Плен моей души

Возле ЗАГСа уже собрались журналисты. Я не хотела вылезать из машины. Меня просто грубо выдернули за руку, чуть не сломав её.

Саша тут же оказался рядом, по-хозяйски положил руку на талию и притянул к себе.

— Улыбайся, милая. Улыбайся.

— Пошёл к чёрту.

— Твой папаша может сдохнуть прямо сейчас.

— Меня это не волнует. Я даже порадуюсь. И с наслаждением буду наблюдать за тем, как он корчится в муках. Но больше всего радости мне принесёт вид твоих страданий, урод.

Я почувствовала, что смогла вывести Сашу из себя. Я почувствовала, что он дико бесится, но не подаёт вида. Я пустым взглядом смотрел перед собой и шла в ЗАГС, мечтая провалиться сквозь землю. Мечтая, что случится чудо и меня кто-то спасёт. Но чуда не случилось.

— Согласны ли вы, Остапченко Виталина Захаровна, взять в законные мужья Градченко Александра Демьяновича, чтобы быть с ним в горе и радости, богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

— Нет. Не согласна! Я против! Я не хочу! — я говорила чётко, не обращая на то, что мои кости трещат в руках урода.

Но меня никто не слышит. Будто мои слова пустой звук. Будто каждый в зале услышал совершенно другое. Потому что на весь зал раздалось:

— Объявляю вас мужем и женой!

Глава 17

Вита

Саша схватил меня за талию и потянул на себя, явно намереваясь поцеловать. Я попыталась отвернуться, но мужчина пальцами больно схватил меня за подбородок, насильно поворачивая голову и удерживая моё лицо.

— Не брыкайся, с*чка. Ты уже моя. Никуда не денешься.

— Убери от меня свои мерзкие руки, меня тошнит от тебя! — я ладонями изо всех сил давила на грудь Саши, пытаясь оттолкнуть. Отодвинуть от себя ненавистного, омерзительного мужчину.

— Закрой рот! — зашипел, склоняясь всё ниже.

Я не придумала ничего лучше, чтобы начать изображать рвотные позывы. Саша отстранился, отпрыгнул.

Я зажала рот руками, развернулась и бросилась из зала. Я видела, что меня фотографировали. Влетела в туалет, захлопнула дверь. Встала у зеркала и уставилась на своё бледное лицо. Я выглядела отвратительно.

Смыла мылом весь макияж. Вытерла лицо салфетками, испуганно обернулась, когда за спиной открылась дверь. В туалет вошёл один из телохранителей. Я обречённо прикрыла глаза и пальцами до боли вцепилась в край раковины.

— Уже ищут?

— Да. Вы как? — в глазах мужчины видела лишь сочувствие.

— Как может чувствовать себя человек, которого насильно заставляют выходить замуж? Которому не дают свободу выбора? Когда ты любишь другого человека, но даже не успел сказать ему об этом?

Мужчина сощурил глаза и внимательно стал вглядываться в моё бледное лицо.

Я вздёрнула подбородок и двинулась на выход. Обогнула телохранителя, собралась толкнуть дверь, но мужские пальцы очень аккуратно сжали локоть.

— Выйдешь из туалета, сверни направо и снова направо. Там чёрный вход. Поймаешь машину. Я скажу, что тебе плохо.

— Зачем вам это? Зачем вы вдруг решили мне помочь? Это какой-то план? План Жанны или Саши, чтобы проверить меня? Куда я поеду?

— Нет, девочка. Не трать времени на разговоры. Тебя скоро начнут искать.

Мужчина распахнул дверь, выглянул в коридор и сделал знак рукой, чтобы я бежала.

Не веря ему, я постоянно оборачивалась, но к чёрному выходу шла. Сначала медленно, потом сорвалась на бег, подворачивая ноги и путаясь в полах платья.

Я смогла поймать первую машину, где за рулём сидела молодая девушка.

— Тебе куда? — она внимательным взглядом обвела меня с ног до головы, особо долго задержавшись на опухших глазах.

Я назвала адрес автомастерской, даже не задумываясь. Единственный человек, которого я хотела видеть — Глеб. Я хотела с ним поговорить. Оправдаться. Уткнуться ему в грудь лицом и разрыдаться. Только бы сильные руки стиснули меня. Только бы снова услышать его тихий, хрипловатый, любимый голос. Зарыться пальчиками в кудряшки. Мои любимые, сводящие с ума кудряшки.

