Страница 49 из 87
— Что ты делаешь?
— Зайди уже в комнату.
— Я сам в состоянии это сделать, хватит искать повод, чтобы облапать меня, ты можешь просто попросить, — в мою грудь утыкается пакет и меня аккуратно двигают в сторону.
— Как-то неинтересно трогать тебя, спрашивая разрешения.
— Аврора меняется не по дням, а по часам. Где же твои коронные «я не хочу тебя лапать!»?
— Это ты первый начал меня соблазнять, ходил тут без кофты, ещё и руки мои на свое тело клал.
— Сейчас, случайно, жажда не мучает?
— Думаю, что нет. Всё не так плохо. И к тому же у меня прекрасное настроение. А теперь ответь, что в этом пакете?
— Открой и посмотри.
— Очень остроумная шутка с твоей стороны. Я даже удивилась.
— Рад стараться.
Демонстративно закатила глаза, и полезла рукой в пакет, чтобы достать его содержимое.
— Одежда? — в моих руках оказался свёрток ткани.
— Джинсы и кофта с воротником.
— Водолазка?
— Ну наверное, взял то, что максимально прикроет твое тело.
— Это в разы отличается от прошлого наряда, которое ты мне подобрал.
— Я надеюсь, парик и линзы остались?
— Да, я бы не смогла выкинуть. И никогда не выкину, так как это мое воспоминание о приключении всей моей жизни, о тебе, — достаю кроссовки из пакета и начинаю медленно снимать с себя «светлую обёртку».
— Ты как-то не соблазнительно это делаешь, — из-за низкого голоса мои руки застыли, держа светлую футболку. Только через несколько секунд я сообразила, что начала раздеваться прямо перед ним и не попросила его отвернуться. Я много раз ошибалась на его счёт, и пора прекратить винить его во всех грехах.
— Прислушаюсь к этому замечанию, — с легкостью перешагнув через себя, я откинула футболку и без стеснения посмотрела в его сторону. Кожа горела лишь от одного взгляда, я была уверена, что он смотрит на меня. Но я совсем не стеснялась, а, наоборот, только больше раскрепощалась. С каждой секундой, проведенной под его пристальным взглядом, я питалась чем-то, глубоко дышала и получала странное удовольствие. Его внимание дарит мне легкое наслаждение, которое удовлетворяет, кажется, не только «тёмную» Аврору.
— Ты можешь продолжить, — его голос будто отражается от стен моей комнаты и достигает что-то глубоко внутри меня. Мышцы напрягаются, и сладкая истома мурашками бежит от шеи, по оголенным ключицам, вниз по всему телу.
— И почему я тебя слушаю, — расстегиваю пуговку штанов и начинаю медленно спускать их, оголяя бёдра. Даже представить не могла, что без одежды может быть так жарко.
— Будешь дальше раздеваться? — от него исходят волны напряжения, сильного и волнительного, влияя на моё состояние.
— Не сегодня, — как под гипнозом произнесла я и отвернулась от него, чтобы убрать на кровать штаны.
И когда снова повернулась к нему, я уткнулась в его широкое тело. Мои пальчики на ногах поджались, а волосы удачно скрыли взволнованный взгляд. Никто и никогда не был так близко к моему телу.
— Всё же хорошо, что я тебя не вижу, иначе, мне бы было ещё хуже, — потеряв рассудок, нагло пытаюсь изучить его тело через плотный слой одежды, но выходит это плохо, мне мало. И тогда я смело ныряю под его кофту, чтобы только тонкая футболка защищала его кожу от меня. От края одежды веду рукой вверх, пальчиками поглаживая выпирающие мышцы, с восхищением открывая рот и попутно делая глубокие вдохи, чтобы усилить эффект с помощью пропитанного им воздуха. Не в силах выдавить и слова, так как всё внутри замерло. Но я должна хоть как-то объяснить то, что я сейчас изучаю его тело без какого-либо стеснения. — Я, кажется, ещё сильней влюбилась в твоё тело.
— Нехорошо, «светлая», любить человека лишь за его оболочку, не так ли? — не останавливает меня, а лишь издевается, чувствуя, что завладевает мной, как неразумной девочкой, которая в силу своей глупости и былой невинности, вдруг решила изменить своим же принципам.
— Надо же с чего-то начинать. И ты сам знаешь, что можешь легко поймать на крючок меня.
