Страница 42 из 87
— Прошу, не надо усложнять, — я отчётливо услышала мольбу в его словах.
— Сними бинт с моей ладони, пожалуйста. Только не касайся кожи, — я протягиваю ему руку, и он начинает медленно разматывать изношенный бинт. Когда кожа начинает ощущать прохладу, я сжимаю ладонь и подушечками пальцев провожу по порезу. — Ты говорил, что я должна каждую ночь выходить к тебе, пока на моей ладони будет хоть малейший след. Это невозможно, у меня наступит новая жизнь буквально через три недели. Я не смогу больше покидать свой дом ночью.
— Я освобождаю тебя от клятвы. Она больше не нужна.
От его слов я очень сильно удивилась: он грозил убить меня, я должна была быть его рабыней. Моя клятва ставила крест на всей моей жизни, я настраивала себя на неизбежную гибель. Но сейчас он так просто обрывает это всё, превращая нашу первую встречу в самое нелепое знакомство в мире. Я помню, как тряслась от страха, как безжизненно шла мимо заинтересованных в моем спасении людей.
Думала, что я умерла в тот день, а оказалась, что я, наоборот, ожила.
— Ты так просто всё закончишь? Не дашь нам провести последние дни вместе? Хотя, возможно, ты прав. Чем раньше закончим, тем проще будет потом. Всё равно мы ни к чему не придём.
— Это не значит, что я не буду ждать тебя под окном. Если ты захочешь, ты сможешь прийти ко мне, точней спрыгнуть.
— А я захочу, поэтому не вздумай пропустить хоть одну ночь, — не могу сдержать улыбку, которая пробивается сквозь поток слёз. Стало намного легче, будто одна стена разрушилась между нами.
— И не думал.
— Теперь мы будем видеться по собственному желанию, а не из-за какой-то клятвы, — и это имеет огромную цену. Пусть он и мало говорит, по одному поступку я вижу, что он считает так же, как я.
Проще остановить всё сейчас и вернуться к прежним жизням. Но мы оба не хотим уходить от сложностей.
Я посвящу последние дни с ним нашим коротким взаимоотношениям, благодаря которым, мы открыли в себе новую сторону.
— Кто-то идёт, — леденящим шёпотом произнёс он, что напрягло всё тело. Я взяла в руку бинт и прямо на высоких каблуках попыталась встать, но выходило это довольно-таки нелепо. — Ну и смысл ты стеснялась переодеваться передо мной, если уже давно наплевала на то, что платье еле-еле прикрывает твои части тела?
— Моя неадекватностиь уже давно тебе известна. Я непостоянна. Идиотские туфли! — я быстро скинула их со своих ног и уже спокойно встала. Но пол оказался холодным, поэтому я была вынуждена вновь надеть эту адскую обувь.
Передо мной возникает «тёмный», который, придерживая меня за талию, уверенно и быстро толкал меня назад так, что я почти не успевала передвигать ногами.
— Ты чего? — рефлекторно поворачиваю голову назад и сразу прижимаюсь спиной к огромным перилам, которые краем начали натирать поясницу. Бинт из моей руки полетел вниз на землю, так как я расслабила пальцы из-за неожиданного удара. От испуга я в первую очередь схватилась за уже породнившиеся мне предплечья, которые всегда меня выручали. Я побоялась слишком сильно прогнуться назад, поэтому предпочла как можно ближе прижаться к «тёмному».
— Идут, сделай что-нибудь не как «светлая», — его руки отлепили меня от причиняющего боль края и за талию подняли в воздух, чтобы посадить на широкие перила. Пальцы ещё сильней сжали мышцы на его руках, а голова продолжала поворачиваться назад, в надежде увидеть то, на какой высоте я сейчас сижу. — Посмотри на меня, — в напряженном состоянии я поворачиваюсь к нему. — Я не уроню тебя, — его большая ладонь держала меня за спину, подушечки пальцев поглаживали сквозь платье поясницу. Я моментально расслабилась из-за его легких, бережливых касаний.
Дверь, ведущая на балкон, со скрипом растворилась, и я в один миг раздвинула ноги, чтобы прижать к себе «тёмного». Каблуки касались его внутренней стороны колена, и я поднимала их выше, медленно и аккуратно, чтобы он подошёл как можно ближе. Платье задралось, от внутренней части бедра стали распространяться мурашки из-за его близости. Руки дрожат от волнения, я провожу ими по его плечам, останавливаюсь около воротника и скрепляю в слабом замочке.
