Плен моей души

Я поднялась, чтобы пойти за папой, когда меня резко и больно схватили за руку. Я вскрикнула от испуга. И боли.

— Набегалась, маленькая с*чка?

Голос Саши напугал до чёрных мурашек перед глазами. Нет. Боже.

— ПАПА! — закричала во всю силу лёгких, выискивая взглядом любимого родителя.

— Закрой рот, тв*рь, — ладонь Саши зажала рот.

Перекрыла доступ к кислороду. Лишила возможности открыть рот и позвать на помощь.

Я царапала пальцами предплечья и запястья Саши, но это никак не помогало. Он тащил меня на выход. Будто назло никого не было рядом. Все врачи и весь персонал куда-то исчезли. Мои брыкания не спасали. Бывший муж потащил меня на выход из больницы, после чего закинул на заднее сиденье джипа.

— Пустите! — получив каплю свободы, заорала и стала пытаться выбраться на улицу.

Но телохранители Саши, со знакомыми и отвратительными рожами, просто сковали руки наручниками, связали ноги и заклеили рот. Я могла только мычать и тихо плакать.

Я знала, что папа сразу обнаружит мою пропажу. Знала, что мой отец не так прост, как пытается показаться. Знала, что у него много связей, слышала не раз случайно, краем уха разговоры.

Но я боялась Сашу. Дико сильно боялась. Он псих. Самый настоящий псих. Он убил свою бывшую жену. Что помешает ему убить меня?

Я жила с другим парнем. Развелась с ним.

— Нагулялась, тв*рь *бливая? Залетела от своего щенка?

Естественно я ничего не ответила. Рот был заклеен. И страх сковал по рукам и ногам. Я скашивала глаза, пыталась понять, куда мы едем. Но дорога мне была незнакома. Я чувствовала взгляд Саши на своём лице, но не смотрела в его сторону. Просто не хотела видеть одержимое лицо. Омерзительное. Ненавистное.

Машина остановилась у какого-то амбара. Меня выволокли из машины, затащили в грязное, вонючее помещение. Бросили на землю. Я попыталась отползти, но ничего не вышло. Руки и ноги онемели, совсем меня не слушались.

— Все вон, — рявкнул Саша.

Его охранники тут же исчезли.

— Теперь поговорим, сладкая. Почему я случайно узнаю, что мы развелись? Разве так делается? Я думал, ты наиграешься в самостоятельность и вернёшься. Залетела, тварь? От этого у*бка? Убью. Медленно буду убивать на твоих глазах. Пока последняя капля крови не покинет тело.

Я замычала и стала дёргаться. Я хотела во всю глотку заорать, как его ненавижу. Как хочу ему выцарапать глаза. Как хочу, чтобы он умер в муках.

— Что-то сказать мне хочешь? Да? Или отс*сать мне решила? Так давай. Использую твой рот по назначению. Вытр*хаю всю дурь из твоей тупоголовой башки. Мелкого убл*дка из тебя достанут.

Сорвал с моих губ скотч. Дёрнул со всей силы. Я вскрикнула от боли и зарыдала.

— Больно? Больно тебе тварь? Встала! — схватил за волосы, заставил встать на колени.

Дёрнул ширинку на штанах. Сдёрнул их вниз вместе с трусами.

Меня тут же вырвало на землю. От запаха, от вида. От всего. Омерзительный урод.

— Рот открыла, тв*рь, — надавил на щёки. — Больше со мной это не прокатит.

— Пошёл к чёрту. Пошёл ты к чёрту!

Щёку обожгла пощёчина. Я тут же завалилась на землю, больно ударившись лицом. Саша снова схватил меня за волосы, вздёрнул наверх. Показалось, что сейчас снимет скальпель.

Я в отчаянии зажмурилась. Мне было страшно. Безумно страшно. Я понимала, что меня уже ничто не спасёт. Мне оставалось только молиться, что произойдёт чудо.

Глава 27

Вита

— Ты думала, я не смогу тебя найти? Да?

Я молчала. Только жмурилась сильнее, мечтая потерять сознание и ничего не видеть и не слышать. Исчезнуть.

— Я не твоя собственность, Александр. Я не давала согласия на брак. Нас развели.

— Я заплатил за тебя бабки твоему отцу.

— Захар не мой отец. Он мне чужой человек. Как и ты. Отпусти меня. Тебя посадят.

— Я знаю. По документам Остапченко твой отец. И он продал тебя мне. Чтобы твоя мать смотрела, как я тебя растопчу.

— Что? — я распахнула глаза. — Моя мама умерла.

