Страница 1 из 66
Эми Доуз
Минутку, пожалуйста
Серия: «Подожди со мной» #3
(разные герои)
Переводчик: Алла Х.
Редактор: Виктория К.
Обложка: Екатерина О.
Вычитка: Екатерина Л.
Переведено для группы: vk.com/bookhours
Глава 1
Линси
— Морковка мне в глаз, я сделала это! — тихонько взвизгиваю себе под нос, заканчивая правку последней строки диссертации, и девятнадцатый раз нажимаю «сохранить». После почти трех месяцев самоубийственных проникновений в больничный кафетерий, потому что я не могла писать эту богом забытую работу где-либо еще, я, наконец, закончила магистерскую диссертацию.
Морковка мне в оба глаза!
Сладкое облегчение мощным потоком разливается по венам. Я могла бы вскочить на стул и пустить свет из кончиков пальцев. Вместо этого, как взрослая выпускница, которой планирую стать, я сижу на попе ровно и наслаждаюсь своими достижениями, наблюдая за другими посетителями кафетерия. Эти люди неосознанно составляли мне компанию, когда я корпела над своим трактатом. И у меня ни за что не хватило бы духу заявиться сюда для написания работы, если бы не Кейт.
С усмешкой достаю телефон из сумки для ноутбука и быстро набираю сообщение.
Я: Я сделала это. Я кончила.
Кейт: Ого, видишь? Я же говорила, если возьмешь вибратор с большой насадкой, то кончишь быстрее.
Я: Я говорю не о мастурбации, извращенка.
Кейт: Извращенка? Говоришь так, будто это плохо! Разве ты не понимаешь, что для писательницы эротических романов звание извращенки — это, по сути, комплимент? Вообще-то, ты только что вдохновила меня выгравировать это слово на моих визитках.
Я: Я говорю о своей диссертации. Я, наконец-то, ее закончила!
Кейт: Божечки-пирожечки… поздравляю! Это лучше, чем оргазм!
Я: Знаю, скажи?
Кейт: Дай угадаю, ты опять в больничном кафетерии?
Я: Мне стыдно признаться, но, да.
Кейт: Я же говорила, не расстраивайся из-за того, что пишешь там, где слова текут рекой. Мои непристойные слова текут в комнате ожидания шиномонтажной мастерской, а твои — в больничном кафетерии. Мы — продуктивные миллениалы, Линс! Это больше, чем я могу сказать об остальном нашем поколении. Кстати, ты, определенно, должна мне фруктовый коктейль.
Я: Именно об этом я и думала! Потусим сегодня вечером в моем тики-баре?
Кейт: Сегодня не могу. Майлс заложил в кастрюлю жаркое и до неприличия этим гордится.
Я: Звучит очень по-домашнему и дико скучно. Кстати, как у вас с любовничком дела? С момента твоего отъезда прошла всего неделя, а я уже скучаю по своей лучшей подруге. Мой тики-бар тоже грустит!
Кейт: И я по тебе скучаю! Но сейчас у меня регулярный секс, так что, должна признаться, я скучаю по тебе не так уж сильно.
Я: Ты отвратительна. И я ненавижу, что ты счастлива.
Кейт: Это потому, что тебе нужен секс! Позвони Дину и заставь его стать на сегодня твоим персональным сводником. Свали из дома и подальше от тики-бара, чтобы отпраздновать свое достижение. Самое время, чтобы тебя начал обхаживать некто другой, нежели фруктовый коктейль и Бабник Pro40.
Я: Ты хуже всех.
Кейт: До скорого, шлюшка.
Я: Пока, извращенка.
Не удержавшись от смеха, выключаю телефон. Кейт всегда вызывает у меня улыбку. Она все время так непростительно естественна. Просто невероятно. В основном она с головой погружена в написание эротических любовных романов, но все также любит ходить в комнату ожидания шиномонтажа, чтобы писать, потому что там бесплатный кофе, а она ненавидит платить за него в Старбакс. Но в этом вся Кейт, до мозга костей.
Мы познакомились в Боулдере почти десять лет назад на первом курсе Университета Колорадо. Она была смелой, общительной рыжеволосой мультяшкой, великолепной и бесстрашной во всем. Я же была неуклюжим, тихим ребенком с тонкими каштановыми волосами и склонностью сутулиться.