— Я уже говорил, что у нас главное внешность, поэтому я такой. Будь я каким-нибудь дряхлым мужиком, меня бы стёрли с лица земли.
— Это звучит ужасно, но мне определенно понравилось, — расплываюсь в довольной улыбке и убираю свои руки от его тела. Я должна быть более сдержанной, чтобы не навредить ему снова. Но всё же не положить их на его плечи я не могла.
— А ты продолжаешь стоять передо мной в одном нижнем белье.
— Тяжело, наверно, просто смотреть, понимая, что трогать нельзя, — в кокетливой манере отвечаю на его слова, пропитанные откровенностью.
— Почему же просто смотреть? На тебе тоже есть немного одежды, — его пальцы касаются застёжки моего бюстгальтера и плавно ведут прямо по тонкому, гладкому материалу. И когда они достигают, так называемой косточки, я тревожно поднимаю свой взгляд, опасаясь финала этой игры.
Он игнорирует моё состояние и продолжает свои действия, непременно лишая меня здравого смысла. Чувствую сквозь чашечку, как его пальцы блуждают по закрытому участку вздымающейся от прерывистого дыхания груди. Скромно, осторожно, наверняка наблюдая за мной, он начинает массировать её, добиваясь моей немой просьбы продолжить. И когда мои губы замерли в полуоткрытом состоянии, а «тёмная» Аврора приготовилась потребовать от него удовлетворения возникшего желания, он уже совсем откровенно сжал её, а потом приблизился ко мне и обдал шею свои тёплым дыханием.
— А ты не так чиста и невинна, как может показаться на первый взгляд.
— Всё из-за тебя, — нахожу в себе силы выдавить эти слова.
— И мне нравится. Очень нравится, — шея и плечи напрягаются от проникновенного шёпота и передают по телу множество маленьких импульсов. Я окончательно поддалась его сильным рукам, ставшему родным запаху и засевшему в голове голосу.
Когда он отстраняется от меня, я продолжаю пребывать в странном состоянии, с которым мне не доводилось сталкиваться прежде. Становится холодно из-за того, что его больше нет рядом. Волосы спадают на потерянное лицо, а руки прикрывают грудь, которую я на подсознательном уровне присвоила ему. Как же это глупо, наверное, но я начинаю присваивать ему своё тело, потому что мне нравится, что он на него смотрит, дышит и касается, пусть и через мешающую ткань.
— Где лежат линзы и парик? — вырывает меня из призрачного мира и возвращает в тёмную реальность.
— В шкафу, — сажусь на кровать и кладу голову на руки. Неужели я начинаю испытывать что-то к «тёмному»? Если нет, то почему тогда хочу его? Не могло же это появиться беспочвенно.
— Переодевайся, — слышу его и ещё больше теряюсь в догадках.
— Брайен, что будем делать, если это зайдёт слишком далеко? — спрашиваю, опустив голову и натягивая на себя штаны.
— Что там опять в твоей голове появилось? Неужели нельзя просто плыть по течению? — он даёт мне в руки водолазку.
— А если в конце пути водопад? Просто упасть и утонуть? Захлебнуться? — встаю и начинаю собирать волосы в хвост.
— Какая разница, если тебе хорошо? — он разворачивает меня и начинает втыкать шпильки в волосы, чтобы надеть парик.
— Потом можно пожалеть.
— Я не пожалею.
— Правда? Раз так, — поворачиваюсь к нему лицом и, улыбаясь, смотрю на него, — я должна перестать переживать, — его фраза вселила в меня надежду, что он вместе со мной пройдёт через чувства, возникающее между нами. Бессмысленно отрицать их.
— До сих пор поражаюсь, что тебе всё время удаётся посмотреть прямо в глаза.
— Это явно неспроста, Брайен.
— Никто ещё так часто не произносил моё имя.
— Я вообще самая особенная девушка в твоей жизни.
— Даже спорить не буду.
— А ты самый особенный для меня.
— Безусловно.
— И я, — начинаю с воодушевлением, но затем затыкаю сама себя. Нет, я не могу делать поспешных выводов.
— Что ты?
— И я, как и ты, рада, что мы встретились, — крепко обнимаю его, а затем забираю из рук линзы, которые спешу надеть. Брайен ничего не ответил мне. — А могу ли я тебе не возвращать толстовку, которую ты оставил у меня прошлой ночью?