Дочь друга

Найдите хоть одну телку в этом мире, которой скажут, что ее сейчас будут насиловать, а она со спокойным выражением лица будет сидеть и молчать? Никак не отреагировала, когда я к Ваньке привез. Вышла, спокойно закрыла дверь и потопала к подъезду. На работе при нашей встрече ни взглядом, ни словом не выдала никакой реакции. Вежливо поздоровалась! Вежливо… мать твою!

Сейчас с патлатым по Старому Арбату гуляют, за ручки держатся. Мне мало отрезать ему крылья и не дать взлететь, я хочу его крови. Мне хочется крови всех, кого она допускает к себе. Брат не исключение.

— Ты чего тут спрятался? — Кир вышел покурить после секса. Курил бы в постели и не доставал.

— Мне нравится тишина, сегодня особенно.

— А девочки не нравятся?

— Обычные, — делая глоток из стакана.

А мне теперь со странностями подавай?

— Обижаешь, я целый час выбирал, — прикалывается начбез, ему весело.

— Да мне похрен на них, будь они хоть Ангелы Виктории Сикрет, — я их не рассматривал. Сложно желать кого-то оттрахать, когда хочется свернуть шею совсем другой телке.

Сам же просил присылать отчет каждый час мне на телефон, а теперь молча взрываюсь. Еще эти мысли не дают покоя, кружатся, словно на острие ножа, но я никак не могу их проткнуть. Милада приносит хаос в мою отлаженную четкими рамками жизнь, что не может не раздражать.

— Не будешь трахать Веронику? Она ждет, — продолжает веселиться друг.

— Вы вдвоем с тремя телками не управитесь? Тогда вызовите им такси, — эта идея с каждой секундой мне нравится все больше. Телефон в очередной раз издает короткий сигнал, извещая, что час прошел. Лезу на почту, распаковываю файл – короткое видео.

Захлебываюсь своей яростью, потому что некуда ее выплеснуть. Напоминаю себе, что эта смазливая малолетка мне не принадлежит, между нами ровным счетом ничего, в ее возрасте даже полезно крутить ничего не значащие слащавые романчики с молодыми мальчиками, только хрен это гасит мою злость. Мне этих двоих грохнуть хочется. Миладу, чтобы не позволяла никому себя целовать!

Кир чувствует мое настроение, незаметно сваливает. Удаляю видео, открою его еще раз, закончится все поездкой на Арбат. Запускаю почти полную бутылку виски в забор. Ни хрена не помогло, перед глазами стоит их поцелуй.

Средний возраст у мужчин выдает подобного рода заскоки, только мне до пенсии и унылой потенции – как пешком до Марса. Тогда какого хрена веду себя, как кретин, повернутый на одной конкретной п***е, будто она алмазная?!

Спускаюсь в зал, скидываю рубашку, надеваю перчатки и принимаюсь месить грушу…

**** ****

Милада

— Как просмотры? — почему-то только в последний день додумалась спросить. Вылетело как-то из головы. После первого нашего свидания, когда Глеб разрушил половину моих нервных клеток, я думала только о том, как покинуть «Стройтранс».

— Мне кажется, меня не возьмут, — с грустной улыбкой.

— Почему ты так решил?

— В первый день мне казалось, что тренерский состав мною более чем доволен, а последние два дня, как бы я ни выкладывался, никакой реакции, — пожимает плечами. — Двое других парней явно хуже играют, но все внимание к ним.

Мне стало обидно за друга. Он помешан на футболе, сколько его помню, всегда с мячом. В школе все девчонки собирались вокруг Берта, когда он устраивал шоу, какие только финты ни выполнял. Я знаю, что он крут, видела, как играл за школьную команду, поэтому считаю, что его несправедливо задвигают. Я могла бы сказать «не отчаивайся», «все будет хорошо», «уверена, все получится», но завтра, если ему откажут, я буду чувствовать себя дерьмом, отделалась банальными фразами, не прониклась переживаниями друга. Друга, с котором я эти дни несколько раз целовалась. Вчера мы решили, что останемся только друзьями, даже если Альберт получит место в основном составе ЦСКА.

— ЦСКА не единственный клуб, Берт, — я понимаю, что добиться просмотров хоть в один клуб высшего дивизиона – небывалая удача. — Ты только руки не опускай.

