Страница 45 из 109
— Нет, ты скажешь, — он ухмыляется, — если не хочешь, чтобы я принес в твою жизнь боли столько же, сколько однажды принес счастья. И начну с этого самодовольного критина, лицо которого уже скоро начнет синеть.
«Это не он. Это всего лишь тот транс, в который он впадает по воле Правителя. И только я могу его вытащить», — говорю себе, не понимая, что я могу сейчас сделать.
— Убирайся, — сквозь зубы вырывается из меня. — Убирайся, я говорю!
— С радостью. — Рука Брайена разжимается, и он отпускает Дэйва, сделав одновременно шаг ко мне. — Как только ты скажешь, как там поживает шестимесячный плод…нашей любви, — с желчью говорит он.
Вместо того, чтобы что-то сказать, я начала при помощи фонарика искать собственный дневник. Вырвав один листок с надписью, которую я бы предпочла озвучить при иных обстоятельствах, я скомкала его так, чтобы Брайен не заметил моих манипуляций. И в это же время достала справки из больницы.
— Держи. — Я швыряю небольшую стопку прямо в лицо Брайена, совсем не страшась его реакции. — Передай своему начальнику, что с ребенком все прекрасно.
Брайен каменеет, становится без эмоциональным. Он медленно оглядывает листки, разбросанные вокруг его ног, затем смотрим на мое лицо, уже опухшее от слез и раскрасневшееся от гнева.
— Что ты молчишь?! — в истерике кричу я. — Вылей на меня еще порцию дерьма, если тебе так хочется!
Знала бы я, что творю. Понимала бы собственные мотивы и чувствовала бы, какой шаг может оказаться неверным.
— В другой раз, — сухо произносит он.
— Если ты решишь наведаться ко мне еще раз в таком виде, — я окидываю его взглядом и скольжу по телу светом, говоря совершенно не о внешнем виде, — то это будет наша последняя встреча.
— Должно быть на влюбленного в тебя идиота твой лепет бы и подействовал, но, — он приближается ко мне, хватает за запястье и опускает руку вниз, опять пряча свое лицо за мраком, — это все в прошлом.
— Ты уже убедил меня в этом. Что-то еще? — с вызовом смотрю, прижимаясь телом к нему, оградив живот ладонью.
— Когда срок будет подходить, ты уйдешь в «темный» мир. Успей попрощаться со всеми.
Последние его слова холодом обдают горящие щеки. Брайен отходит от меня и направляется к окну.
— Стой, о чем ты? — напуганным голосом спрашиваю я.
— Что непонятного?
— Что значит прощаться? Брайен, не надо так сейчас со мной.
Я думала, что сильнее обстоятельств. Надеялась, что все происходящее не имеет на самом деле таких глубоких последствий. И что даже если у меня больше нет той власти над Брайеном и над его сознанием, что нет у любви той силы, о которой пишут в книгах… Черт, я же верила, что он никогда не позволит подобному случиться.
— Прошу тебя, скажи, что это неправда. Все это, что сейчас происходило… Скажи, что это «отсрочка». Скажи, Брайен!
Но он оглушает меня своим молчанием. Оставляет с голыми фактами, выдернув из руки надежду. Словно поджег тот листок, на котором я так старательно выводила план моих действий.
План выживания.
Я падаю на пол, прямо на колени и мои пальцы впиваются в ворс ковра. Хочется кричать, вопить, что есть мочи, от чертовой безысходности. Если бы не крошечное сердце, бьющееся в растущем животе, если бы не моя огромная любовь к тому, кто еще только должен родиться, я бы давно попросила, чтобы кто-нибудь сломал мне шею и больше не издевался.
Чувствую, как Брайен кидает короткий взгляд на мое не выдерживающее всего этого тело.
Уходит.
Оставляет меня одну!
— Лучше бы ты и не приходил! — кричу, срывая голос, тайно надеясь, что он не услышал.
Свет загорается, и Дэйв оказывается рядом в то же мгновение, притягивает к себе в объятия, убаюкивающие и нежные, но, к сожалению, совершенно не те. Они были дружескими, любящими, но не так…
Я просто хотела оказаться в руках Брайена. Несмотря на все, что он сейчас наговорил, я хотела быть рядом, быть той, которая может ему помочь. Но он либо категорически против моего вмешательства, либо уже поздно пытаться исправить то, что его настигло.
