Страница 13 из 22
– Рожожа, – произнес на французский манер барон.
– Что простите?.. Я не сильна в иностранных названиях. С виду похоже желе, но выглядит как-то мерзко. Это что…, что-то из кальмаров или осьминогов?
– Ну, если вы так не любите морепродукты, а я это вижу по вашему лицу, то смею вас заверить, что их здесь нет. Рожожа – это новое блюдо, изобретенное на кануне одним из этих волков и вот этими юными горе-кулинарами, – Людвиг указал гадалке на расположившихся на полу ребят, и на Рольфа, который, как только упомянули о нем, тут же повернулся к цыганке и одарил ее сияющим от восторга взглядом. – Уникальность этого гениального шедевра заключается в том, что еще вчера вечером это был суп, а сегодняшним утром вместо супа мы ели это блюдо как кашу, а теперь, когда к вечеру оно превратилось в желеобразный студень, его можно подавать как вечернюю закуску и есть холодным. Что-то на манер зельца или вашего холодца. Ну так как, не хотите попробовать?..
Люба замешкалась в нерешительности. Она подумала о том, что не сочтет ли барон ее нежелание пробовать эту гадость за бестактность или за неуважение к своей персоне. А если и так, то, что ей теперь, давиться?
– Нет, спасибо, я не голодна. И вообще, я стараюсь не есть на ночь.
– Следите за фигурой? – с ядовитой иронией спросила сидевшая рядом с ней Гертруда.
Она удобно устроилась на другом конце дивана и без стеснения вытянула ноги на всю длину, тем самым, не оставляя цыганке места, кроме как у самого края, возле подлокотника. Поддерживая разговор, она между делом забавлялась с Флаймой, раскачивая у нее над головой золотую подвеску, а когда та пыталась ее схватить, Гертруда резко отдергивала руку, и начинала ее дразнить по новой.
– Да помилуйте, какая при моей комплекции фигура, – не обращая внимание на ее колкости, фыркнула гадалка. – Я не ем на ночь исключительно ради здоровья. А если, когда и даю себе послабление, потакая порыву сиюминутной слабости, то потом плохо сплю, постоянно ворочаюсь и мучаюсь кошмарами. Наверное, это возрастное…
– Или на нервной почве…, – предположил барон. После чего, отправив в рот и прожевав очередную порцию кулинарного шедевра, отхлебнул из стакана немного сока, вытер губы и лезвие ножа салфеткой, осмотрел его острие со всех сторон и удовлетворившись его чистотой, сложил его и убрал обратно во внутренний карман. – Вы давно специалистам показывались?
– Вы про психиатров? – уловила его намек гадалка.
– Ну да, про них.
– А чего к ним ходить. А то я не знаю про то, что они все как один пройдохи. Те еще шарлатаны…
– Вы по себе судите… – Гертруда не успела отдернуть руку, и саламандра, вцепившись в кулон, оплела его цепкими лапками и стала с упорством пятиться назад, – … или были уже прецеденты?
Цыганка натянуто улыбнулась. Она подбирала в уме выражения, чтобы поставить нахалку на место. По тому, как ней здесь относились она понимала, что ее тут ни во что не ставят. Но вытирать о себя ноги она не позволит. Ведь всему есть предел. И у нее, между прочим, тоже имеется достоинство. Чего бы эта расфуфыренная мымра о себе там не возомнила, но сейчас именно она – так же, как и барон – нуждается в ее помощи. А если бы это было не так, то Люба сейчас бы здесь не сидела.
– Ладно, хватит об этом, – произнес барон, словно прочитав ее мысли. – Не будем судить о том, кто и чем зарабатывает на жизнь. По большому счету нас это не интересует. Давайте лучше поговорим о деле. Любовь, мы вам очень признательны за то, что вы нам помогли, но в процессе сегодняшней операции произошли непредвиденные обстоятельства и нам теперь снова потребуется ваше участие.
– Насколько я помню, то мы с вами договаривались о том, что моя помощь будет разовой, – пользуясь случаем Люба решила набить себе цену и показать им, что она прекрасно понимает то, что они в этом деле без не справятся. – Я сделала то, что вы просили и полагаю, что мы теперь в расчете.
