Завещание волхва

Однако пробуждение его было не менее необычным, чем сон. Олег испытывал странное ощущение, что он все еще спит, но в то же время находится уже в реальном мире. Это было некое пограничное состояние сознания между сном и явью. За окном едва забрезжил рассвет, и бледно-молочная дымка окутывала окрестные дома, превращая привычный пейзаж в незнакомый и загадочный. Было непривычно тихо, не раздавалось ни шума автомобилей, ни шагов прохожих, ни пения птиц. Только где-то в отдалении тревожно звонил колокол, чего никак не могло быть в столь ранний час, если только не случилось какой-то неведомой беды.

Не сразу Олег понял, что это был не колокольный звон, а треньканье дверного звонка. Именно эти звуки и пробудили его ото сна. Какое-то время Олег продолжал лежать в кровати, размышляя, кто бы это мог быть. Гости к нему приходили редко, и еще никогда на рассвете. Но звонок не умолкал, и тогда он, откинув одеяло, неохотно встал. Прошлепал босыми ногами до прихожей, чувствуя, что покрывается гусиной кожей от утренней прохлады и начинает злиться.

Громко щелкнул металлическим язычком дверной замок. Олег рывком распахнул дверь, собираясь обрушить град упреков на того, кто стоял за нею. И растерянно замер, увидев на лестничной площадке нежданного раннего гостя.

Это был мужчина средних лет, невысокого роста и могучего телосложения, одетый в длинный плащ из светло-коричневой кожи, наглухо застегнутый. У него были длинные седые волосы, темно-рыжая борода и такие же усы. Он выглядел внушительно и таинственно.

Какое-то время незнакомец и Олег безмолвно смотрели друг на друга. Олег был изумлен представшим перед ним видением до потери речи, а гость выжидал, когда к нему обратятся с вопросом. Наконец, видимо, сообразив, что этого не случится, мужчина первым нарушил молчание, произнеся:

– Олег Витальевич Засекин, я не ошибаюсь?

Голос у раннего гостя оказался властным, он явно принадлежал человеку, привыкшему повелевать другими людьми, а главное, не сомневающемуся в этом своем праве. Услышав его, Олег невольно слегка оробел. Он не знал за собой никакой вины, но мог что-то и забыть из прегрешений прошлого, окутанного туманной дымкой забвения. Однако, поборов мимолетное искушение солгать, он честно ответил:

– Да, это я.

Благоразумие подсказывало Олегу, что лучше всего этим ни к чему не обязывающим подтверждением истины и ограничиться, не проявляя излишнего любопытства, которое может оказаться пагубным. Он с детства помнил печальную историю Варвары, которой оторвали на базаре нос. Но все-таки он не удержался и поинтересовался:

– А вы кто такой, позвольте узнать?

Однако вместо ответа незнакомец спросил:

– Позволите пройти?

И, не дожидаясь разрешения, мужчина сделал шаг вперед. Олег невольно посторонился, пропуская его. Незнакомец вошел и тем же повелительным тоном сказал:

– Закройте дверь. И проявите себя радушным хозяином – предложите мне чашку чая.

– Чая? – глупо переспросил Олег. Он не ожидал подобного и растерялся.

– Ибо были завещаны нам законы гостеприимства во славу владыки живота нашего Перуна. – Во взгляде незнакомца промелькнуло осуждение. – Надеюсь, вы не из орды современных иванов, родства не помнящих, и чтите древние традиции своего народа?

Окончательно ошеломленный Олег ничего не ответил, однако послушно закрыл входную дверь и жестом показал в сторону кухни.

– Прошу вас, – выдавил он из себя, стараясь быть вежливым. – Верхнюю одежду можете снять здесь.

Однако гость только расстегнул плащ, не став его снимать. Одеяние распахнулось, и Олег увидел на груди незнакомца большой овальный диск из чистого золота, свисавший с шеи на массивной и, несомненно, тоже золотой цепи. На диске был отчеканен старинный меч с украшенной драгоценными камнями рукояткой, который пересекали шесть искрящихся лучей. Медальон и глаза мужчины сверкали одинаковым холодным завораживающим блеском.

