым усилием сосредоточился на том, что говорит врач.

— Хорошо. Томография показала некоторые проблемы с сосудами, которые достаточно легко устранить с помощью медикаментозного лечения. Рентген выявил проблемы в области шейных позвонков, неплохо бы пройти курс мануальной терапии, пока без блокад. Также я бы настоятельно рекомендовал вам отпуск на воды, причём всей семьёй. Полину тоже прихватите, ибо у неё пусть и несколько иные проблемы, но решаемые тем же способом. Состояние энергетической оболочки, как ни странно, в норме. Видно, что вы проводите регулярные чистки морской солью, прорех, как и паразитов не имеется. По внешнему контуру есть остаточные следы попыток подсадить вам червя, но вы с ним сами прекрасно справились.

Да, я помню ту попытку, далеко не первую. Не сразу заметил вмешательство, но избавился быстро. Маг я или кто? Но это всё детали, больше всего меня интересовала информация о Полине.

— Что касается вашей подопечной, тот тут картина более сложная, — тем временем продолжал Прозоровский. — Кости черепа имеют небольшие повреждения в затылочной области, видимо, тот удар о пол, когда Полина упала со стремянки, был практически смертельным. Скажите, чем вас лечили?

Девушка замялась. Покраснела. Потом же, коротко взглянув в мою сторону, принялась отвечать. И от её слов мне много чего захотелось сделать её бывшему работодателю, начиная с удара в морду, заканчивая ножевыми ранениями. Или не ножевыми, а от более серьёзного оружия. И в то же время, наряду с агрессией к неизвестным людям, меня охватила жажда укутать Полину в свои объятья, а ещё лучше посадить на колени, заправить выбившуюся из причёски прядку за ушко, поцеловать…

Защитить от всех и каждого!

— Снимка мне не делали, но врача вызывали. Бесплатного. Он осмотрел, прописал таблетки, компрессы и постельный режим. От госпитализации я отказалась, потому что знаю, какие там условия. Выживают в бюджетном стационаре скорее вопреки, чем благодаря.

Она явственно вздрогнула, и я таки не выдержал. Приобнял за плечи, причём аккуратно, стараясь не делать резких движений. Она сначала застыла, вскинула на меня смятенный взгляд, но потом опустила его вниз. Лёгкий румянец расцвёл на щёчках, дыхание стало ещё более прерывистым, чем было до того.

Врач даже ухом не повёл, лишь продолжил.

— Учитывая те сроки восстановления, которые вы ранее указали, мне остаётся только диву даваться скорости регенерации вашего организма. Но повторный удар по голове, пусть он пришёлся не на затылок, усугубил ситуацию. Боюсь, вам придётся продлить больничный, к полноценной работе я бы рекомендовал приступить не ранее, чем через месяц. И да, если получится съездить на воды, то будет замечательно.

Многозначительный взгляд на меня.

Я согласно кивнул, что как только, так сразу. Вот закончу с Мунди, проведём публичную конференцию, по возможности там же порешаем вопрос с Челлини, найдём Антониду Георгиевну, и махнём к ней в поместье. Думаю, никто, кроме неё лучше и не справиться с проблемой Полины – Катерины. Если мои догадки верны, конечно.

— Что касается состояния ауры, то здесь я даю слово профильному специалисту – Валерию Николаевичу. — Альберт Юрьевич уступил право слова невысокому полному мужчине с довольно объёмной лысиной.