– Насколько я помню, – произнес барон, оказывая на нее давление, – мы с вами вообще ни о чем не договаривались. Вы сами вызвались нам помочь, взамен на то, что мы закроем глаза на проделки вашей племянницы и не станем портить вашу репутацию. Но даже если вы и решили отыграть эту партию назад, то боюсь, что это уже невозможно.
Он посмотрел на нее холодным, непроницаемым взглядом, а его губы вытянулись в хищную ухмылку. Если бы он сейчас сидел бы где-нибудь в казино за карточном столом, то его выражение лица могло означать, что у него на руках все козыри.
– Что вы имеете в виду? – возмутилась Люба. У нее появилось нехорошее предчувствие о том, что ее снова переиграли.
– Дело в том, что тот артефакт, который вы помогли нам похитить привлек интерес представителей спецслужб и кое-кого еще из высоких властных государственных структур, – после этих слов Людвиг сделал многозначительную паузу, чтобы до нее дошла суть всего вышесказанного. – А это значит, что теперь этот артефакт будут искать. Надеюсь, вам не нужно объяснять, чем для вас это может обернуться.
При упоминании о спецслужбах Любе тут же поплохело. У нее пересохло в голе, пальцы крепко стиснули стакан, но сделать глоток она решилась, – не хотелось показывать Людвигу едва сдерживаемую дрожь в руках.
– Так что вы теперь, как и мы – в этом деле соучастница. И если нас всех поймают, то вас обвинят не в банальной краже, а в содействии иностранным резидентам в похищении бесценной реликвии, а возможно еще и в государственной измене. Теперь вы отдаете себе отчет, чем вам это может грозить?
– Но ведь я… – взгляд гадалки заметался, ей стало душно, она оттянула ворот сорочки и проглотила подступивший к горлу ком. – … я же не знала. Я об этом даже не догадывалась. Вы…, вы использовали меня в темную и ни о чем меня не предупредили.
– Это вы будете доказывать следователю по особым делам или прокурору, – в тоне барона сквозило ледяное безразличие. – Но не рассчитывайте на снисхождение. К врагам государства закон суров. Насколько я знаю в вашей стране отменили высшую меру наказания. Но вот пожизненное заключение вам будет обеспечено. Но кстати, всего этого можно и избежать, если, конечно…
Тут он умышленно замолчал. И как учитель, уверенный в том, что ученик знает правильный ответ, подбадривающим жестом предложил ей закончить начатую им фразу.
– Если, конечно, что?!.. – она была сильно взволнована, чтобы вслед за ним продолжить. По ее умоляющему взгляду было заметно, что она была готова на все, лишь бы только получить возможность избежать сурового наказания.
Барон снисходительно улыбнулся – именно это ему было и нужно.
– Если нам все же удастся скрыться от преследования и беспрепятственно пересечь границу, то тогда мы поможем вам замести следы и о вашей причастности к похищению ценного артефакта никто не узнает. И помимо всего, за это вам Орден еще и хорошо заплатит. А имея такие деньги, вы легко сможете про все забыть и уехать куда угодно. Кстати, вы бывали когда-нибудь в Риме? Там в это время солнечно и тело. Или вам больше по душе Мальдивы?..
Речь о хороших деньгах и о возможности сбежать привела ее быстро в чувство. Барон с удовлетворением про себя отметил, что теперь она станет покладистей и выполнит все, что он ей прикажет. Пока у Людвига будет этот рычаг давления, то он сможет удерживать ее на коротком поводке, и будет уверен в том, что до конца операции она их не предаст. За те годы, что он колесил по свету, выполняя по тайным поручениям Ордена всевозможные различные миссии, таких людишек ушлых как Люба ему довелось повидать немало. Главное правило, когда вербуешь шпиона или исполнителя секретной операции – это все сделать так, чтобы отрезать ему все пути к отступлению, и поставить его в такое положение, чтобы у того не оставалось никакого иного выбора. За исключением одного – служить тебе предано и находится в постоянном страхе за то, что с ним может случится если он вдруг станет тебе не нужен.
– Да вы успокойтесь. Все не так безнадежно, как вам кажется, – Людвиг подался вперед и покровительственным жестом легонько похлопал гадалку по плечу. – Выпейте лучше соку. В нем витамины и глюкоза. Они хорошо стимулируют работу головного мозга, активизируют в нем нейроны, которые в момент стресса запускают мыслительные процессы.