Моё сводное наваждение

Что?.. Как?.. Никита и Мирон живут с этой ужасной женщиной? Почему папа это допустил? Я смотрю на него во все глаза, он немного хмурится, словно и сам не рад, что так произошло, но сделать ничего не может. Правда, не может? И правда ли, что не может лишь временно?

Я вдруг всерьез начинаю злиться на Галину. Невыносимая женщина! Мало того что выгнала из дома меня, так еще, когда выгнали ее, забрала у отца Никиту и... Но... Мирон уже взрослый. Почему он решил жить с ней? Неужели мои страхи правдивы?

— Ясно, — только и выдыхаю я.

— Никита обязательно к нам вернется, — обещает папа словно самому себе. — Встреча с адвокатами назначена на сегодняшний вечер.

А Мирон? Он не... не вернется?

Вдруг вся радость от возвращения испаряется, словно ясное небо стремительно заволокли тяжелые тучи. Я как будто вновь оказалась в комнате в доме мамы, без надежды вернуться к своей прежней жизни. Кажется, я обманывала саму себя, думая, что все может быть по-старому. Не может. После всего случившегося изменения должны были случиться. Их нельзя избежать. Думать, что папа останется с Галиной, а вместе с ней останутся Никита и Мирон — было глупо.

И я рада за папу! Да! Обязана радоваться, ведь теперь он свободен от безумий своей жены.

Вот только непонятная печаль, несмотря на все доводы, продолжает отравлять сознание.

Мы с папой заходим в пустой дом. Я так мечтала обнять Никиту, увидеть... Мирона, даже готовилась к встрече с Галиной, но меня встречает лишь едва слышное бормотание включенного телевизора... Стоп. Телевизор? Но кто его может смотреть, когда в доме никого не должно быть? Прислуга? Но они никогда себе не позволяли что-то подобное. Неужели это?..

Я спешу в гостиную, надеясь увидеть в ней Мирона, но вижу... Эльвиру Львовну?.. От удивления я даже расстроиться забываю.

Моя учительница смущается и неловко поднимается с дивана, а рядом со мной вырастает папа.

— Да, Люб, — коротко смотрит он на Эльвиру Львовну. — У твоей учительницы некоторые сложности с жильем, скажем так. А у нас большой и совершенно пустой дом... Добрый день, Эльвира.

— Здравствуй, Андрей. Люба. Твой отец рассказал мне о том, что с тобой случилось. Очень рада, что все разрешилось, и ты смогла вернуться.

— Спасибо, — обескуражено выдыхаю я.

— Ну что ж, — немного нервничает папа. — У нас не так много времени перед кастингом. Пойдем, я тебя провожу в комнату.

— Люба, я не сомневаюсь, что у тебя все получится, — напоследок говорит Эльвира Львовна.

— Спасибо, — вновь благодарю я и обеспокоенно смотрю на папу, пока мы идем к лестнице. — У нее... случилось что-то серьезное?

— Беспокоиься не о чем, — успокаивает меня он. — Но ей лучше некоторое время побыть вдали от своей прежней жизни. Небольшие разногласия с женихом. Не переживай, солнышко, лучше сосредоточься на будущем кастинге.

Через час мы с отцом входим в здание школы, и я взволнованно интересуюсь:

— Пап, а ты точно успеешь на встречу с адвокатами?

— Уверен в этом, — улыбается он. — И рад, что не пропущу твое выступление.

— А можно мне поехать с тобой?

— Если хочешь.

Мы входим в актовый зал, где, кроме приемной комиссии, на креслах сидят другие претенденты на поступление и те, кто пришел их поддержать. На нас оборачивается несколько лиц, и среди них я вижу радостную улыбку Ксении. Невероятно! Она пришла поддержать меня? Подруга поднимается с места и спешит ко мне навстречу, а папа в это время трогает меня за локоть и кивком головы указывает на места, где будет ждать меня.

— Привет! — крепко обнимает меня Ксю. — Я обо всем знаю. Представляю, чего тебе пришлось натерпеться!

— Легко не было, — улыбаюсь я. — Но все позади.

— Классно, что тебя вернули, и ты успела на кастинг.

— Очень. Но откуда ты обо всем знаешь, Ксюш?

— Мирон рассказал, — смотрит она на меня, как на неразумного ребенка. — Ты себе и представить не можешь, как он был зол! Клялся, что они с твоим папой обязательно тебя вернут. И вот ты здесь! Об этом тоже он мне рассказал пару часов назад, и я мигом помчала сюда.

— Значит... Значит, он в курсе, что я вернулась?..

— Вы еще не виделись разве? — хмурится Ксю.

