Страница 35 из 109
Оборачиваюсь и вижу вполне ожидаемую картину: Брайен легко уложил Блэйка на лопатки, сел сверху и стал колошматить его по лицу. Удар за ударом, не останавливаясь, не поддаваясь попыткам Блэйка скинуть его с себя.
— Сука, я убью тебя! — кричал он. — Что ты наделал?!
Брайен встал и одной рукой за ворот футболки поднял Блэйка с асфальта. Он подтолкнул его к какой-то высокой каменой перегородке, придавив ладонью грудную клетку, ударил вновь по лицу. Блэйк уже не мог стоять на ногах, падал, отхаркивал кровь. Но Брайен ловил его за шею и снова прижимал к стене.
— Что же ты молчишь сейчас? — понизив голос, говорил Брайен. — Еще недавно твой язык был отлично подвешен.
Не знаю, чего я хотела больше в этот момент: прикончить Блэйка, увидеть, как он истечет кровью, или попытаться спасти. Потому что часть меня до сих пор видела в нем того ворчливого Блэйка, который тоже приходил на помощь, который провернул это все ради любви.
Просто он не умеет любить, не знает, как лучше поступать и какие шаги будут верными.
Жалость. Именно жалость толкала меня к ним медленными шагами. А ярость, страх за ребенка тормозили.
Ладно я. Плевать, что он был готов обменять мою жизнь на свободу Ребекки. Я не готова прощать ему то, что он хотел смерти тому, кто даже еще не родился.
Не хочу даже думать о милосердии. Он не проявил его ко мне. Почему должна я?
Он угрожал мне, говорил о месте на кладбище для меня и моего ребенка. Ему было плевать на меня и мои чувства, я для него пустое место. Та, жизнь которой ничего не стоит.
Тогда какого черта я все равно делаю еще один шаг к ним?! Потому что это Блэйк. Потому что я отказываюсь верить в то, что он способен на это все.
— Что она тебе сделала?! Что, черт возьми, мы все тебе сделали?! За что, Блэйк?!
Брайен замахивается в очередной раз. Я хочу кинуться и поймать его руку, но Ребекка меня опережает. Она протискивается между Брайеном и Блэйком, заставляя первого сделать несколько шагов назад.
— Хватит, — тихо говорит она. — Я больше не могу на это смотреть.
Но она не пытается как-то помочь Блэйку. Отходит от него и дает ему соскользнуть по стене вниз.
— Ты и так сломал ему нос, превратил лицо в одно сплошное кровавое месиво, — сказала Ребекка Брайену, когда тот попытался вновь подойти к Блэйку. — Ты действительно хочешь его смерти?
Брайен замер, его тяжелое дыхание смешалось с хрипотом, который издавал Блэйк. Он долго на чем-то думал, прежде чем сказать:
— Я бы не смог его убить.
— Тогда и не трогай его больше, хорошо?
— Пусть он ответит на мои вопросы, и я оставлю его здесь, выплевывать остатки прогнивших внутренностей.
— Брайен, — почти вместе с писком вырывается из меня. — Давай просто уйдем. Уже ничего не исправить.
— Нет, — он мгновение смотрит на меня и снова поворачивается к Блэйку. — Мы не уйдем, пока я не услышу хоть что-то от этого ублюдка. Хотя бы одно оправдание, которое поможет мне меньше его ненавидеть.
— Можешь меня ненавидеть, друг, — выплевывает Блэйк. — Можешь убить меня, прямо здесь, на глазах своей святой Авроры и вопреки просьбе Ребекки. Все равно все будут целовать твой зад, так я хоть не увижу этого.
Прежде чем Брайен успевает сорваться снова, я ловлю его за плечо и обхватываю его двумя руками.
— Не делай того, о чем будешь жалеть, — шепчу я, и, кажется, это помогает ему вновь отпустить вспышку ярости.
— Я хотел сделать так, чтобы Ребекке больше не приходилось быть рабыней, чтобы больше никто не смел ее насиловать, избивать, и чтобы не надо было рожать от тебя детей. Ты заботишься об Авроре, я позаботился о Ребекке.
— Она же беременна, сукин ты сын!
— Меня не волнует судьба того, кто все равно сдохнет, когда родится.
После этих слов мое тело парализовало, и звон в ушах стал слишком сильным. Видела только размазанные картинки того, как Брайен вновь накинулся на Блэйка, а Ребекка попыталась его отогнать. Я шла скорее всего на автомате в это пекло. Шла и не чувствовала ничего. Словно все тормоза отключили.
