Страница 27 из 32
— За своей женщиной? — вновь глупо переспросила я.
Герасим тихо и низко рассмеялся, качая головой.
— Босая, с мокрой головой и на холодном полу, — мужчина взгляд перевёл на мои ноги, с поджавшимися пальчиками.
Шагнул ко мне. Подхватил меня на руки и понёс на кухню. А я смотрела в его лицо, которое было так близко, на одном уровне, и млела. Млела. Млела.
— Что? — как-то смущённо кашлянул Гер, поймав мой плывущий взгляд.
— Просто люблю тебя безумно, — пожала я плечами.
Мужчина снова рассмеялся тихо и мягко, едва касаясь поцеловал меня в губы. Посадил на диванчик на кухне, накинул мне на голову и плечи плед, укутав меня в него.
— Ноги ледяные, — проворчал, обхватывая мои стопы и согревая горячими руками. — Такая маленькая, — пробормотал, рассматривая мои ноги в своих ладонях.
— Просто ты у меня большой, — улыбнулась счастливо я. — Большой, как мишка.
— Или ты маленькая, — хмыкнул Герасим, рукой медленно скользя по моей ноге вверх. — Болит? — сквозь ткань трусиков коснулся моей промежности, заставив меня вновь мучительно покраснеть.
— Немного.
— К врачу не нужно? Может, мази нужны? — хмурился всё больше.
— Нет, — я подняла руку и провела пальчиками по гладкой щеке. — Всё отлично. Совсем скоро пройдёт. Я же говорю, Герочка, ты большой. Везде, — всё же смутилась и покраснела.
Мужчина вновь тихо рассмеялся.
— Я тебя всё утро веселю. Такая смешная? — надула наигранно губы.
— Просто я счастлив, — серьёзно ответил Гер, смотря мне в глаза. — П*здецки сильно счастлив, Лиля.
— Из-за меня? — глупый вопрос, да.
— Из-за тебя, — так же серьёзен и собран.
Лаская пальцами щёку Герасима, вперёд потянулась и поцеловала любимые губы, которые тут же ответили. Нежно. Щемяще нежно, из-за чего слёзы в глазах собрались.
— В клубе ты не ответил.
— С трудом сдержался, — криво и печально улыбнулся Гер. — Потом снова по роже получил. Уже устал считать, сколько получал.
— Кто? — ахнула я. — Кто тебя бил?
— Витёк, Андрюха, Ромка пару раз, — криво усмехнулся. — Батя твой.
— Что? За что? — я негодующе сжала кулаки.
— Сначала за то, что слюни пускал, — усмехнулся ласково. — На твой шестнадцатый день рождения. Потом за то, что грубил. И за то, что тогда прогнал. В больнице, — глянул на меня исподлобья чуть виновато.
— Думала тогда, что умру, — шёпотом призналась я. — Молилась, чтобы забыла тебя.
— Я не принц, Лиль. И никогда им не стану. Как бы не старался. Я не умею красиво, — махнул неопределённо рукой в воздухе.
— А мне красиво и не нужно, — пожала плечами. — Я тебя полюбила таким — простым, обычным. Работящим, достигающим свои цели. Умным. Думала забуду. Но в клубе тогда поняла, что не получится. Тщетно.
— Витёк, конечно, прямой, как палка. Сваха недоделанная, — гоготнул вдруг Гер. — Позвал посидеть вдвоём, а там ты. Красивая, — его хриплый голос царапнул по коже пёрышком, посылая мурашки табунами по коже бегать.
— Как и Андрюша, — фыркнула я. — И мама с папой. Все сводники.
— Да? — вскинул брови.
— Когда за мной Аслан должен был приехать, Андрей специально тебя позвал. Нет?
— А что у тебя с этим… Асланом? — процедил Гер, сжимая руки на моих бёдрах сильнее и игнорируя мой вопрос.
— Ты что? Ревнуешь? — неподдельно удивилась я, к своему изумлению чувствуя удовлетворение.
— На вопрос ответишь? — хмурился всё больше. — Он во дворе явно не ресничку в твоём глазу искал.
— Это тогда, когда ты меня благородно отпустил? — ядовито и насмешливо поинтересовалась я. — Тогда мне показалось, что он тебе понравился даже. Как ты там сказал? Не… — Гер меня перебил, просто поцеловав.
Но если до этого утренние поцелуи были ласковыми и полными нежности, то этот был грубоватым, злым и собственническим. Герасим сжимал мой затылок, прикусывал губы, языком повторял в моём рту все те действия, что ночью проделывал пальцами между ног. Я охнула в его жадные губы, когда почувствовала острый прилив желания.