— Об этом состоянии ты говорила? — тихо спрашивает Дэйв. — Он смотрел на свет.
Я киваю, и он крепче прижимает к себе.
— Сейчас все иначе. Он словно не в себе, но его разум стал яснее. И если раньше мое присутствие могло помочь ему, то сейчас я вообще ничего не значу. Понимаешь?
— Ты ошибаешься. — Дэйв отстранил меня от себя и постарался вытереть с лица слезы. — Брайен бы не проиграл эту битву за свое, так скажем, сердце. Он бы никогда не смог отпустить чувства к тебе.
— Ты не знаешь, на что способен Правитель. Ты не сталкивался с ним.
— Зато мы все знаем, на что способен Брайен. Слушай, он же держал меня, даже не прикладывая усилий. Я понимал, что у меня есть шанс вырваться, но я этого не делал. Я позволял разыграть этот спектакль до конца.
— Погоди, — я смотрю в лицо Дэйва, совершенно умиротворенное, — ты уверен в этом?
— Нет, — честно отвечает он. — Хотя предпочел бы не ставить на нем крест.
Боль в груди становится пассивной, слезы больше не бегут из глаз, и я успокаиваюсь. Дэйв был прав в том, что рано впадать в крайность. Только одного фактора он не учел — время далеко нерезиновое. И если Брайен действительно проиграл «битву», то у меня нет ни одного дня для того, чтобы уповать на счастье.
Сейчас только та записка, которую я положила в карман Брайена, пока он говорил очередные слова о своей «нелюбви», внушал пусть и крошечный, но оптимизм.
__________________
— Все у нее отлично, — сказал Брайен, вальяжно устраиваясь в кресле напротив Правителя. — Беременность протекает благополучно.
Мужчина, до этого возившийся с бумагами, отложил все дела в сторону и скептически посмотрел на преемника.
— Серьезно. И никакая слежка за мной не нужна была.
Брайен положил крошечный прослушивающий аппарат, который все это время был прикреплен за ухом, на стол, но лицо Правителя продолжало выражать недоверие.
— Я все слышал, Брайен. Эта «светлая» не соизволила ничего сказать, зато ваши пререкания доставили даже некое удовольствие.
— Наши пререкания доставили мне головную боль.
— Я доволен.
— Что? — Брайен, все это время сидевший с закрытыми глазами, с прищуром посмотрел на Правителя. Даже удары по вискам, назойливые и ритмичные, угасли.
— Ты показал, что тебе можно доверять. Теперь я вижу, что ты на моей стороне.
— Тогда…
— Да, больше можешь не ходить на те процедуры.
Внутри «темного» все перевернулось, и страх перед очередными пытками улетучился. Даже дышать стало чуточку легче первый раз за все эти месяцы.
Но он скрыл внутреннее облегчение, не показав каких-либо эмоций.
Добиться того, чтобы Правитель доверял, чтобы он верил, что чувство ненависти стало роднее любви к той, которую он довел до слез всего пару минут назад, было невероятно сложно. То, как каждую ночь его ломали, гоняли как животное, пока он не терял сознание, больше не могло продолжаться.
Брайен не был типичным «темным». Недоврачам приходилось придумывать новые, более изощренные способы воздействия, чтобы лепить то, что надо было Правителю.
И папка, которую Правитель каждый раз с наслаждением открывал, как раз подтверждала то, что методы действовали.
Жестоко? Да. Зато Брайен становился все более покладистым и более похожим на того, кто сейчас с улыбкой читал последнее заключение «лабораторных крыс».
— Ты теперь еще более устойчив к свету, твои физические способности поражают.
Плевать. Глаза Брайена откровенно кричали, что ему на это все плевать. Он лишь хотел, чтобы ему перестали плавить мозг каждый день.
— Список дел, которые ты сделал по моему приказу, стремительно растет.
Как и количество крови, в которой были испачканы руки.
— И, наконец, ты дал понять «светлой», что все в прошлом.
Хлопок папки, как жирная точка.
— Ты заслуживаешь отдыха, так что ступай.
«Темный» резко встал на ноги, не контролируя толком тело, выполняющее приказ. Он просто знал, что ему надо к себе, в комнату, где он все это время жил.