Александр криво ухмыльнулся и сжал пальцами подбородок.

— Это ты так думаешь, сладкая моя.

— Бред. Ты лжёшь.

— Отс*сёшь, отвезу к мамочке.

Я ничего не успела ответить.

С улицы послышались странные хлопки.

— Чёрт. Что там ещё? — яростно выплюнул Саша. — Буратино! Чёрт.

Мужчина выпустил мои волосы из железной хватки и двинулся на выход. Выйти не успел, дверь амбара распахнулась. В проёме показался Глеб. С ходу впечатал кулак в мерзкую рожу Саши. Мужчина не устоял на ногах, упал. Безумный и испуганный взгляд любимого нашёл меня. Охватил с ног до головы. Вернулся к Саше. Лицо моего мальчика стало пугающе отрешённым. Он стал лупить Сашу. С такой силой, что голова мужчины моталась безвольно из стороны в сторону.

— Прекращай мальчик, — папа тихой тенью скользнул в амбар. — Хватит.

Перехватил кулак моего Глеба. Сжал. Кому-то за спиной мотнул головой, Глеба оттащили четыре мужчины, полностью одетые в чёрное и с автоматами в руках.

Папа присел на корточки перед Сашей. Что-то тихо и угрожающе спросил. Бывший муж плюнул папе в лицо. Раздался хруст. Саша взвыл. Из его носа хлынула кровь. Но на этом папа не остановился. Он медленно и методично бил мужчину. То и дело раздавался хруст. И вопли Саши.

А потом просто достал пистолет и направил на мужчину.

Я зажмурила глаза. Услышала громкий выстрел. Сжалась.

— Уберите его отсюда, — холодно велел отец.

Я всё же распахнула веки. Увидела, что папа выстрелил в достоинство Саши. Вскинула глаза на отца, который уже шёл в мою сторону.

Присел передо мной на корточки, развязал узел верёвки на ногах. Ключом расстегнул наручники.

На его лице была написана вина и сожаление.

— Не уберёг тебя, цветочек мой.

Вскинул руку и провёл по щеке. Его пальцы дрожали. Я слабо улыбнулась.

— Зато ты выполнил отцовский долг. Защитил свою дочь.

— Золушка, — слева от меня на колени упал Глеб.

Я медленно переводила взгляд с папы на лицо любимого.

— Вы мои защитники. Мои самые любимые, самые дорогие мужчины.

Приподнялась, обвила руками шеи обоих. И расплакалась. Дала волю слезам. Две большие ладони гладили меня по спине. Одна горячая и подрагивающая — моего отца. Другая ледяная и даже в такой ситуации пускающая мурашки бегать по телу.

— Я хочу домой. Заберите меня отсюда.

Папа отстранился первым. Позволил Глебу подхватить меня на руки и понести на выход из амбара. Я положила голову на плечо любимого и замерла. Пришло полное опустошение. Силы кончились. Эмоции тоже.

— Я люблю тебя больше жизни, моя Золушка. Моя волшебная девочка. Всё уже хорошо. Всё позади. Никто не обидит. Никто и никогда больше не посмеет тронуть.

У меня даже не было сил на то, чтобы ответить. Но слова любимого человека сладостью расползались в груди. Парень вместе со мной залез в небольшой автобус. Устроил на своих коленях. Вжал голову в плечо, стал массировать затылок и целовать висок.

— Бл*ть. Сейчас убью его. Пожалел его твой отец.

Пальцы моего Глеба соскользнули на щёку, которая опухла от удара. Папа опустился на соседнее сиденье, поставил на колени аптечку. Достал из неё пластырь и какую-то мазь. Придвинулся ближе, пальцами нанёс мазь на щёку и заклеил ссадину.

— Прости меня. Я не должен был уходить. Не уследил.

— Папуль, не выдумывай. Ты не мог об этом знать.

Мужчина прикрыл глаза и тяжело задышал. Я потянулась, сжала его ладонь.

— Пап. Он что-то говорил про маму. Он сказал, что мама жива.

— Что? — зрачки в глазах отца сначала сузились, потом резко расширились. — Виталина…

— Папа, я ничего не знаю. Он заикнулся и всё. Пап, — со всей силы сжала ладонь. — Найди её. Умоляю тебя. Найди мамочку!

Мужчина с силой сжал переносицу и издал звук, походящий на скулёж раненного зверя.

Я вновь без сил откинулась на плечо Глеба, прикрыла глаза. Пальцы любимого тут же стали нежно массировать затылок, губы прижались к виску. От пережитого стресса я погрузилась в сон, как только автобус тронулся с места.