Мы с Кейт являли собой полную противоположность, но каким-то образом мгновенно сблизились, уравновешивая друг друга. Она журила меня, если я вела себя слишком робко, а я осаждала ее, если та чересчур сходила с ума. Вот почему я даже не удивилась, когда несколько месяцев назад она начала тайком пробираться в «Магазин шин», утверждая, что комната ожидания исцелила ее творческий кризис.
Честно говоря, это не самая безумная вещь, которую я видела. И она не прогадала, потому что, в конце концов, произошло больше, чем просто завершение романа. Кейт влюбилась в горячего механика по имени Майлс. И теперь эти две влюбленные пташки свили гнездышко в его доме за Боулдером, среди возбуждающего аромата автомобильных шин и сгоревшей в грешной страсти резины.
Иногда жизнь может быть очень несправедливой.
В своем нынешнем писательском окружении я ближе всего подобралась к летящим в меня от другого человекам искрам, когда у пожилого мужчины, потянувшегося за куском пирога, выпали кислородные трубки. Поэтому наклонилась, чтобы их поднять, и, когда попыталась передать ему, наши пальцы соприкоснулись, и я почувствовала между ног порыв воздуха. Момент был испорчен, когда, посмотрев вниз, я увидела, что выдернула трубки из баллона с кислородом, и он дул прямо в мое сокровенное местечко. Не совсем то же самое, что упасть в обморок в объятия горячего и потного механика, а именно это и случилось с Кейт.
Как бы то ни было, за свое сегодняшнее достижение я заслуживаю награды. Отодвинув компьютер и учебники в сторону, тянусь к прекрасному кусочку пирога с кремом, который приберегла именно для этого момента. Я в кафетерии медицинского центра Боулдера, чтобы посмаковать это восхитительное угощение. Обычно его распродают до того, как я сюда добираюсь, но каким-то образом сегодня мне удалось отхватить последний кусочек.
Я редко позволяю себе баловаться сладким. Моя мама была до безумия помешана на здоровом питании и не позволяла нам с сестрой есть что-то, что не произрастало у нас в саду. Очевидно, продукты в супермаркетах кишат пестицидами и микробами, а мы следовали библейской диете Христа.
В колледже мне пришлось жить в одной комнате с Кейт, так я насладилась своим первым печеньем «Орео», и с тех пор проклинаю ее. Потому что на первом курсе набрала двадцать фунтов, а для человека ростом всего пять футов четыре дюйма это было не очень хорошо.
После окончания университета мы с сахаром нашли общий язык, и я сбросила лишние фунты. Ну… по крайней мере, пятнадцать. Решив бросить работу в социальной сфере и вернуться в университет за степенью магистра психологии, пирог с кремом стал моим новым лучшим другом. Пирог выглядел гораздо более по-взрослому, чем «Орео». Пирог и красиво уложенная мясная тарелка. Эти два пунктика сейчас — моя слабость, и прямая причина того, почему я при каждом удобном случае бегаю трусцой, растрясая жир на заднице.
Я вонзаю вилку в хрустящую корочку как раз в тот момент, когда на мой стол опускается поднос с обедом. Широко распахиваю глаза. Владелец докучливого подноса — вечно угрюмый доктор, который вот уже несколько месяцев портит атмосферу кафетерия. То есть… я почти уверена, что он доктор. На шее у него всегда висит стетоскоп, он носит синюю униформу и белый больничный халат. Это очень по-докторски, ведь так? Люди подпрыгивают, когда он рявкает, и это тоже, кажется, по-докторски.
Как бы то ни было, мне кажется, что этот горячий, сердитый доктор, всегда смотрел на меня с другого конца кафетерия. Я заметила его сразу, как только обнаружила свое маленькое писательское убежище, потому что такого великолепного засранца, как он, невозможно не заметить. Он — нечто среднее между Крисом Хемсвортом и Джерардом Батлером — и я почти уверена, что его тело подтвердит подобное сравнение. Если он еще не завел себе страничку в Инстаграм, ему, определенно, следует это сделать, потому что я бы следила за ним каждую минуту!