Страница 26 из 109
— Блэйк, уходи.
Я не ослышалась? На секунду мне показалось, что я брежу, но голос девушки повторил:
— Я сказала, уйди.
Ребекка с невероятной выдержкой вторила эти слова, пока Блэйк не вздохнул с такой тяжестью, что я невольно начала ему сочувствовать. Но я не уверена, что мне это хоть каплю импонировало.
Я не хочу жалеть его.
Ведь я говорила, что так и будет.
Но он же ее не любит, в чем тогда проблема?
— Не смей прогонять меня, Ребекка. Не вставай на его…
Он не договаривает. Ребекка игнорирует мольбу в его голосе и перебивает, теперь повышая голос и почти срываясь на истерику:
— Я не встаю на его сторону! Как же мне уже осточертели твои попытки вечного соперничества с Брайеном! Если у вас с ним есть конфликты, то будьте так добры решить их между собой. Не надо впутывать Аврору, меня, и кого-либо еще.
И опять давящая тишина и разрывающий все внутренности холод. Еще недавно они сидели за одним столом и шутили надо мной. Даже не подозревала, что когда-нибудь захочу вернуть все их совместные издевки.
— Хорошо, Ребекка.
Он так тихо и быстро произносит это, но все равно успевает каждое слово напичкать болью и злостью. Он ненавидел все в этом подвале, каждого его «старого друга».
— Ну что, ангелочек, — кряхтит он, что-то сплевывает. Пропали силы говорить внятно и с прежней невозмутимостью. Я напряглась в ожидании очередного намека на мою смерть, еще парочки унизительных слов. Брайен сделал шаг вперед, настолько угрожающе, что Блэйк отступил и издал тихий смешок. — Лишь хотел сказать, что ты была права.
Все. Я поняла, что он мертв.
Уходил, отвергнутый всеми. Никто его не окликнул, никто не посмел даже лишний раз вздохнуть, чтобы не задерживать его шаги.
«Остановите его! Какого черта вы все оказались на моей стороне? Это же я, Аврора, над которой вы потешилась, которую всегда унижали, втаптывали в грязь. Я портила вам посиделки, грузила никому ненужными нравоучениями. А он был с вами всегда!»
Лишь мысли. И ни слова вслух.
— Что он сделал? — почти с возмущением спросил Кайл, когда шаги Блэйка растворились в ночной тишине.
— Сравнил Эйми и Аврору, — глухо ответила Ребекка, забирая пакеты из рук пришедших «темных».
Сначала звук шелестящего полиэтилена, затем звон стеклянной бутылки. Это раздражало чуть меньше гробовой тишины.
— Глупо вообще сравнивать их. Эйми была беременна от Брайена, поэтому и умерла.
— Кайл, можешь быть чуточку тактичнее! — возмутилась Джессика и наконец прошла к дивану, где уже распивала напитки Ребекка.
— Извините, но я не собираюсь смягчать ситуация! — ответный протест. Брайен в это время, как на иголках, сжимает мою ладонь все сильнее. — Это правда, и Блэйк вправе злиться на Брайена, как и мы все. Но причем здесь Аврора, черт возьми?
— Я беременна, — срывается с моих онемевших губ. И снова в этом я слышу приговор. — От Брайена, — уточняю, чтобы не было шуточек, что папочкой будет Дэйв.
Кайл и не собирался шутить и разряжать обстановку. Он лишь на выдохе произнес:
— Дерьмо…
Отлично. Я хочу к Джой, потому что из всех людей во всех мирах только она верила в чудо. Только она не хоронила меня раньше времени.
— Прости его, Аврора, — обращается ко мне Ребекка. — Он не может простить Брайена, к тебе его злость не имеет никакого отношения. Мне жаль, что ты выслушивала все те гадости. Я прекрасно знаю, на что он может быть способен.
«Я подготовлю для тебя могилу. Рано или поздно хоронить придется тебя. И когда ты будешь умирать из-за него, ты вспомнишь мои слова и поймешь, как же я был прав».
«Выберу местечко по шире и копать буду поглубже».
— Так Аврора все знает про Эйми? — Кто-то по всей видимости кивнул. — Это какой-то…
— Он не имел никакого права угрожать тебе.
— Если он говорила, что тебя ждет такая же судьба… Ублюдок, конечно.
