Грязная тайна

— Я всю жизнь старалась для вас, Алиса, — произносит мама с отчаянием в голосе. — В итоге получила тонну осуждения.

— Это потому, что взрослые считают, что априори умнее детей и лучше знают, что им нужно. У меня недостаточно опыта, мам, но это не означает, что я не могу принимать какие-то решения. Мой выбор может казаться тебе не совсем верным, но он осознанный. Твои ощущения – увы, не идеал. Это лишь твой жизненный опыт, а у меня он всё равно будет другим. Прости.

— Тоже ненавидишь меня? Считаешь плохой матерью? – грустно усмехается родительница.

— Что? Нет, Боже! Я так не считаю. И Катя тоже, честное слово. Уверена, она уже жалеет о словах, сказанных тебе в пылу ссоры.

Сейчас у меня не поворачивается язык высказаться о наболевшем. После слов сестры я на многие вещи взглянула под другим углом. До этого дня искреннее казалось, что обделяли именно меня. Мало обнимали, целовали и поддерживали. В отместку я старалась как можно яростнее привлечь внимание мамы плохими поступками. Доставляла море неприятностей! Не хватит и дня, чтобы перечислить, сколько раз ей приходилось краснеть. Теперь же я понимаю, что она любила меня. Наверное, так как умела и чувствовала. И я не вправе оценивать её поступки.

— Катя доехала на встречу, — выдыхает мама, пряча телефон в сумку. — Всё нормально.

— Ладно, — киваю в ответ.

— Быть может, однажды, не сейчас… У вас получится общаться. Я бы очень этого хотела, хотя понятия не имею, как и при каких обстоятельствах.

Я жму плечами, провожаю маму до двери. Всё слишком сложно. Время покажет.

Оставшись в одиночестве, я разбираю дорожную сумку, после чего звоню Медведю. Хочу снова найти в его словах утешение. Удивительная вещь, когда он рядом — я искреннее чувствую, что не совершаю никакого преступления по отношению к другим. Но стоит оказаться наедине со своими мыслями, как они агрессивно атакуют голову.

Номер Басаргина занят. Снова и снова. Спустя несколько секунд я понимаю, что он, вероятнее всего, разговаривает с Катей. Меня знобит и трясёт. Ввязавшись в эти сложные отношения, мы оба понимали к чему всё идёт. Правда, не до конца.

Откладываю в сторону телефон, беру в руки книгу. Хочется открыть последнюю прочитанную страницу и погрузиться в мир раскрытия преступлений, чтобы ненадолго забыться. Но в этот раз не выходит.

Миша перезванивает через несколько минут. Внимательно выслушивает мои сбивчивые речи.

— Я обо всем рассказала Кате, но при этом легче не стало — я чувствую себя безумно виноватой! Наверное, начиная со второй встречи с тобой. Когда узнала кто ты. И с каждым днём шкала вины всё растёт и растёт.

— Совсем не чувствовать вину ненормально, — поясняет Медведь. — Она хоть и неприятна, но возникает потому, что мы все социальные существа, связанные друг с другом и друг на друга влияющие. Мы не можем быть безразличными.

Коротко всхлипываю и подхожу к окну. Смотрю на освещённую фонарями улицу и сильнее прижимаю к уху телефон.

— Но просто оставаться виноватым на протяжении всей жизни — это деструктивно, Лисён. Вина разрушает и подрывает собственные опоры, блокирует путь к развитию и удовольствию. Нам важно уметь прощать, в том числе самих себя. Потому что есть вещи, которые не изменить.

— Я не хочу ничего менять.

— Я тоже, — тут же отвечает Миша.

В груди сразу же становится тепло.

— Я приеду на выходных, потому что есть нерешенные вопросы в городе, — продолжает он дальше. — Дело нескольких часов. После чего заберу тебя на машине, и мы поедем на День рождения Геннадия Борисовича. Он приглашал.

Всю неделю я отсчитываю дни, часы и минуты до этой встречи. Время, как назло, тянется мучительно-долго.

Вместе с папой мы едем к нотариусу и занимаемся оформлением наследства. В этот же момент идут устные договоренности о продаже квартиры. Лёне Ермолаеву, соседу этажом выше, срочно нужно жилье для беременной дочери. Они дают часть суммы наличкой и начинают ремонт, а остальную часть возвращают, когда официально оформим сделку.

