Страница 17 из 22
Кучи мусора, строительных обломков и уже ни на что не годная домашняя рухлядь напоминали гигантские разоренные муравейники. От запаха гари и затхлых тряпок крутило в носу, и я даже пожалела, что у нас с собой не было респираторов.
Еще хуже оказалось в центре этого безжизненного колодца. К невыносимым арматам гнили, примешивались запахи грибковой плесени и сырой застарелой штукатурки.
После улицы с облагороженными фасадами зданий, чистыми окнами, и сверкающими новогодним убранством витринами, этот двор выглядел так, будто он принадлежал совсем другой реальности. Создавалось такое впечатление, что где-то рядом идет война и жильцов в спешном порядке эвакуировали, а брошенные ими дома подверглись бомбежке и шквальному минометному обстрелу.
– Зачем ты привел нас сюда? – с подозрением спросил Вениамин у Жана.
Тот стоял на свободном от мусора пятачке двора и смотрел на прямоугольный проем в стене, который когда-то служил входом в подъезд одного из домов – того, что стоял посредине.
– За тем, что где-то здесь должен быть спрятан Посох, – ответил Жан и указал на окна второго этажа.
– Почему именно здесь? – поинтересовалась я. – С чего барону так рисковать. Тут же лазают все, кому ни попадя. Такую ценную вещь сподручнее держать при себе, а не прятать в таком ненадежном месте.
– Сейчас зима, здание не отапливается. Бродяги в эту пору обустраиваются в местах потеплее. А почему барон не взял Посох с собой, я могу объяснить. Посмотри на своего кота. Не замечаешь ничего необычного?
Я посмотрела на Вениамина – кот как кот. Все то же самое: уши, хвост, зеленые глаза, рыжие полосы, белая грудь, белые сапожки… Даже размеры и те остались прежними. Разве, что только шерстка стала более насыщенного цвета…
– Миаууу… Как такое возможно? Этого не может быть… – заголосил Вениамин и принялся себя ощупывать.
Только сейчас я заметила, что он воплотился и стал реальным. Позади него на снегу проявились пятнышки следов от его лап.
– Что произошло? Почему он стал видимым? Мы что каким-то образом оказались в параллельном мире?
– Нет, это все из-за Посоха, – ответил Жан. – Там в музее, когда барон его активировал, что-то произошло и все то, что относится к другим мирам и попадает в радиус излучаемого им поля, обретает иные свойства и становится осязаемым и видимым. Тоже самое произошло и нашими волками. Теперь вам ясно почему Людвигу пришлось оставить Посох здесь?
– Ну да, логично. Представляю какая бы поднялась паника, если бы в городе люди увидели разгуливающих по улице волков.
– Тогда, чего мы стоим? – воскликнул Вениамин. – Нужно срочно действовать. Идемте внутрь и как можно скорей отыщем Посох.
– Он дело говорит, – кивнул на Вениамина Жан. – Нам нужно поспешить. Вчера я слышал, как Людвиг с кем-то договаривался по телефону, чтобы сегодня к обеду ему предоставили машину с водителем. Думаю, что он планировал направится прямиком сюда. Так, что времени на поиски у нас совсем в обрез. Хотите, чтобы Посох ему не достался, давайте будем действовать поактивнее. Другой такой возможности может и не представиться. И тогда все мои риски сведутся к нулю. А возвращаться к барону обратно мне не хочется.
Мы прислушались к его словам, и все вместе отправились в дом, с целью опередить барона.
Переступив через кучу строительного мусора и торчащих из нее обломков дверной коробки, мы зашли в подъезд.
Внутри дом оказался еще в более плачевном состоянии чем снаружи. Штукатурка на стенах первого этажа полностью отслоилась. Кладка красного кирпича, с неровными швами цементного раствора напоминала фрагмент оголенных мышц и сухожилий из наглядного пособия анатомического атласа. Будто некий неведомый паразит задался целью пожрать этот дом изнутри. Благо, что заброшенные здания не могут кричать, иначе мы бы оглохли от их мучительных воплей и стонов из-за невыносимых страданий и нестерпимой боли.