Брайену пришлось остановиться, так как я подошла слишком близко. Он боялся меня задеть.
А мне плевать.
Я схватила лицо Блэйка пальцами, надавила на его впалые щеки и испачкалась его кровью. Металлический запах, от которого тошнило, забирался в самую глубь меня.
Все, что я сейчас хотела, это вновь стать «светлой». Спалить кожу дотла, чтобы убедиться, что под ней прогнившее насквозь существо. Но у меня больше не было такой способности. Поэтому я могла довольствоваться лишь той силой, которая фокусировалась в руках и приносила Блэйку боль.
— Еще раз ты скажешь хоть что-нибудь о моем ребенке. — Больше давлю на его щеки, заставляю его раскрыть рот. — Я вырву твой поганый язык и заставлю его проглотить.
— Угрозы, ангелочек. Опять пустые угрозы
— Ты прав. Я никогда не смогу навредить тебе. Но как же прекрасно, что ты собственными руками разрушил себе жизнь.
— Не только себе. Нам.
Я не знала, был ли смысл в том ударе. Но ладонь сама сжалась в кулак. И применение силы почти сделало мое состояние лучше, на миг я даже подумала, что отыгралась. Нелепо и по-детски «отомстила». Хотя, конечно, это было не так.
Я будто стояла на вершине горы, и малейший шаг мог стать для меня роковой ошибкой. В таком эмоциональном состоянии я пятилась назад, утыкаясь спиной в раскрытые объятия Брайена.
Поддаться горю и истерике? Проявить гнев и ненависть? Остаться слабой и уязвимой, зато способной на сострадание?
— Ради чего Блэйк ты предал всех? Ради чего ты отдал человека, который не желал тебе зла на верную смерть?
Ребекка встала перед Блэйком, чтобы ни я, ни Брайен не видели его, не имели такого легкого доступа к его обессиленному телу. И спрашивала до сих пор с надеждой услышать что-то разумное, что-то способное достучаться хотя бы до нее.
— Ради тебя.
Она срывается. Кидается к нему и хватает его за плечи, чтобы он не упал, а продолжал смотреть на нее.
— Нет, Блэйк. Ты сделал это ради себя. Ты хотел отомстить Брайену, хотел избавить себя самого от терзающей изнутри ревности.
— Плевать я хотел на него.
— Врешь! — кричит ему в лицо. — Ты постоянно говоришь, что тебе плевать! Но на самом деле все, что тебя тревожило, это слепая и безграничная зависть, которую ты оправдывал всеми возможными путями.
— Он не заслужил всех почестей.
— Он их и не просил! Как и я!
— Над тобой издевались из-за него. Ты всего лишь игрушка.
— Как и для тебя? Почему рядом с тобой я тоже чувствовала себя игрушкой? Почему только во время секса мне казалось, что я нужна тебе? Почему после я становилась куклой, которую ты хотел переманить на свою сторону?
— Ты же знаешь, что это бред. Ты никогда не была для меня игрушкой. Я лишь хотел избавить тебя от него, чтобы мы могли быть… — Блэйк замолкает, закашливается.
— Уже несколько месяцев мне ничего не угрожало. Меня никто не трогал и пальцем. Я была нужна Правителю, что бы он ни говорил, поэтому никто и никогда не убил бы меня. Если бы ты хоть раз услышал меня, поверил мне и просто решил поддержать, если бы ты хоть раз забыл о завести… Все было бы иначе, Блэйк. А если ты не был готов мириться с тем, что мы с Брайеном не вольны делать то, что хотим, то зачем тогда надо было все начинать? Меня не нужно было избавлять от него, не нужно было спасать. Ты просто должен был быть рядом.
— Как я могу быть рядом, пока у него все права на тебя?
— У него никогда не было никаких прав на меня. Они были у тебя! — Ребекка последний раз повышает голос, из-за чего он срывается и становится тихим, почти неслышным. Она делает шаг назад и дает Блэйку упасть снова на асфальт. — Проведи черту между законом и истинными чувствами.
— А ты хоть что-то чувствовала ко мне? Я не был для тебя простой отдушиной?
— Нет, — она нервно смеется. — Я не скажу об этом первая. Я не доставлю тебе такого удовольствия.
— Хорошо.
Ребекка оборачивается и подходит к нам, смотрит на Брайена долго и молчаливо, после чего тихо просит: