Страница 37 из 110
Я, застонав сквозь стиснутые зубы, приподнялся. Мне срочно требовалось осмыслить происходящее.
Мы с Битти находились в коридоре, ведущем к Утилизатору. Только вдвоём. Сверху не валились градом монстры. И вообще было до странного тихо.
— Где все? — спросил я.
— Пьют чай в пряничном домике. — Битти встала и потянула меня за руки. — Ждут тебя.
Я заковылял к двери, Битти подставила мне плечо.
— То есть, они просто так взяли и ушли? — спросил я. — Не дождавшись меня?
— Я-то осталась. Алеф сильно потрепало, ей нужно было отдохнуть. А у меня, по счастливой случайности, полно энергии.
Чем меньше тумана оставалось в голове, тем меньше мне всё это нравилось. Я остановился, посмотрел на Битти.
— Осуждаешь меня, да? — спросила та, выдержав мой взгляд.
— Какого хрена происходит? — спросил я.
— Ты мне скажи. По-моему, ты знаешь о происходящем гораздо больше, чем я.
Когда у неё вывалился левый глаз, это выглядело до такой степени обыденным, что я даже не сразу сообразил. А когда до меня дошло — волосы на голове встали дыбом и зашевелились. Впервые за чёрт знает сколько времени я… испугался.
— Упс, — криво усмехнулась Битти. — Кажется, я кое-что забыла. Кажется, я умерла.
Последнее слово на последнем слоге превратилось в рёв, и Битти рванулась ко мне, оскалив зубы.
С этим я уже мог справиться в любом состоянии. Тело знало, что такое шатун, и как с ним обращаться. Разум отключился.
У неё нет левого глаза. Я ударил хуком справа, её голова мотнулась. Пинок в солнечное сплетение — Битти отбросило на стену. Топор. Обойдёмся без магии, всё, что мне нужно — это лезвие.
Удар — и голова покатилась по полу в сторону двери.
Дверь распахнулась, оттолкнув голову, и в проёме появилась Илайя.
— Крейз, — сказала она. — Мы тебя ждём.
Я распахнул глаза и заорал.
Мой крик смешался с грохотом и рёвом, меня опалило жарким ветром, я колотился о стены, продолжая падать. Судорожно замахал руками, и вдруг мне повезло.
Руки вцепились в посеревшую от бетонной пыли нить паутины, которую оставил заботливый Спайди.
— Боже… — Я всхлипнул, как ребёнок. Руки уже двигались, опуская моё избитое тело вниз, а разум всё не мог принять происходящего. — Что я сотворил?!
Надо было возвращаться. Бежать отсюда. Мне нечего было делать здесь изначально. Мне и Алеф. И всем остальным… Какой же я идиот!
Но куда мы можем теперь вернуться? На «Андромеду», которую уничтожает «Агенор»? А если Айк вмешается и атакует его, то он, скорее всего, погибнет. А вместе с ним погибнет конструкция.
Хорошая новость: Кет будет уничтожен. Плохая новость: мы — тоже.
Очень плохая новость: не факт, что Кет будет уничтожен. Вполне возможно, он выплеснется из разрушенной конструкции, злой и голодный, и будет последний день существования нашего мира и всех возможных миров.
Думай, Крейз, думай!
Стоп.
Я уставился на свои руки, мучительно медленно перебирающие импровизированный канат.
С каких это пор я делаю ставку на думанье? Думал — Виллар, в этом была его суть. Но Виллар дошёл до своего предела и вышиб себе мозги. Жеста более символического в отношении думанья даже представить себе нельзя. И на этом — всё, закончилась старая сказка, на арену выходит Крейз.
Я — не думаю. Я — делаю, а думают потом другие.
Руки замерли. А потом кулаки чуть разжались, и паутина свободно заскользила по чудо-ткани перчаток.
Нить закончилась, и началось свободное падение. Оно продлилось пару секунд. Я упал на согнутые ноги, тут же повалился набок, гася импульс.
— Крейз! — Ко мне подскочила Алеф.
Выглядела она ужасно, через всё лицо тянулся рваный порез.
— Всё хреново, — сказал я, поднимаясь.
— Это Утилизатор, и…
— Знаю, Битти мне уже сказала.
— Битти?
Алеф смотрела на меня, как на безумца. Я кивнул. Потом обвёл взглядом всю свою так называемую армию. Так… Минус восемь — это будет человек сорок, в сухом остатке. Измученных, чуть живых, но — вооружённых и со зверским выражением на лицах.
— Илайя, — позвал я. — Консоль при тебе?
Илайя вытащила консоль и помахала ей.
— Прекрасно, — кивнул я. — Мне нужно, чтобы ты перехватила энергию, которая вырабатывается при помощи битвы с Гнилью и направила её вовне, на созидание. Интересует копирование.
Глаза Илайи раскрылись широко-широко.
— Крейз, я не знаю, как направить вовне…
— Через анфала! — перебил я. — Если не ошибаюсь, это переменная икс-пять, он один остался, легко будет найти. Ты ведь уже научилась выходить в инженерное меню?
Илайя кивнула, без особой, впрочем, уверенности. Но она, по крайней мере, опустила взгляд на консоль, и её пальцы забегали по экрану.
— Какого хрена ты опять творишь, полудурок, а?! — рявкнул один из парней, которых я не знал. — Это что тебе — игрушки?!
Он попытался выбить консоль из рук у Илайи, но Сайко оказался быстрее. Кнут обвился вокруг предплечья парня, и тот лишь бестолково дёрнулся.
— Придержи коней, брат, — сказал Гайто, направив лезвие катаны на него. — Не ровен час — Наказание случится.
— Наказание?! — Впавший в истерику парень принялся брызгать слюной. — Ты всё ещё веришь в эти сказки для детей с первого уровня?!
— Я — Наказание, — сообщил Гайто, и его глаза полыхнули ярким светом.
Парень сник и отступил. Кнут Сайко соскользнул с него будто сам по себе, будто понял, что опасности больше не будет.
— Я хочу домой, — всхлипнул кто-то.
Повернув голову, я увидел это-ты-всё-это-сделал девчонку. Она сидела у стены, обхватив дрожащими руками голову, и плакала. Слёзы промывали относительно чистые дорожки на её окровавленном лице.
— Я просто хочу домой. Просто. Хочу. Домой.
— Ты вернёшься домой, — сказал я, и в моём голосе звучала такая уверенность, что девчонка вздрогнула и подняла на меня взгляд. — Если выживешь, — уточнил я. — Сейчас тебе надо встать, взять оружие и начать драться. И чем лучше ты будешь драться, тем выше твои шансы.
— Я больше не могу!
— Посмотри мне в глаза. Внимательно посмотри! — прикрикнул я. А когда она подчинилась, сказал: — Я тоже не могу. Я уже хрен знает сколько времени — не могу. Но даже меня это ни в малейшей степени не колышет. Мы все в жопе. Вы — особенно, потому что вы даже не понимаете, что за война здесь идёт на самом деле. Но в одном вы можете быть уверены: это — ваша война. Такая же ваша, как моя. И проигрывать в ней нельзя.
Она слушала. Все они — слушали. Жадно, отчаянно. Им, отчаявшимся и обезумевшим от страха, позарез было нужно услышать кого-то, кто пообещает надежду.
Грохот сверху. Я поднял голову, прищурился и — отошёл в сторонку.