Дальше все выглядело еще плачевней – с мясом выдранные плинтуса. В тех местах, где раньше пролегал электрический кабель, теперь зияли шрамы глубоких борозд. Трубы отопления срезаны и кем-то ушлым, и предприимчивым были давно украдены. Остались нетронутыми лишь массивные чугунные батареи. Их не взяли видно лишь потому, что они были неподъемными, а цена на них была несоизмеримо низкой. Да и кому будет с ними охота связываться, если вокруг полно более легкой и выгодной добычи.
– Что вы там застряли? Внизу вы точно ничего не найдете, – крикнул Жан, перегнувшись сверху через перила. – Поднимайтесь сюда ко мне наверх.
Стараясь ни во что не вляпаться и не порезать обувь о битое стекло, я, не касаясь стен и перил взбежала вслед за Вениамином по бетонным ступеням на второй этаж.
– Вчера вечером, когда мы сюда приехали… – Жан поддел ногой и приподнял край рваного прелого матраса, под которым, к сожалению, оказалось пусто, – … барон велел нам оставаться в машине. Но судя по отблескам света фонаря, он спрятал его где-то здесь. Посох должен быть спрятан в одной из этих квартир.
Мы зашли в следующую комнату. В ней царил полумрак. Оконной рамы не было. Свет сюда проникал через дыры истлевшей и разодранной в клочья занавески. Выцветшие обои покрывали разводы бурых пятен. Там, где они отслоились и свисали широкими лоскутами, серые стены были испещрены черными пятнами грибковой плесени. Из оставшейся мебели в комнате стоял лишь одинокий обшарпанный стул с выломанным сиденьем, да истерзанное фортепьяно с пузырями вздувшегося и растрескавшегося лака. Я подошла поближе, чтобы его рассмотреть. Кто бы сомневался – все клавиши в нем отсутствовали. Возможно, они были изготовлены из натуральной слоновой кости. Я это предположила, когда под толстым налетом пыли, мне удалось разглядеть облупившуюся позолоту логотипа «Knauss Coblenz».
– Аня, прошу тебя, не отвлекайся на разную ерунду, – на всякий случай Жан приподнял верхнюю крышку фортепьяно и подсветил во внутрь фонариком. Кроме ржавых колков и порванных струн он там ничего не увидел. – Сейчас не время для квестов. Нужно сосредоточиться на главном. Нас интересует только Посох.
– Как он хоть выглядит? – спросила я. – Нам нужно понимать, что следует искать.
– Ну-у-у… такая длинная палка, завернутая в кусок брезента. Примерно вот такого размера, – он указал высоту примерно с его рост.
– Ого, такой большой.
– А ты, как думала? Это тебе не волшебная палочка феи крестницы.
– Ну да, и не иголка в стоге сена, – Вениамин заглянул в рулон лежавшего на полу пыльного линолеума. – Значит наши шансы на успех увеличиваются.
Ничего не найдя, мы перешли в следующую квартиру. В прихожей, в санузле и на разгромленной кухне было пусто. Пока Жан осматривал смежную комнату, я решила исследовать гостиную. Засмотревшись на гипсовую лепнину на потолке, я переступила через порог, и тут у меня перехватило дыхание…
Я едва успела вцепиться в дверной косяк – острая боль пронзила руку. Кажется, я вогнала занозу. Или это был гвоздь… Но сейчас не это меня обеспокоило.
По всей площади комнаты в полу зияла огромная дыра. Видно, старые доски, уложенной крест на крест дранки давно уже сгнили и пришли в негодность, а скрепляющий их раствор отсырел, потрескался и выкрошился. Все что находилось внизу подо мной – в помещении первого этажа – было погребено под обрушившимися обломками. Неровная куча из груды мусора была усеяна плашками расщепленного паркета, словно кто-то здесь строил замок из костяшек домино, но у него что-то пошло не так, и тот рассыпался.
От того, чтобы не сорваться в эту пропасть, меня спасло лишь чудо. Я сделала шаг назад и с облегчением перевела дыхание. Посмотрела на руку. Из маленького прокола на ладони проступила капелька багровой крови. Слизнув ее, я почувствовала солоноватый привкус с примесью окислившегося железа. Кинула взгляд на дверной косяк. К счастью, вместо ржавого гвоздя, причиной моего ранения оказалась обломанная щепка – я это поняла по заостренному кончику, обагренному моей кровью. Надеюсь, что все обойдется и делать укол от столбняка мне не придется.