Практика в преисподней

В лифт заходили уже втроем. Жутко хотелось последовать за Кремером, но перед Жавуриной чувствовала себя виноватой. А оставлять за спиной недоделанное, невыясненное или, еще хуже, порождающее сомнения было абсолютно не про меня. Поэтому разговор откладывать не стала.

— Я скоро, — шепнула Весту. Он улыбнулся и чуть сжал мою руку прежде, чем я выскользнула вслед за Юлкой.

— Жду, — едва слышно прошептал он, и, несмотря на серые свинцовые тучи за окнами, душу осветило солнцем.

— Любовь! Любовь! — ехидно закатила свои голубые лупешки подруга.

Не то, чтобы обидно, но… Обидно, в общем! А я перед ней извиниться хотела. Хотя, почему хотела? Все еще хочу, собственно. Пагубное влияние Фонтея передается воздушно-капельным путем, и Жавурина не избежала инфицирования. Не у всех же такой стойкий иммунитет, как у меня. Гены, они даже с Элазаром гены.

Юлка уже скрылась в коридоре, откуда доносилась задорная песенка с безбожно перевранным мотивом, а я все еще стояла в раздумьях. О чем? О бренности бытия, разумеется. Кто об этом не думал накануне первого в жизни секса с любимым мужчиной? Вот и мне бы поменьше думать, но мысли роились, а волнение нарастало с каждой минутой. Иногда, легче встать перед армией гефов, чем обнажить перед кем-то собственные сокровенные чувства. И ведь не только чувства… И тут всплывают новые чисто женские вопросы. А что если ему не понравится? Может мои коленки не особо эротичные? И синяки все еще сошли не все и красоты уж точно не добавляют. Чем ближе час «икс», тем больше сомнений и комплексов.

Соседняя дверь тихонько скрипнула, и на площадке появилась Тана. Слезы высохли, но глаза девушки все еще оставались припухшими и красноватыми.

— Хорошо, что я одну тебя застала, — тихо заговорила она. — Я сказать хотела… Точнее попросить… Точнее…

— Тана, вдохни поглубже и выдохни. Понимаю, тебе сейчас очень нелегко.

Она подняла на меня глаза, в них уже блестела влага. Истерика лишь на время выпустила Едемскую из своих объятий, и теперь грозила вернуться с новыми силами.

— Даже не думай реветь! — строго предупредила ее я. — Сейчас всем нелегко, все мы находимся в шаге от той беды, которая уже постигла многих магов, но надо верить в лучшее. Ведь у нас все еще остались души.

— У нас — да, — все-таки всхлипнула девушка. — А вот у Алексея — нет. Я была в резервации бездушных и видела его. Это не мой Алеша! Не мой!

— Это твой Алексей, слышишь? — я подошла и хорошенько встряхнула сестру Едемского. — Пока живет его тело, есть надежда вернуть в него душу!

— Д-да… Магистр Элазар упоминал о такой вероятности, — судорожно вздохнула Тана. — Ксения, я знаю! Нет, я чувствую, что только ты сможешь помочь нам! Верни мне моего Алешку, пожалуйста! Все, что хочешь, для тебя сделаю!

Эта коза магическая попыталась упасть передо мной на колени. И упала бы, если я не успела бы ее подхватить.

— Прекрати! — вот теперь уже разозлилась. На колени передо мной еще никто не вставал. — Кому лучше от твоей истерики? Тебе? Магам? Алексею? — понимала, что бью по больному, но девчонке нужна была встряска. — Сейчас от тебя многое зависит, и на слезы нет времени! Элазар вам что поручил?

— Составить реестр колец… — ошалело пролепетала она.

— А ты чем занимаешься? — спросила все так же — строго.

— П-попросить… т-тебя… в-вышла…

— Нет, Тана! Ты вышла жалеть себя и слезы лить, а меня просить не нужно, потому что каждый из нас выложится в храме на полную катушку! Иначе и идти туда не стоит, усекла?

— Усекла, — кивнула девушка и смахнула рукавом слезы.

— Тогда марш умываться и выполнять поручение! Фонтей ждать не будет.

— Да-да, я сейчас пойду. Просто, я иногда вижу возможный исход событий. Редко, но вижу, — затараторила она. — Так вот, только у тебя есть шанс помочь Алексею. Я видела его душу в твоих руках!

Где-то внутри что-то тревожно звякнуло. Значит, Едемская сейчас говорила о чем-то важном.

— Как она выглядела?

— Кто? — удивленно захлопала глазами Тана, явно витая в своих мыслях и переживаниях.

