Страница 67 из 141
Я же никогда-никогда первой не целовала! А тут прям тянет как магнитом, сил нет удержаться.
Слышу низкий мужской стон, и понимая, что Дамир совсем не против такой моей вольности, осторожно пробегаю язычком по его нижней губе, слегка дразня, и сама готова застонать от удовольствия, когда мой язык встречается с его.
Дам не отбирает инициативу, а подстраивается под меня. Не торопит, а, кажется, как и я, утопает в моменте, полностью предоставив мне полную свободу действий. Я чувствую, что в этом танце языков не он ведущий, а я. Каждое прикосновение, каждый вздох и сумасшедшее желание притянуть его к себе еще и еще чуточку ближе безумно подстегивает. А понимание, что то, что я делаю ему нравится, будоражит все внутри.
Разве можно получать такое удовольствие от поцелуя?
Рука Дама скользит к моей футболке, слегка задирая ее, и я не могу ему препятствовать. Попросту сил нет, чтобы отстраниться первой. Горячая ладонь касается голого живота, и Дам, обнимая меня за талию, настойчиво и уверенно тянет меня на себя, заставляя, всего на мгновение разорвав поцелуй, сползти на пол и перебраться к нему на колени, и тут же снова захватывает мои губы в свою полную и безоговорочную власть. Его ладонь на моей спине крадется нежными ласками вверх по позвонкам, а вторая пробирается к резинке на моих волосах, и, стягивая ее, рассыпает длинные локоны по моим плечам.
– Дам… – шепчу прямо в губы мужчины, ерзая на его ногах, и снова отчетливо чувствую мужское возбуждение, но в этот раз эта мысль почему-то совершенно не пугает и уж тем более не отрезвляет. Наверное, я просто сошла с ума!
Снова по телу прокатывается волна жара, собираясь где-то между ног, а его губы терзают, кусая и посасывая мои в набирающем обороты поцелуе. Легкие начинают гореть, воздуха критически не хватать, а это распыляющее новое и незнакомое мне чувство - ныть. Мне просто отчаянно хочется, чтобы ладони мужчины оказались у меня не на спине, а на груди, которая наливается и затвердевшие соски которой больно трутся о ткань футболки. Я даже бесстыдно подаюсь вперед, наверное, совсем задавив в себе остатки разума, и прижимаюсь к Дамиру.
Снова стон. Мой, или его, не знаю. Руки мужчины тянутся к краю моей-его футболки в явном намерении снять. Уже тянут вверх, почти оголив грудь... когда нас прерывает телефон Дама.
Звонок.
Неожиданный и громкий в тишине гостиной, где слышно только наше сумасшедшее дыхание и треск поленьев в камине.
Вот это отрезвляет.
Я первая прихожу в себя. Одергиваю футболку и отстраняюсь от мужчины, красная, как помидор, то ли от смущения, то ли от чего-то пугающе сильного и доводящего до исступления.
Возбуждение. Да, это было оно. Перекрывающее разум и пробуждающее какие-то отчаянные первобытные инстинкты, которым трудно не поддаться. Тем более, когда тебя целуют так. Умело, жадно, и сладко.
– Т...телефон, Дам… – пытаюсь унять сумасшедшее биение сердца, подскакивая на ноги и суетливо приглаживая волосы трясущейся ладошкой. Дыхание спирает так, словно я пробежала стометровку.
– Ева, – тянется он ко мне снова, не желая обращать внимание на звонок, но я отступаю, закутавшись во все еще болтающийся на моих плечах плед.
– Дам, я… я лучше обед пойду нам готовить, – ласково улыбаюсь, потому что не хочу его обидеть, не хочу, чтобы он думал, будто напугал. Нет, напротив, я сама начинаю бояться того, чего хочу на самом деле. – Не буду отвлекать тебя от работы, – говорю и чуть ли не бегом несусь на кухню.
Слышу, как за спиной звучит мужское, немного дерганное:
– Да, слушаю! – очевидно, в трубку, и пытаюсь собрать мысли в кучу. А они, паразиты, все бегают и бегают в голове, то и дело возвращаясь к жарким и неприличным картинкам.
Так, Ева, главное занять себя. А еще лучше руки и голову!
Пару минут передышки, осушить стакан воды, вдох и выдох. Пытаюсь сообразить, чем накормить мужчину. Заглядываю в холодильник и кладовую. Останавливаю свой выбор на сборной солянке. По крайней мере нужно первое блюдо, а к вечеру, может, попробую испечь пирог.
Да, решено, так и сделаю.
Притаскиваю из кладовой нужные продукты и с небывалым рвением включаюсь в процесс.
Готовка действительно меня отвлекает, и я совсем не замечаю, сколько проходит времени.
– Пахнет как, – неожиданно раздается голос Дамира, и я чуть не роняю поварешку, пробуя получившееся. – Что это?
– Солянка, сборная. Я надеюсь, ты ешь такое? – только сейчас понимаю, что не знаю, что предпочитает Дам. И мое решение приготовить именно солянку было спонтанным.
– Серьезно? – удивленно переспрашивает, что заставляет меня повернуться к нему.
– Вполне, – натянуто улыбаюсь, еще не понимая, что не так.
– Я люблю солянку. Мама готовит обалденно ее. Со сметанкой и лимончиком, м-м-м, – тянет мужчина, чем заставляет меня облегченно выдохнуть.
– Значит, я не промахнулась, – поворачиваюсь к плите, довольная собой, и выключаю огонь.
– Еще как, в десятку попала, – улыбается Дамир. – У тебя все готово уже? А то я от витающих запахов проголодался жутко. Да и работать закончил.
– Да, уже можно, – и мы принимаемся за сервировку стола. Решаем пообедать в кухне. Очевидно, мы оба боимся снова оказаться на том самом диване в гостиной.
Обедаем снова за непринужденной беседой, стараясь избегать щекотливых тем и упоминаний случившегося. Не знаю, как Дамиру, а мне все еще было неловко за свою “смелость”. Однако, несмотря на это, я понимаю, что мне очень комфортно находиться в обществе этого мужчины. Я, собственно, даже думать ни о ком не могу. Все мое внимание занимает исключительно Дам, и это странно. Мне бы подумать о том, что меня могут искать! Что я не выхожу на связь несколько дней, и меня может потерять Златка и бабуля. Но нет. Не могу. И не хочу.
Ох, Ева, сама на себя не похожа. Что со мной происходит?