Сейчас я не думала о его безопасности, не думала о том, что могу подвергнуть его жизнь опасности. Я просто хотела снова почувствовать себя счастливой. Вновь оказаться в безопасности.

Девушка не задавала вопросов. Мы ехали молча. Только изредка я ловила внимательный и цепкий взгляд девушки.

— Удачи, красавица. Не знаю, что у тебя случилось. Но пусть в твоей жизни всё наладится, — тихо пожелала она, когда остановила машину и автомастерской.

— Спасибо огромное.

Я вбежала в помещение и застыла, оглядываясь. Почему-то автомастерская была пуста. Я двинулась вглубь и платьем зацепилась за какую-то железку. Раздался треск. Кусок ткани с треском оторвался. Я сначала расстроенно выдохнула, пальцами попыталась совместить.

А потом в голове что-то щёлкнуло. Я стала руками отрывать все ленточки, бусы. Схватила испачканную в машинное масло тряпку, стала водить по изуродованной юбке и лифу платья, портя его окончательно.

— Ой, — занятая уродованием платья, не заметила, что кто-то вошёл.

Обернулась резко, увидела несколько девушек, взирающих на меня с ужасом. Я всхлипнула и разрыдалась.

Я представила, какой идиоткой выглядела со стороны.

— Виточка, — Снежана подскочила ко мне, подхватила под локти и потащила к дивану.

Усадила, тут же впихнула в руки бутылку с водой. У меня дрожали руки, я не могла и глотка сделать. Тогда девушка помогла мне, осторожно придерживая мои ладошки.

— Т-ш-ш. Всё, Вита. Всё. Не плачь, Виточка. Успокойся.

— Где Глеб? — икая, спросила я.

— Он сегодня не работает. У него сегодня выходной. Мы можем отвезти тебя к нему.

— Я-я-а-а не хочу вас тревожить.

— Что ты? — светловолосая девушка, с аккуратным животиком, подошла к нам и присела на корточки. — На тебе лица нет. Такая красивая девочка и такая грустная.

— Спасибо, — я смущённо улыбнулась, забыв вдруг обо всём, смотря в добрые, немного раскосые глаза девушки.

Она вся светилась.

— Я — Ляля, — девушка протянула руку.

— Виталина, — я пожала тёплые пальцы.

— Мой Аслан может тебя отвезти к Глебу.

— А если он не захочет меня видеть? — я перевела беспомощный взгляд на Снежану. — Я теперь чужая жена. Зачем я ему?

— Захочет, Вита. Ещё как захочет. Ты прости его за вчерашние слова, его просто слишком сильно зацепила ты. Твоя свадьба его подкосила. Глеб не умеет выражать чувства. Но я знаю, что ты ему небезразлична.

— Я пойду, чайник поставлю, — Ляля поднялась с корточек и мягко улыбнулась, — а вы поговорите.

Девушка ушла, а Снежана протянула мне пачку влажных салфеток. Я приняла и благодарно улыбнулась.

— Я ничего не знаю, про Глеба. Совсем ничего. Но я не могу уже без него, Снежана… Я знаю, что я не единственная, кто говорит так…

— Никогда не поздно узнать. Я не имею никакого права лезть в ваши с Глебом отношения. И рассказывать про его жизнь тоже. Но я скажу тебе одно — ты очень дорога Глебу. Очень. Ты первая девушка, к которой он так относится. Кружка, из которой ты пила в прошлый раз, подарок от очень близкого человека. Он никому, даже друзьям, не позволяет трогать её. А тебе позволил. Я хочу помочь вам. И не имею понятия, как и чем. Я хочу, чтобы он был счастлив. И ты тоже. Ты чудесная, добрая, я вижу это. Но несчастная. Вы оба заслуживайте счастья!

— Спасибо, — я шепнула благодарно, сжав руку девушки. — Огромное тебе спасибо.

— Было бы за что, — Снежана светло и нежно улыбнулась. — Давай я отвезу тебя к Глебушке. Возьму машину Игната. Пойдём.

Я поднялась и пошла следом за ней. Мы только на некоторое время затормозили подле других девушек, внимательно и с сочувствием взирающих на меня.

— Давай, познакомлю тебя с другими девчонками. Чувствую, совсем скоро ты станешь членом нашей огромной семьи. Михайлина, Полина, Лиля.

— Очень приятно, — я слабо и натянуто улыбнулась.

— Пойдём, — Снежана потащила меня на улицу.

Подошла к белой машине, открыла передо мной заднюю дверь. Я замерла, понимая, что моё платье грязное, а я испачкаю салон машины.