— Давай не будем сегодня грустить, — кладет руку мне на плечо, притягивает к себе. — Если завтра меня вежливо пошлют, тогда напьюсь, составишь компанию?

— Если я тебе составлю компанию, кто тебя пьяного до самолета тащить будет? — понятно, что мы прикалываемся. Пьяного его в самолет не пустят.

— А пойдем в парк? Сто лет там не был…

*** ***

Берт вчера улетел. Мы готовы были к такому повороту, но все равно я готова была разреветься, видя, как он улыбается, хотя глаза грустные-грустные. Еще и Ванька второй день чувствует себя плохо, скрываясь, закидывается таблетками, будто я не вижу, с какой скоростью пустеют блистеры.

— Лада, я сегодня дома поработаю, сложный проект, мне нужна тишина.

Ага, верю, конечно.

На сердце тяжело, будто плитой придавило. Только бы не скатиться в истерику. Сегодня же вернусь и поговорю с ним, не могу смотреть спокойно на его бездействие.

— Вызову тебе такси, — продолжает Ваня.

Я бы предпочла остаться дома, а не переться в офис, просто чтобы отбыть там день. Здесь я могу понадобиться, стараюсь не смотреть Ваньке в глаза, потому что не уверена, что удастся скрыть жалость и боль, прошивающие меня насквозь.

— Вань, можно я с работы раньше уйду? — удобно отпрашиваться у начальника, с которым живешь.

— Ты куда-то опять собралась?

— Нет. Без тебя в офисе совсем нечем будет заняться. А собираюсь я послезавтра в клуб, не забыл? Пойдешь со мной?

— Посмотрим, Лада. Работы много, а сил не хватает, последнее время плохо сплю, — улыбнувшись. — Уйти с работы можешь пораньше, — целует меня в лоб, будто благословляя. — До вечера.

Поздоровавшись с парнями, скрываюсь в кабинете Ивана. Заняться особо нечем, больше часа ищу фильм, который мог бы заинтересовать. Комедии – мимо, под них нужно соответствующее настроение. «До встречи с тобой» – заинтересовал, но смотреть не рискнула. Если конец плохой, не хочу проводить аналогию с Ванькой. Только переноса мне не хватало.

Дверь резко открывается, я успеваю нажать паузу и свернуть окно, но тут же понимаю, что можно было так не вздрагивать.

— Ваня где? — не здоровается, я тоже не собираюсь.

На этот вопрос у меня есть ответ в рифму, прикусываю язык, чтобы не озвучить.

— У него дела, как освободится, подъедет, — пусть я стерва, но во мне все переворачивается только от мысли, что она может сорваться с работы и поехать к нам. Пусть сидит и ждет здесь.

— Давно хотела с тобой поговорить, — сейчас она без своей «милой» маски, первостатейную дрянь, коей она и является, видеть приятнее.

— Сейчас мне некогда, зайдешь после обеда, — указываю на дверь, снимаю с паузы очередной трейлер. Веду себя отвратно, но чувство стыда во мне уснуло, как только Соня переступила порог кабинета.

— Ты кем себя возомнила? — на ее истеричные ноты в голосе я вопросительно выгибаю брови, по крайней мере, мне так кажется, себя-то в зеркало я не вижу.

— Иди работай. Все жалобы и возмущения в письменной форме.

— Тебе не стыдно жить в квартире парня, у которого есть любимая девушка, ты не понимаешь, что мешаешь нам? — оглядываясь на дверь, сквозь зубы выговаривает она.

— Что же ты, такая честная и порядочная, не разведешься, если любишь Ивана? А тебе не стыдно трахаться на стороне от мужа? Хотя о чем я? Конечно, не стыдно.

— Не твое дело!

— Ты сама ответила на свой вопрос… — договорить мы не успели, дверь открылась, в кабинет вошел Глеб. Сегодня просто день открытых дверей…

Глава 25

Милада

Глеб вопросительно смотрит на нас, объясняться я не собираюсь, если замужней даме есть что сказать, пусть вещает, я тоже послушаю. Хотелось бы, чтобы мое предпоследнее предложение он все-таки пропустил. Не знаю, в курсе Тихомиров отношений Сони и Вани или нет, но если нет, узнать он должен был не от меня.