Страница 53 из 66
Дин прислоняется к стене и засовывает руки в карманы.
— Я просто хочу дать тебе дружеский совет, док.
— Дружеский совет. — Я издаю сухой смешок. — Не терпится услышать.
— Возможно, совет — не то слово. — Дин потирает бородатый подбородок и смотрит вверх, прежде чем продолжить: — Скорее это можно назвать предупреждением.
Я закатываю глаза и жду завершения чертового разговора.
Он пронзает меня серьезным взглядом и говорит:
— Если не ты, то кто-то другой.
— О чем, мать твою, ты говоришь? — скрежещу я сквозь стиснутые зубы.
— Такая девушка, как Линси, не останется одинокой вечно, — говорит он, пожимая плечами, словно ведет разговор о погоде. — Она воспитана католичкой. Ей нужна традиционная семья, а не папочка ребенка, с которым она будет жить всю оставшуюся жизнь. И если ты не дашь ей этого, то лишь вопрос времени, когда это сделает кто-то другой. Черт возьми, согласись она, я бы сам на ней женился.
— Она не согласится, — рычу я, мои руки сжимаются в кулаки от одной только мысли о том, что они с Дином будут вместе.
— Ты прав. — Брови Дина приподнимаются, и он делает шаг ко мне. — Она меня не хочет, потому что не любит. Но ты, черт возьми, понимаешь, что она влюблена в тебя, верно?
Я отшатываюсь, почти оступаясь на лестнице, пока перевариваю его слова.
— Что ты несешь?
Дин смеется и хватается рукой за шею.
— Макс говорил, что ты ничего не замечаешь, но я полагал, он лишь тебя защищает. Решил, что ты просто мудак и игнорируешь тот факт, что она по уши влюблена в тебя. Что ты продолжаешь морочить ей голову, чтобы держать при себе вместе с ребенком. Макс также сказал, что ты просто помешан на их безопасности.
Я сглатываю комок в горле, потому что все, что он говорит, звучит опасно близко к правде, и ощущение такое, будто тот тычет пальцем в болезненный синяк.
— Линси мне небезразлична, — выдавливаю я, слова застревают в горле, как осколки стекла.
Дин кивает и мрачнеет.
— Тогда тебе лучше поступить с ней правильно, потому что в этой ситуации, если она упадет, я не смогу ее подхватить.
Глава 24
Джош
Мне нужно жениться на Линси Джонс.
Она спит рядом со мной. Лучи утреннего солнца только начинают проникать в окна, освещая ее прекрасные черты.
Я не спал всю ночь, размышляя над словами Дина.
«Гребаный Дин», — с досадой думаю я, и боль в груди возвращается с новой силой.
Мне ненавистно, что прошлой ночью он бросил мне вызов, но он чертовски прав. Если я буду сидеть, сложа руки, то очень легко могу потерять Линси и ребенка. Линси не из тех женщин, кто позволит нам вечно оставаться в тех отношениях, что у нас есть сейчас. Она хочет от жизни большего. Может найти кого-то, кто действительно ее полюбит и захочет жениться или завести больше детей.
Кого-то, но не меня.
От этой мысли у меня кровь стынет в жилах. Возможно, я не жажду традиционной жизни с Линси, но и не хочу, чтобы она вела ее с кем-то другим. Дин прав — в данной ситуации это я должен быть тем, кто подхватит ее, когда она начнет падать. Ее место здесь. Со мной. Где я могу присматривать за ней и ребенком. Никто не позаботится о них так, как я. И если быть семьей на бумаге — это то, чего она хочет, я могу дать ей это. Могу на ней жениться и при этом оставаться достаточно отстраненным, чтобы обеспечить их безопасность. Я дам ей все, что нужно, лишь бы она осталась со мной.
Линси шевелится рядом со мной, ее губы изгибаются в легкой улыбке, прежде чем она хрипло произносит:
— Я чувствую, как ты пялишься на меня.
Я тяжело выдыхаю.
— Думаю, нам надо пожениться.
Ее глаза распахиваются, и она смотрит в потолок, ошеломленно моргая.
— Что?