— Прикрой глаза, — прошептал он мне, и я выполнила его просьбу. В этот раз его дыхание невероятно тёплое, мне сразу захотелось открыть ему доступ к своей шее. Он так близко, щекочет дыханием, но прикоснуться не может: дразнит меня, сжимает легкие, которые вытесняют из себя весь воздух. Он вырывается наружу из приоткрытых губ. Ещё немного и он превратиться в тихие стоны.
Мышцы на ногах ещё сильней напрягаются, давят на него, хотя ближе уже не подойти. Его пальцы позволяют себе сжать мое бедро, где кожа прикрыты тканью платья. Мои же руки, неспособные больше покоиться в замке, начали хватать его за плечи и тянуть его на себя.
В эти секунды я жила не своей головой, а бешеным сердцем в груди. И оно требовало только его.
— Там скоро многоуважаемая персона речи толкать будет. Может, вы позже займётесь этим? — «тёмный» остановился и отстранился от моей шеи. Всё тело расстроилось из-за этого, оно наивно ждало продолжения, и ноги, будто из-за обиды, расслабились и отпустили его.
— А у нас ведь было столько планов, — прошептал он так, чтобы тот парень не услышал. Спасибо, что предупредил, — процедил мой «тёмный», и дверь захлопнулась за человеком.
— Как ты узнал, что он идёт? — я наклонила голову набок и посмотрела уже не затуманенным взглядом в его сторону.
— Чутье. Он тоже, скорей всего, почуял что-то подозрительное и поэтому пришёл. Но в итоге ничего странного не увидел, так что всё в порядке, — он снял меня с перил и спустил платье вниз, проведя ладонями по бёдрам.
Что вообще только что между нами произошло? Должно быть стыдно за это, но я лишь слегка смущаюсь и опускаю голову вниз.
— Нам пора, не так ли? — неловко спрашиваю, параллельно поправляя волосы.
— Я даже слёз с твоего лица убрать не могу, — произнёс он так тихо, с долей сожаления, что мне нужно было убедиться в правильности услышанного.
— Что ты сказал? — поднимаю свою голову и смотрю на него невинным взглядом.
— У тебя на лице следы от слёз остались. Убери их, и мы пойдём.
— А, конечно.
Когда я, как мне показалось, привела себя в порядок, мы пошли обратно в зал.
— Мне снова надо тебя нести, позволишь?
— Раньше ты не просил разрешения.
— И правда, — снова я на его плече. Скоро это станет таким же привычным действием, как и простая ходьба.
— Можешь, пожалуйста, подержать моё платье?
— С радостью, — слышу лёгкий смешок. Его ладони коснулись бедер, а пальцы нагло прилегли на ягодицы.
— Твои пальцы… Они… Как бы так сказать.
— Что? — и его ладони поползли к месту, которое горело под его пальцами.
— Это уже слишком.
— Не понимаю, о чём ты.
— Знаешь, я ведь могу руками и до лица твоего дотронуться. Или вообще губами, так, возможно, даже больнее будет.
— Хочешь проверить и рискнуть своим здоровьем?
— Твоим здоровьем рисковать не хочу.
— Позже, возможно, попробуем.
— Попробуем что?
— Много чего.
Я снова оказываюсь на ногах, и «тёмный» разворачивает меня к себе спиной. Зал неожиданно наполняется аплодисментами, и я тоже начинаю хлопать, чтобы не выглядеть странно.
— Ваш правитель выступать будет? — я положила голову на его плечо и слегка подняла её.
— Ага. Пару формальных слов скажет и уйдёт.
Я кивнула и снова выпрямилась, приготовившись слушать. «Тёмный» стоял совсем рядом, моё плечо касалось его. Так было намного спокойней.
«Здравствуйте, граждане «тёмной» половины мира. Я признателен, что вы все пришли на торжество в честь моего дня рождения».
— Как будто кто-то горел желанием сюда приходить, — раздался голос около нас. Я обернулась на него, а потом посмотрела на «тёмного».
— Он говорит правду, — всё, что сказал он мне.
«…вы все знаете об этом. Вы все самые жестокие существа на свете, самые красивые, самые коварные. Я смотрю на каждого и восхищаюсь. Мне повезло править «тёмной» стороной. Мы считаемся отбросами, но на самом деле именно «тёмные» являются лучшим созданием вселенной. «Светлые» люди слишком слабы, они наивны и просты. Они пустое место. Рано или поздно они уйдут с высшей ступени, и на их место придём мы, олицетворение внешнего превосходства, силы и стойкости. Придёт наше время».