— Видимо, ему не до меня, — говорю я поникшим голосом.

Ксюша хочет что-то ответить, но ее перебивает раздавшийся голос, усиленный микрофоном:

— Итак, дорогие наши претенденты позднего урожая, — шутит мужчина на сцене. — Немного о правилах кастинга... Рассаживайтесь, дорогие, по местам, рассаживайтесь. Итак, сейчас я оглашу список очередности, просьба запомнить фамилию выступающего перед вами и пройти за кулисы, когда объявят его очередь, чтобы не пропустить свою. Итак, откроет наш импровизированный концерт Арбузова Виталина, какое красивое имя...

Мы с Ксю садимся рядом с папой и слушаем фамилии. Я стараюсь сосредоточиться на голосе ведущего, чтобы не думать о том, что помешало Мирону тоже прийти и поддержать меня, как он и обещал. Но в голову настойчиво лезут слова из сообщения, отправленного ему Галиной, якобы от меня — да, я нашла свой телефон в комнате. Неужели, он не поверил, что его отправляла не я? А если не поверил, отчего тогда злился, по словам Ксюши?

Ужас, как хочется увидеть его, поговорить!

Даже больше, чем пройти кастинг! Может, все же стоило ему позвонить? Почему я ему не позвонила?! Может, сейчас пойти позвонить?

И что мне ему сказать? Обвинить в том, что он не хочет меня видеть? Глупости. Нужно успокоиться. Нужно хорошо спеть, чтобы исполнить свою мечту. Да.

Я выступаю третьей по счету, и когда на сцену выходит парень, выступавший передо мной, я иду за кулисы. Ксю отправляется со мной, а папа шепотом желает удачи.

— Ксюш, — шепчу я, когда мы останавливаемся у шторок. Я смотрю на поющего парня и понимаю... — Я... я не смогу спеть... Горло...

На самом деле, слезы сдавливают его уже давно, но я только сейчас осознаю, что готова расплакаться от обиды на Мирона. Он же обещал прийти! Обещал меня поддержать! Я же говорила ему, насколько это важно для меня!

— Люба, — беспокоится Ксю.

— Нет. Я не смогу. Я хочу уйти, — я пытаюсь обойти подругу, но она неожиданно крепко сдавливает пальцами мои плечи, не давая сдвинуться с места.

— Напомню, что ты очень хотела поступить в школу, — напряженно говорит она. — Если ты сейчас уйдешь, то вернуться сможешь только через год. А с Мироном... С ним ты можешь разобраться сразу после песни. Пять минут — и целый год, Люб. Что ты выберешь? Потрясающе выступить или лишиться своей мечты, возможно, из-за пустяка? Я уверена, что у вас с Мироном будет все в порядке, и потом ты станешь жалеть, что упустила свой шанс за шаг до победы. Ты сильнее обстоятельств, помни об этом. Ты преодолела столько преград, чтобы стоять здесь и сейчас, Люба.

— Да... — пораженно произношу я. — Да, ты права. Спасибо, Ксюш. Да, я обязана выступить. Ради себя. Да.

Я порывисто обнимаю подругу. Уму непостижимо: я столько времени боролась, отстаивая саму себя, и сейчас чуть не изменила себе же. Нет, этого допустить нельзя. Я поступлю в Высшую Школу Искусств!

И тут...

— Успел? — тяжело дышит... Мирон, взволнованно глядя мне в глаза. — Я не пропустил твое выступление, фенек? Кое-как вырвался от маман. Ник же тоже хотел быть здесь, а она вцепилась в него, как клещ... Лю... — надтреснуто произносит он, а по лицу проходит тень, словно ему невыносимо больно, — я жесть как скучал. Мне так жаль...

Не замечаю, как меня отпускает Ксю, потому что сознание никак не может поверить в реальность происходящего. Он здесь. Пришел.

— Мир... — выдыхаю я и бросаюсь ему на шею.

Тепло. Уютно. Восхитительно!

Вот теперь я точно вернулась. Я дома.

Глава 35. Любовь

— Лю... — шепчет мне в волосы Мир, а затем отстраняет от себя, пальцами поднимает мой подбородок, заглядывает в глаза: — Лю... Хотя к черту! Успеем еще поболтать.

Он обхватывает ладонями мои скулы и впивается в мои губы. В моей груди растекается такое знакомое и сладкое чувство, что я невольно поднимаюсь на носочки, пальцами зарываюсь в волосы Мирона на затылке, жмусь к нему сильней. Он и сам словно готов сжимать меня в своих руках до хруста моих костей... Господи, как я только могла подумать, что он меня разлюбил?