Её нельзя

— Нравится?

Эмиль. Он врывается в мои мысли без разрешения. Он всю ночь был за рулем, не смыкая глаз.

Что он потребует взамен за мое спасение? На трассе было холодно и жутко, я почти собиралась возвращаться домой.

— Очень, — шепчу тихо.

Я все еще чувствую себя неуверенно рядом с Эмилем, но эмоции сдерживать не получается. Мы приближались к базе — она была расположена прямо у подножья гор.

Я почти что прилипла к окну автомобиля, а Эмиль тихо посмеивался, откровенно наблюдая за мной. Мне немного страшно рядом с ним и в то же время я чувствую дикий адреналин.

— Надевай куртку, — приказал Эмиль, когда мы остановились.

Я кивнула.

Мы выбрались из салона, и я поежилась. Эмиль крепко взял меня за руку и повел за собой. Ноги подкосились от тесного контакта.

Он все делал без моего разрешения.

А меня ведь даже за руку никто не касался. Никогда. Папа был бы в гневе.

— Покурю и пойдем. Если хочешь, подожди меня в холле.

— Я подожду. Боюсь потеряться, — я нахмурилась при виде сигарет.

— Ничего. Я все равно тебя найду.

Эмиль улыбнулся и вставил сигарету в уголок губ. Я отвернулась, пряча взгляд. Папа не курил, и мне было непривычно.

Когда мы оказываемся в холле, нас сразу провожают в номер. Эмиля узнают и ведут себя очень уважительно, но подумать об этом я не успела. Наш номер был на высоком этаже — от волнения я даже не запомнила цифры.

Моя рука в его руке.

Приказной тон.

Его решительность и мой неуверенный шаг. В голове появляется отчаянная мысль: дома было безопаснее.

— Заходи, — велит Эмиль, открывая передо мной двери.

В номере от волнения потеют ладони. Я незаметно забираю свою руку из крепкого захвата и подхожу к большому панорамному окну. Оно было обособленным и сильно выпирало из конструкции здания, чтобы обеспечить максимально панорамный вид.

Чудеса. Невероятно.

— Посмотри, какой вид!

Я обернулась, чтобы поманить Эмиля, но тут же осеклась. Чужой взгляд уже вовсю блуждал по моей фигуре. Я же наспех сняла куртку, едва мы оказались в тепле, и теперь его взгляду было дозволено все.

Я пожалела сотню раз, что надела обтягивающие джинсы. Я никогда не носила такие вещи — отец запрещал показывать фигуру открыто, но, когда бежала из дома, будто интуитивно решила сделать ему назло.

— Уже смотрю, — отозвался Эмиль.

Он бессовестно рассматривал меня. Выразительные глаза заскользили по этим чертовым джинсам и ненадолго припали к ягодицам.

Меня бросило в жар.

Я начала осознавать, что натворила.

Одна в чужом городе с незнакомым мужчиной. Он был старше меня и очень силен.

Дернув подбородком, я стала рассматривать его в ответ. У него была смуглая кожа, спортивное тело и возможности — Эмиль явно ни в чем не нуждался и никогда не получал отказов. Строгий взгляд из-под длинных черных ресниц выдавал все его намерения на мой счет.

Мне хочется сказать, что я не такая. Или получается, что такая, раз согласилась провести с ним выходные?

Я повернулась боком, чтобы хоть как-то увернуться от темного, пугающего взгляда.

— Это все твои вещи? — уточнил хрипло. Моя сумка была в его руке.

— У меня была еще одна сумка, но я поймала попутку, и водитель почти сразу начал ко мне приставать. Я выбежала из машины, а он уехал с моими вещами.

Я шумно сглотнула.

При слове «приставать» глаза Эмиля потемнели пуще прежнего. Что это значило? Мамочка.

— Что за тачка? Ты помнишь номера того урода?

Голос Эмиля звучал равнодушно, что полностью шло вразрез с его взглядом.

Мне был знаком этот взгляд.

Моим родителям приходилось посещать деловые мероприятия, и папа часто злился, когда к маме прикасались другие мужчины или приглашали ее на танец.

Ей он ничего не высказывал и не бил.

Папа делал это с другими. Со временем все его партнеры поняли, что женщина Эмина Шаха — табу.

Мой отец был страшным человеком. Что будет, если он узнает об Эмиле?

— Я не помню ни машину, ни номер.

