Страница 41 из 54
Кажется, его имя я уже простонала вслух, когда воздух коснулся моей обнаженной кожи. И когда только успела сбросить бесконечные слои одежды? Но сейчас покровы были не важны, сейчас хотелось чувствовать любимого каждой клеточкой тела, всем сердцем, вверяя ему часть своей души и получая такую же часть его души взамен.
Страстные ласки, горячие поцелуи, полное сумасшествие, легкая боль, а потом бесконечное движение, пока магические фейерверки не взорвались под закрытыми веками, а хриплые стоны не слились в один пронзительный крик. Горячее дыхание Веста все еще опаляло кожу, заставляя эйфорию растекаться по венам сладкой патокой.
— Ты совершенна, — прошептал он, касаясь губами лба, скул, подбородка. Я чувствовала, но открыть глаза не могла, лишь улыбалась в ответ. — Ты создана для меня… Ты идеальна… Моя Ксения!
— Скажи мне еще… Еще… — промурлыкала я, обхватывая его ногами.
— Самая лучшая…
— Еще…
— Самая желанная…
— Еще…
— Единственная… Любимая моя…
— Я люблю тебя, маг! — выдохнула я, удобно устраиваясь на груди Кремера. Все же день выдался нелегким, а что нас ожидало впереди, не знал никто.
— Спи, мое сероглазое беспокойство. Спи.
И я действительно уснула, чтобы через какие-то мгновения оказаться в знакомом месте.
Глава 17
Все тот же зал, наполненный странными булькающими звуками и отголосками эха. Каменные своды, исчерченные древними забытыми рунами и красные ручейки лавы, кое-где пересекающие плиты пола. Где-то капала вода, но было нестерпимо жарко. Даже я, не имея тела, ощущаю это.
С центральной площадки убрали столбы. Теперь там стоял зловещего вида трон, отлитый из единого куска какого-то металла. В тусклом свете пещеры сложно разобрать точно. Но меня терзали смутные сомнения, что покрыт он танталумом. Сколько же человеческих душ могло уйти на него? Неимоверное количество! Острые пики, венчающие спинку, казались еще страшнее из-за наколотых на них черепов. Правда, при ближайшем осмотре останки оказались бутафорскими, выполненными из какой-то прочной пластмассы, зубы — фарфоровыми, а зубчатые швы — искусно нарисованными. Но скульптор постарался на славу, создавая этот ужас.
А на самом троне восседало уже знакомое мне красное чудовище. Сейчас турруон отдыхал. Его глаза были прикрыты, а торс расслаблен. Он мерно и глубоко дышал. Вполне могло создаться впечатление, что геф спит. Но слабый шелестящий звук, донесшийся от входа, заставил его подобраться.
На верхних ступенях, прямо около арки стояла Франа Кавецкая. Она и раньше мне казалась странной, но я не связывала свои интуитивные догадки с чем-то зловещим. Мало ли в нас, женщинах того, что не поддается никакой логике и объяснениям? Хотя, практически любую можно вывести на чистую воду. Но во время моего обучения у нее, Кавецкая была преподавателем, а по совместительству невестой того, кого я отчаянно пыталась выкинуть из головы. Кроме того, магиня всячески проявляла неприязнь, слово ощущала во мне соперницу. Впрочем, я тоже не стремилась к сближению.
Сейчас черты ее лица заострились, став более хищными. Огромные глаза из карих вдруг превратились в ярко желтые с крошечным, едва приметным зрачком. Радужка была настолько яркой, что создавалось впечатление, будто они подсвечены изнутри.
Двигалась Кавецкая плавно, словно пантера, вышедшая на охоту. Длинный плащ скрывал ее фигуру, женщина скользила по каменным ступеням легко и слишком быстро для человека.
— Ротрик! — промурлыкала она, бросаясь на колени перед троном. Она обвила руками ноги верховного туррона и преданно взглянула на него. Не только преданно…
Неужели? Могу ли я верить своим глазам? Если это так, значит, душа у рожденных от магов турронов все же имеется. Пусть неразвитая, уродливая, пребывающая первобытном состоянии. Они способны на чувства и выражают эмоции. Тогда возникает вопрос, почему же лишь в двух случаях гефам удалось получить потомство? Может быть, есть еще подобные им?
Я подлетела ближе и затаилась. Даже дышала через раз, боясь, что меня заметят.