— Ну не я же! Душа Алексея Апехтина как выглядела?

— Фигурка такая, маленькая, покрытая танталумом. Но ты не сомневайся, я чувствовала Лешку! Это точно его душа!

— Тана! Я сейчас не в шарады играю. Опиши подробно ситуацию и саму фигурку! — Боже, неужели все девушки из магов такие трудные?

— Я видела пещеру. Невысокую, но достаточно большую. Там стояли стеллажи с широкими полками. А на них бесконечными рядами — фигурки. Танталум покрывает их толстым слоем, поэтому трудно понять, что они изображают, но это явно человекоподобное существо. Так вот, одна из статуэток завалилась под нижнюю полку, и только ты это заметила, потому что полезла ее доставать.

— Понятно. Кто-то еще был в той пещере?

— Я не видела. Говорят, у нашей прабабушки был очень сильный дар прорицателя, а у меня только зачатки. И вообще, уровень магии во мне невысок. Правда, папа предпочитает об этом не говорить. Но дело даже не в этом. А в том, что вижу я лишь возможное развитие ситуации. — Она закатила глаза. Я, признаться, тоже, ибо понять ничего не могла. — Ну как же тебе объяснить? Мои видения крайне редки и приходят лишь тогда, когда нужно на чем-то заострить внимание. Теперь понимаешь? Если бы я сейчас тебе не рассказала о фигурке, то ты не полезла бы ее искать, а так есть большая вероятность, что осмотришь все и обязательно найдешь! А для нас с Лешкой это шанс, пусть и призрачный.

— Не волнуйся, — я улыбнулась немного успокоившейся девушке. — Если будет необходимо, я там под каждый стеллаж загляну!

— Спасибо тебе, Ксения! — Тана схватила мою руку и горячо ее пожала. — Ты замечательная! А Юрка дурак и тугодум! Пока он к тебе только присматривался, тебя уже другой захомутал!

— А причем здесь Юра? — опешила я.

— Теперь уже не причем. Нравишься ты ему. Очень, но против Кремера у него нет ни единого шанса. Это я как женщина вижу. Вы с магистром, когда смотрите друг на друга, между вами словно разряды электричества возникают.

— Наверное, — немного смущенно пожала плечами я. Врать и лукавить никогда не умела, хоть порой и мечтала научиться. — Юрка замечательный. Он мой друг. И, возможно, у нас с ним был бы шанс, но только в том случае, если бы Веста никогда не существовало. Он для меня, как для тебя Алексей — один во всем мире.

— Понимаю. — Едемская резко сменила тему. Об Апехтине говорить не хотела. Оно и правильно. Зачем расстраиваться, когда есть надежда, и не исчерпаны все возможности спасти молодого мага? — Я неплохо рисую, к утру попробую изобразить пещеру и фигурки.

— Было бы здорово. — Разговор явно подошел к концу. Мы исчерпали все темы, которые нас связывали.

— Ну… — робко попятилась к своей двери Тана. — Я тогда пойду, помогу брату. Увидимся утром.

— Увидимся, — ответила я и зашагала в наши с Жавуриной хоромы. Мне предстоял еще один не самый приятный разговор.

Юлка обнаружилась в гостиной. Она смотрела магические новости и что-то взбивала венчиком в большой пластмассовой миске. На экране молодая магиня брала интервью у одного из командиров мобильных магических отрядов. Речь шла об успешно проведенной операции. Мужчина рассказывал о боевых действиях и спасенных пленниках. Только после этого я обратила внимание на место, где проходил разговор.

За спинами магов, между металлическими столбами была натянута достаточно крупная, толстая сетка рабица, поверх которой в несколько рядов зафиксировали колючую проволоку. Господи, как концлагерь! Не хватает только лая собак и вышек, со стоящими на них, вооруженными до зубов часовыми. Только вот вместо заключенных внутри периметра бродили люди, в основном — мужчины, с абсолютно пустыми глазами. Они сидели, лежали, стояли или просто бесцельно слонялись, сталкиваясь друг с другом. И, кажется, никого из них это не волновало — просто расходились, как два биллиардных шара, отскочившие друг от друга при ударе.

— Это называется полное изъятие души, — мрачно констатировала факт Юлка и отчаянно заработала венчиком, словно виноватым оказалось тесто, а вовсе не гефы. — Мочить этих гадов надо, Ксю! Сюда бы огнеметы с напалмом! Они и у людей души изымали. Оставляли совсем крошку, чтобы человек рассудок не терял и создавал видимость привычной жизни, а у этих бедолаг все выкачали…