На самом деле я все помнила. Но умолчала во благо тому водителю. Если Эмиль такой же, как мой отец, то становилось страшно.

— В следующий раз запоминай. Хотя он и не повторится.

Я осторожно кивнула, не придавая значения этим словам. Эмиль, конечно же, не может знать этого наверняка, ведь после выходных наши пути с ним разойдутся.

Я оглянулась: это была гостиная. Чуть в стороне располагалась кухонная зона в скандинавском стиле и еще две неизвестных двери.

Эмиль поставил наши сумки на диван и подошел ко мне. Я инстинктивно прижалась к окну. Воспоминания об отце заставили провести параллель между ним и Эмилем.

— Ты боишься меня, София? — догадался Эмиль.

От него пахло сигаретами и силой. А еще он был выше меня. Чтобы посмотреть Эмилю в глаза, мне пришлось задрать голову.

Я не отвечала. Но и не дышала тоже.

К счастью, Эмилю позвонили, нарушив затянувшееся молчание.

— Я должен ответить. Можешь изучить свою комнату, она за дверью справа. Потом пойдем завтракать.

Своя комната?

Слава богу! Я осторожно выдохнула и сразу направилась туда, но перед этим услышала жесткий голос Эмиля:

— Я же сказал: мне нет дела до ваших традиций и всей этой семейки.

Эмиль был раздражен.

— Я подумаю, но не обещаю.

В моей комнате было уютно. Здесь же была ванная комната и гардеробная. Все, к чему я привыкла дома в Волгограде, хотя на самом деле если выбирать между роскошью и добрым отцом я бы предпочла второе.

Я прислонила руку к щеке и потерла ее.

Все будет хорошо, София.

Чего бы ни потребовал Эмиль взамен за мое спасение, это будет не так плохо по сравнению с отцовской яростью. Наверное.

Пока Эмиля не было, я успела принять душ. Под струями воды было тепло и безопасно. Еще и тюбики здесь стояли с чем-то очень вкусно пахнущим. Я щедро выдавила жидкость на руку и нанесла на тело, потом шампунем вымыла волосы.

Надеть пришлось прежние вещи — бордовая водолазка и джинсы, последние так понравились Эмилю.

Я сделала это вовремя. До того, как в комнату постучали.

— Ты готова?

— Я… почти, — ответила смущенно.

Волосы были еще мокрыми. Наверняка в номере был фен, но я не решилась выйти из комнаты после душа.

Оглядев мой мокрый вид, через несколько минут Эмиль возвращается с феном в руках.

— Больше так не делай. С мокрой головой нельзя выходить из номера. Суши тщательнее.

— Я виновата. Прости.

Эмиль внимательно оглядел меня.

— Не извиняйся, принцесса. Я не хочу, чтобы ты заболела. Иначе придется провести все выходные в кровати.

И вот опять.

Мои щеки пылают, а Эмиль открыто ухмыляется. Двусмысленные фразы плохо на меня влияют.

— Ты сексуально краснеешь, София.

Я пробыла в номере еще около часа — сушила длинные волосы, которые папа запрещал отстригать, расчесывала их и приводила себя в порядок. Судя по тишине в гостиной, Эмиль был у себя.

Я осторожно постучалась в его комнату.

— Я готова.

Заходить не решилась. Эмиль выходит сам — он переоделся и ждал меня. Нахмурившись, он трогает мои волосы. Берет одну прядь, другую. Проверяет, насколько высушены.

— У тебя красивые длинные волосы.

Я затаила дыхание, не сумев принять комплимент. Только прикосновение его чувствовала.

Интимный жест. Собственнический. Слишком.

— Хорошо, — довольный вердикт.

Мы спускаемся в ресторан вместе. Все это время я оглядываюсь, потому что боюсь нарваться на друзей или партнеров отца. Папа навряд ли подаст меня в розыск, как грозился, потому что это вопрос репутации, но страх оставался все равно.

— София, прекрати оглядываться.

Эмиль нахмурился.

Он видел мой страх, но пока молчал.

А я все ждала, когда он начнет задавать вопросы.

Если бы Эмиль только знал, кто мой отец, я уверена, он бы ни за что не взял меня с собой в горы.

— Просто со мной тебе опасно, — выпалила я. Эмиль только посмеялся, не придав значения моим словам. Он считал совершенно наоборот.