— Гер, — забормотала в его губы.
— Моя, — глаза моего мужчины блестели и смотрели, как казалось, зло. — Слышишь? — требовательно. — Моя! Пока не сдохну!
— А я никогда и не спорила, что я твоя, — пожала плечами, с огромным трудом успокоив дыхание. — И не скрывала. И ревность вызвать не пыталась. С Асланом ничего и никогда не было. Он любит мою подругу. Единственный мужчина, который меня касался и целовал Герасим Назаров, — спокойно заявила я, улыбаясь уголками губ.
Гер внимательно и пытливо вглядывался в моё лицо, тяжело и надсадно дыша. Я не знаю, что он искал, ответы на какие вопросы. Я только ласково улыбалась в ответ, поглаживая пальцами его щёку.
Никак не ожидала того, что мужчина резко поднимется и уйдёт в коридор, чтобы вернуться с корзинкой в руках. Я охнула от красоты. Плетённая корзинка белого цвета, а в ней ромашки, васильки и земляника.
— Где ты нашёл такую красоту? — прошептала поражённо, принимая корзину из его рук. — Просто невероятно! Так красиво. Спасибо, Гер.
Мужчина склонился и поцеловал меня кратко в губы, чтобы двинуться к холодильнику и начать доставать тарелки с нарезкой, что мы вчера с ребятами не успели доесть. Я хотела встать, чтобы помочь, но взгляд и строгий голос остановили:
— Сиди.
— У нас свидание? — кокетливо поинтересовалась я, пальцами касаясь ромашек.
— Да.
— Чем мы будем сегодня заниматься? — любовалась широкой спиной мужчины, расхаживающего по кухне.
— Пойдём в лес гулять. Потом посмотрим фильм. Потом… — он повернулся и окинул меня многозначительным и жарким взглядом. Я покраснела и спрятала нос в цветах.
— А гулять обязательно? — я поёжилась и глянула в окно.
— Малыш, мне два часа в день минимум нужно проводить на свежем воздухе, чтобы не загнуться раньше времени.
Моё настроение тут же рухнуло, стоило разговору зайти о болезни Герасима.
— Я эгоистка, — всё же поднялась и подошла к любимому. — Даже не спросила, как себя чувствуешь.
— Отлично себя чувствую, малыш. Херово только первые пару дней после химии. Да и бывает всегда по-разному.
— Я тогда тебе не антибиотики колола, да? — уныло поинтересовалась я.
— Да, — ответил коротко. — Так, — поднял руку, не давая задать новый вопрос. — У нас свидание, Лиля.
— Да, — кивнула согласно. — А на свидании люди узнают друг друга лучше. Я хочу знать. Для начала ответь мне на вопрос — кто знал о том, что ты болен? Вся моя семья, кроме меня?
— Никита ещё не знает, — повёл плечом.
— Забавно, — я снова разозлилась. — Все мне врали.
— Не врали, малыш. Просто не договаривали. Я просил.
Я медленно выдохнула, гася в себе злость.
— Я могла и сама догадаться, — тихо сказала я. — Особенно, когда укол делала. Ведь там написано всё.
— Лиля, — Герасим обхватил мою голову обеими руками, — прекращай. Что было, не вернуть.
Я кивнула, понимая, что он прав.
— Когда ты узнал, что болен? — шёпотом спросила я.
— На четвёртом курсе. Зимой, после нового года.
— Знал уже на моём дне рождении? — сжала с силой кулак, чтобы ногти впились в нежную кожу.
— Нет. Уже в Питере узнал, — Гер озорно улыбнулся. — Когда от наркоза отходил, видел тебя в том платье. Красивую такую. Нежную.
Я шмыгнула носом и поцеловала его правую ладонь, удерживающую мою голову.
— Давай помогу тебе готовить завтрак, — решила перевести всё же тему разговора. Слишком больно. Не дело плакать на свидании с любимым мужчиной.
А после мы готовили. Герасим приготовил омлет с колбасой, зеленью, помидорами и сыром. Усадил к себе на колени и кормил, целуя шею и за ушком, заставляя мурашки бегать по телу. После завтрака, когда волосы полностью высохли, Гер заставил меня высушить их феном, чтобы я не заболела. Он наблюдал за тем, как я расчёсываю и укладываю волосы, тихо и едва слышно шептал:
— Обожаю твои волосы. Моя девочка.
Я же свои непослушные и кучерявые волосы не любила. Никакие средства не помогали мне с ними справиться. Но если моему мужчине нравятся… Я смогла только смущённо улыбнуться и пожать плечами.