Чудовище медленно открыло глаза.
— Зачем ты пришла, Франа? Я не звал тебя.
— Мы в последнее время так редко бываем вместе, дорогой, — томно прошептала Кавецкая и подалась вперед, приподнимаясь, чтобы поцеловать ужасного монстра.
Отвратительно! Меня чуть не передернуло от увиденного. Воистину — любовь зла! Променять моего Кремера на вот это? Бабы дуры, не потому что дуры, а потому что бабы.
Верховный туррон отклонился, и яркие, густо накрашенные алой помадой губы Кавецкой, мазнули лишь по щеке монстра, сливаясь с цветом его кожи. Удобно.
— Мы говорили на эту тему… доррррогая! — гневно рыкнул он. — Ты прекрасно знаешь, что не привлекаешь меня, как женщина!
Как женщина? И это говорит существо, у которого нет того самого, что определяет принадлежность к мужескому полу? Приведению давно почившей женщины я верила. Если говорит, что родился бесполым, значит, так и есть. Не могло же отрасти с течением жизни, правда? Хотя, с этими чудесами поверишь в любую чертовщину. Отсутствие важного органа делало его настойчивую попытку оттолкнуть женщину смешной. Кто еще на такое сокровище позарится? Пусть скажет спасибо, что хоть одна нашла его привлекательным.
— А так? — зло выпалила Кавецкая, и ее образ на глазах поплыл. Она стала меньше ростом, чуть изящнее. Отросли волосы, изменился голос. Уже через несколько мгновений перед троном стояла…
Да не может такого быть! Шутите? Перед троном из танталума стояла я! Я!!! Очуметь! Эмоции захлестнули. Это была такая дикая взрывная смесь, что хотелось завизжать изо всех сил и яростно затопать ногами. Не вышло лишь потому, что у астрального тела нет ни ног, ни рта. Но страх вперемешку с негодованием и злостью просто душил, не находя выхода. Это ж надо! Извращенцы инопланетные! Символа мужественности нет, а ему куртуазность подавай! Наряд Кавецкой смешил и раздражал одновременно. Белая блузка с несколькими расстегнутыми верхними пуговками, ремешок, черные лакированные туфельки без каблука, но с пряжкой, длинные светлые гольфы с помпонами и короткая плиссированная юбочка в красно-зеленую клетку. Причем, юбка была настолько короткой, что из-под нее выглядывали белые девчачьи трусики. И все бы ничего, но это непотребство сейчас было надето на моем двойнике, а верховный туррон, капая слюной, похотливо разглядывал возникшую перед ним интерпретацию школьницы. Просто ролевые игры какие-то!
— Иди сюда, моя девочка… — улыбаясь, почти шепотом произнес он, при этом поманив жертву порочной страсти пальцем. Фу! Три раза фу!
И я, та, что в срамной юбке, пошла к нему. Потопала, призывно виляя бедрами, еще больше симафоря хлопковым нижним бельем.
— Сядь ко мне на коленочки, Ксюшенька моя! — чудище сграбастало похожее на мое тело и пристроило его, собственно, куда и собиралось. А я.. Нет, не я, конечно, а та развратная школьница глупо хихикала и болтала ногами, пока туррон шептал ей какие-то непристойности.
Это что же получается? Я что ли его тайная страсть? Пожар его чресел? Тьфу ты! За всеми этими событиями всякая ерунда лезет в голову.
— А теперь поцелуй папочку, моя скромная неженка! — пробасило чудовище.
Боже, да меня чуть не стошнило от самой перспективы подобного поцелуя, а Франа ничего, крепкая оказалась. Вон как своими губищами присосалась, словно пиявка.
Поцелуй долго не продлился. Туррон зарычал и сбросил Кавецкую с колен.
— Подделка! Жалкая подделка! Дышишь не так, пахнешь не так! Не смей больше превращаться в нее! — заорал он и подскочил с кресла. — Верни свой облик!
Школьница снова превратилась в бывшую невесту Сильвестра. Униженную, злую, полыхающую ненавистью. Полагаю, все эти чувства она испытывала ко мне, а никак не красному монстру. Стоп. Так вот, что значили все ее взгляды, действия, направленные против меня! Она ревновала, да. Тут я угадала. Но ревновала вовсе не Кремера, а верховного туррона. О-хо-хо! Кто бы мог подумать!