Все. Это уже грань. Потому что вся их защита казалась мне лишней. Я не различала голоса, слова пропускала мимо ушей. Все мои мысли занимала одна фраза: «Сама виновата во всем».
Скорее всего, это именно моя вина.
Брайен что-то говорит своим товарищам. Начинает вести меня прочь из подвала, который первый раз стал для меня таким душным. Я покорно иду, аккуратно ступая по лестнице, и под влиянием липких и мерзких мыслей опускаю голову все ниже.
Только когда лунный свет ударяет в лицо вместе с ночной прохладой, я прекращаю самобичевание. Вот так просто оставляю всю горькую патоку ссоры в той тьме, где до сих пор продолжались бурные обсуждения меня. Да я даже на расстоянии слышала, ментально чувствовала, как перемывают мне кости. Позвонок за позвонком.
И металлический запах вернулся.
Ощущаю, что кровь с костяшек Брайена стекает на мою ладонь.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, медленно направляясь в сторону моего дома
— Паршиво. — Весьма очевидный ответ. — А ты?
— Тоже.
И это еще мягко сказано.
Я не смотрела перед собой, все внимание было приковано к профилю Брайена. И сейчас я видела его чуточку отчетливее, так как отпечаток в памяти был глубоким.
Поворачивается в мою сторону, моментально в голове сплывает тот самый взгляд. Я не выдерживаю и отворачиваюсь.
— Почему ты не рассказала о Блэйке?
— Знала, что из-за брошенных на ветер бездумных слов может разрастись такой скандал.
— Это не было какой-то детской попыткой кинуть песок в глаза. Я знаю Блэйка достаточно хорошо и могу различить его пустые угрозы и серьезные заявления.
Не хочу больше это обсуждать. Совсем не хочу. Есть проблемы куда важнее, чем Блэйк и его озлобленность на весь мир. Это подождет. Он вернется, когда остынет и придет в себя, все восстановится.
Куда важнее выяснить, что происходит с Брайеном.
— Ты объяснишь мне, что с тобой?
Он, наверняка, хмурится сейчас, поджимает губы и пытается выдать хоть какую-то приличную фразу. Но мне бы подошло любое объяснение, главное, чтобы оно было правдивым.
— Если бы я только сам знал, — отчаянно говорит он. Понимаю, что это правда. — Раньше это происходило, когда я думал, что ты умерла. Сейчас любой намек, что ты в опасности, — и у меня крышу сносит. Когда ярость захлестывает с головой, вижу тебя, эти сранные галлюцинации. Боль, страх и ничего кроме этого. А помогает только удар по телу, ощущение теплой крови на коже.
Мы ускоряем шаг, когда Брайен вдруг опять начинает загораться, сходить с ума. И он ни на секунду не останавливается.
— Будто я все контролирую, даже собственное сердцебиение. А главное, что жизнь твоего обидчика в моей руке. Смерть. Когда перестаю чувствовать борьбу, когда пульса больше нет, накрывает эйфория. Все растворяется в дымке и остается только труп рядом со мной. Ни тебя, кричащей о помощи, ни желания уничтожить все, ни той идиотской маньячной радости. Только беспамятство и сожаление.
Почти у дома, почти бежим. Он делает широкие шаги, тянет за собой. Я чуть не спотыкаюсь, пытаюсь за ним угнаться, но путаюсь в ногах, в том, что он говорит. Ощущение настоящего хаоса.
— Брайен, — обращаюсь к нему, когда появляется отдышка, когда сердце заходится и разум мутнеет вместе с его рассудком.
— И что прикажешь с этим делать? Что?!
Он толкает меня к кирпичной стене, грубо, но я умудряюсь совсем не удариться. Поднимаю голову, а он нависает надо мной, расставляет по обе стороны от меня руки и сверлит взглядом, который я чувствую сквозь тьму.
И думаю только о том, как сильно его люблю. Как готова расшибиться об сотни таких стен, только чтобы спасти его от того, во что его превращают.
— Я очень сильно люблю тебя.
Ладонь касается его лица, ловит каждое его крошечное движение челюстью. Большой палец очерчивает скулы, затем рука движется к его затылку и с нажимом тянет голову ближе ко мне.
— Я уже убил человека, Аврора.
И это было на самом деле ужасом, который почти остановил меня. Я едва скользнула по его губам своими, прикрыв глаза.