Слова, которые всю ночь вертелись на кончике языка, выстраиваются для второй попытки.
— Думаю, нам надо пожениться.
Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня прищуренными от света глазами.
— По моему мнению, в женитьбе следует быть уверенным, а не думать о ней.
Она садится на кровати, откидывает с лица взлохмаченные волосы и растерянно смотрит на меня своими великолепными глазами.
— Это из-за вчерашней помолвки Кейт и Майлса?
Я отрицательно качаю головой.
— Нет. Я просто думаю, для нас логично пожениться. У нас будет ребенок.
Она издает смешок.
— Гм… я в курсе!
Я сажусь и жду, что она скажет дальше, но она молчит.
— Ты скажешь мне, о чем думаешь?
Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрывает его и качает головой, будто не в силах поверить, что это происходит на самом деле. Издав странную канонаду звуков, Линси внезапно скатывается с кровати, сжимая простыню, обернутую вокруг ее обнаженного тела, и направляется в мою гардеробную. Хватает с полки футболку и смотрит на меня с открытым ртом, будто собирается что-то сказать, но потом, должно быть, передумывает и, отвернувшись, выходит из спальни. Я вскакиваю с кровати, хватаю спортивные штаны, торопливо одеваюсь и бегу за ней по коридору.
Она на кухне у открытого холодильника.
— Ты мне ответишь? — требую я, когда она достает из холодильника мясную нарезку и сыр и выкладывает их на кухонную стойку.
Прищурившись, Линси проносится мимо меня в кладовую за круглой доской для мясного ассорти.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, когда она возвращается на кухню.
— А на что, черт возьми, это похоже? — шипит она язвительно, когда хватает большой нож из держателя. — Готовлю мясное ассорти.
— На завтрак?
— Да, потому что ты только что попросил меня выйти за тебя замуж, Джош, а я еще даже зубы не успела почистить! — Она наклоняется ко мне с острым ножом в руке, и на ее глаза наворачиваются слезы.
— Ладно. — Я нервно хватаюсь за шею. — Прости. Не думал, что мое предложение тебя расстроит.
— И почему же ты думаешь, что я расстроена? — Она вскрывает упаковку выдержанного чеддера и нарезает его ломтиками.
От раздавшегося всхлипывания я морщусь.
— Потому что ты, по всей видимости, плачешь?
Она стреляет в меня широко раскрытыми обвиняющими глазами.
— А мне нельзя просто нарезать сыра и немного поплакать? — Она берется за дор блю.
Я издаю странный горловой звук.
— Чего? — рявкает она.
— Ты не можешь есть дор блю.
— Почему?
— Потому что он непастеризованный, помнишь? Это написано в твоей книжке для беременных.
Ее челюсть в ужасе отвисает, и она поднимает нож.
— Ты что, издеваешься надо мной? Почему бы тебе просто не отрубить мне голову?
Я не могу не закатить глаза.
— По-моему, Джонс, ты слишком драматизируешь.
— Нет! — восклицает она, оставляя дор блю и принимаясь раскладывать на доске Пеппер Джек. — Я буквально не могу делать ничего веселого. Не могу приготовить на обед мясную нарезку. Не могу пить. Не могу есть непастеризованный сыр.
— О чем ты? — спрашиваю я, чертовски смущенный тем, что она сейчас больше озабочена едой и выпивкой, чем тем, что я прошу ее выйти за меня замуж. Линси почти не жалуется на беременность, так что все это не имеет никакого гребаного смысла.
Она бросает нож на стойку и указывает на свой живот.
— Я не могу быть веселой беременной. Не могу весело жить с парнем. А теперь я даже не могу весело обручиться. Все события в моей жизни происходят по блядскому умолчанию.
Я опираюсь рукой на стойку и смотрю на нее, от боли в ее голосе у меня жжет в груди.
— Ты, правда, хочешь такого грандиозного предложения, какое сделал Майлс?
— Возможно. — Ее карие глаза широко раскрыты и в них стоят слезы. — Неужели это так плохо?
Я в отчаянии склоняю голову.
— Но такое, как правило, для людей, которые…
— Что? — фыркает она, раздувая ноздри от возмущения. — В отношениях?