На этот раз Олег был по-настоящему потрясен. Нечто подобное до этого он видел только в кинофильмах на историческую тему. В них так, как его гость, выглядели рыцари какого-нибудь воинственного ордена, например, тамплиеры, отказавшиеся от общения с людьми и живущие в глухих лесах или пустынях, вдали от суетного мира и его условностей. Но Олега смущал золотой медальон, несомненно, стоивший целое состояние. Он не мог припомнить, чтобы отшельники, как правило, ходящие в рубище и изможденные недоеданием, носили подобные украшения.

«Но, возможно, это сумасшедший отшельник», – промелькнула в голове Олега многое, или даже все объясняющая мысль.

Незнакомец посмотрел на него с нескрываемым возмущением, словно догадался, о чем он думает. Под этим взглядом Олегу стало стыдно за самого себя. И не только из-за терзающих его сомнений. Лишь сейчас он заметил, что стоит перед мужчиной в трусах, в которых обычно спал по ночам. Он забыл о том, что надо что-то накинуть на себя, отправившись спросонья открывать дверь. А когда увидел перед собой таинственного гостя, то уже не мог думать ни о чем другом. Олег смутился и повыше подтянул трусы, пытаясь, насколько это было возможно, придать себе приличный вид.

– Так все-таки чай? Или, может быть, рюмочку коньяка с лимоном? – когда они дошли до кухни, спросил он, решив быть, по крайней мере, радушным и щедрым хозяином. – Конечно, время слишком раннее…

– Раннее? – воскликнул незнакомец. – Но ведь солнце уже давно встало!

Изумление его было таким искренним, что Олег не нашелся, что ответить. Ему и без того казалось, что они говорят как будто на разных языках и потому не понимают друг друга. Не стоило усугублять ситуацию.

– А ведь я, наоборот, боялся опоздать, – продолжал мужчина, не дожидаясь ответа. – И того, что вы, Олег Витальевич, успеете совершить роковую ошибку и тем самым навлечете на себя неминуемую беду.

– Беду? – невольно повторил Олег. Ему опять послышался отдаленный звук колокола, и стало тревожно. Голос незнакомца звучал очень убедительно, и смотрел он с неподдельным сочувствием, как будто знал что-то такое, о чем Олег даже не догадывался. – А вы не ошибаетесь? Или, быть может, с кем-то меня перепутали?

– Беду, – решительно подтвердил мужчина. – И я вас ни с кем не перепутал, как вы изволили весьма неудачно выразиться. Впрочем, все еще поправимо, Олег Витальевич. Ведь вы не успели вступить в права наследства, я полагаю?

Мрак только сгущался. Олег окончательно перестал что-либо понимать и чувствовал себя путником, перед которым возник сфинкс со своими неразрешимыми загадками.

– Наследство? – опять глупо переспросил Олег, искренне недоумевая. – О чем вы говорите? Я вас не понимаю.

Незнакомец с подозрением взглянул на него.

– Не лукавьте со мной, – потребовал он. – Это не в ваших интересах!

– Охотно верю, – пожал плечами Олег. – Но это ничего не меняет.

Его простодушный вид и уверенный тон, видимо, успокоили незнакомца. Недоверие в его глазах исчезло.

– Неужели я поторопился? – произнес он с легкой досадой, адресуя вопрос самому себе. А затем спросил: – А вы давно не заглядывали в свой почтовый ящик, Олег Витальевич?

– Давненько, – подумав, признался Олег. – А что?

– Загляните, – настойчиво посоветовал незнакомец. – Возможно, вы найдете там нечто, что прояснит вам мои слова. И тогда наша беседа будет иметь смысл. А пока же позвольте откланяться. И оставить вам на память о нашей встрече вот это.

Он протянул Олегу визитную карточку, на которой старинной витиеватой вязью крупными золотыми буквами было написано: «Белозар. Потомственный жрец Перуна», а далее шел номер мобильного телефона.

– Позвоните мне, как только узнаете о наследстве, – требовательно сказал он. – И знайте, что я ваш друг. Я не только спасу вас, но и предложу самую высокую цену. Все остальные обманут.

Его глаза яростно сверкнули. Он поднял палец и погрозил им Олегу.

– И помните, Олег Витальевич, что вам грозит беда! Не всякий дар во благо. Ибо сказано: «timeo Danaos et dona ferentes», что означает…