Всё происходит настолько быстро, что я не успеваю опомниться как приличная сумма наличных оказывается у меня на руках.

— Хранить такие деньжищи в арендованной квартире будет опасно, — заявляю я папе. — Не против, если моя половина суммы останется у вас?

— Конечно, Рыжик. Спрячу так, что никто не догадается.

Мы едем по городу, приятно болтаем.

— И… при возможности, пожалуйста, передай деньги Кате. Мы больше не общаемся. Не в курсе, как она?

Папа коротко пересказывает то, что знает. В его информации нет ничего важного, но меня радует сама мысль о том, что у Кати всё хорошо. По крайней мере, визуально. Она активно занимается ремонтом помещения, где будет располагаться агентство. Трудится, старается. Уверена, у сестры всё получится.

— Пап, останови у торгового центра, пожалуйста. Мы собирались сходить с Лялей в кино.

Он делает так как я прошу. Целует на прощание, поглаживает по спине.

С замечательным настроением я прохожу в торговый центр и достаю из куртки телефон, чтобы набрать подругу.

— Алиса, здравствуй! — звучит знакомый голос.

Отрываю глаза от дисплея и замечаю Альбину.

— Привет! — улыбаюсь ей в ответ.

Мы ведём себя как старые знакомые. Неожиданно находятся общие темы и воспоминания. Девушка со смехом спрашивает, как там мои сбитые коленки.

— Я же говорила, что до свадьбы заживут! — произносит Альбина.

— Знаешь, я безумно рада тебя видеть! Твои карты… Не знаю, случайность это или нет, но кое-что совпало.

— У тебя началась новая жизнь?

— Да, после одного непростого выбора.

Мы оживленно разговариваем, не обращая ни на кого внимания. Альбина теперь выглядит гораздо лучше, чем когда мы виделись в последний раз. Она будто вся сияет. Делится тем, что проблемы с бывшим мужем рассосались. Он принял компенсацию и переехал за границу.

— Кстати, что ты будешь дарить Гене? – спрашиваю её вкрадчивым голосом. — Мы же увидимся на выходных?

— Алиса, мы не вместе, — качает головой девушка. — Тот совместный уикенд был прекрасным, но дальше не сложилось. У Гены ребёнок. Дочь. Состоялась встреча, мы не поладили. Я оказалась не готова становиться мачехой для чужого ребёнка. Это ведь постоянное общение, желание понравиться, дарить заботу и брать на себя колоссальную ответственность! При этом знать, что всегда будешь для мужчины на вторых ролях.

— Мне очень жаль, — произношу, качая головой.

— Да брось! Мы взрослые люди, честно сопоставили риски и разошлись. Эгоистично, но я хочу своих детей в скором будущем, вместо того чтобы тратить ресурсы на чужих. Прошло слишком мало времени после моего развода. Да и Гена не так давно похоронил любимую жену. В общем, когда увидишь — обязательно передавай ему мои поздравления! — с улыбкой произносит Альбина и нам приходится попрощаться.

Глава 58

— Слушай, Мих, раз уж ты здесь – можешь по-быстрому сказать своё мнение по поводу детского лагеря? — просит Руслан.

— Если только по-быстрому. Я тороплюсь.

Достаю из шкафа пепельницу, сажусь в кресло. В этом кабинете осталось все точно таким же, как и в мой последний рабочий день. Даже пробирает от ностальгии.

Руслан ставит окно на проветривание и тянется к пачке сигарет. Я давно не видел его таким за*банным. Прилично отросшие и чуть взъерошенные волосы, потухший взгляд и нездоровый цвет кожи. Наберётся опыта, потом полегчает. Возможно.

— Тебе показать материалы? — интересуется он.

— Я видел их миллион раз. Смерть троих несовершеннолетних в результате пожара случилась не только из-за халатности руководства лагеря и чиновников, но и из-за неисправной сигнализации и слабой огнезащиты деревянных конструкций зданий. Стоит ли напоминать, что мероприятиями по пожаробезопасности лично хвастался в прессе вице-мэр? На тот период он курировал строительство объектов.

— Да, о нём и пойдет речь.