Практика в преисподней

Но не только у нее было негативное восприятие занятий спортом. Как ни странно, Элазар тоже вел себя странно, когда Юлка этим самым спортом занималась. Однажды, закончив отжимания, я стала свидетельницей весьма странной, я бы даже сказала, пикантной ситуации. Жавурина пыталась выполнить стандартную для нас, ледей, дюжину подтягиваний на турнике. Она висела объемным мешком, выставив вперед свою необъятную грудь, обтянутую белой футболкой с нарисованной кошачьей мордочкой. Ткань в той части так натянулась, что, казалось, у несчастного животного вот-вот выскочат глазки.

Элазар, не ожидая подвоха, обернулся, чтобы чуть подбодрить ее в своей лениво саркастической манере, да так и завис с озадаченным выражением лица, успев произнести лишь:

— Леди-леди, на турнике подтягиваться нужно, а не вис… — Кадык деда нервно дернулся, а глаза приросли к тому самому месту на футболке Юлки, где мучился бедный котенок.

— Это не турник, а орудие пыток какое-то! — отдуваясь, пропыхтела Жавурина, отчего ее грудь заколыхалась еще интенсивнее.

На лбу Фонтея выступила испарина, а щеки покрыл густой румянец. Он полез в нагрудный карман пиджака, извлек оттуда кружевной батистовый платок и промокнул пот, по-прежнему не отводя глаз от тоже изрядно взмокшей Юлки.

— Жарко сегодня, — хрипло посетовал он.

— Угу, — поежилась я и хмуро посмотрела на затянутое облаками небо.

— Позвольте, леди, — Элазар откашлялся и подошел к Жавуриной, чтобы помочь ей спуститься. Руки на ее талии он задержал преступно долго. — Я думаю, подтягивание женщинам вовсе необязательно. Попробуем отжимания, — сказал ей довольно мягко, с сожалением отступая на шаг и пряча руки за спину, а потом обернулся ко мне и прикрикнул: — Ксения, быстро на турник! Полторы дюжины подтягиваний!

Вот, как Юлка, так женщина, леди, а как я, так, будьте любезны, Ксюшенька, сделайте восемнадцать подтягиваний. Обидно, понимаешь! Но роптать на судьбу не стала, а поспешила исполнить приказ своего гуру. Все же обучал Фонтей здорово. Объяснял доходчиво, с огоньком, и, что греха таить, продвинулась я значительно и даже делала успехи. Особенно, мне нравилась телепортация. Когда пласт за пластом раздвигаешь пространство, чтобы отправить в заданную точку предмет, существо или, вообще, для того, чтобы переместиться самой, то чувствуешь себя если не богом, то кем-то к нему очень близким и практически всемогущим. В такие моменты я отлично понимала магов, возомнивших себя высшей расой. Жертвы эксперимента!

Когда подпрыгнула и зацепилась руками за планку турникета, обрадовалась еще одному приятному дополнению к моему заданию. Сверху видно значительно больше. А посмотреть было на что.

В паре десятков метров от меня отжимался бывший лорд куратор. Майку он снял, и теперь сиял обнаженным торсом, не перекаченными, но вполне рельефными мышцами спины и упругой задницей, которую при каждом движении обтягивали черные спортивные брюки.

Кстати, об отжиманиях и обтягивающей одежде. Я перевела взгляд на Жавурину. А Юлка таки да — отжималась. И если богатый бюст сейчас не так бросался в глаза, то пышный зад, обтянутый шортами, призывно торчал вверх. На деда смотреть было больно. Пожалуй, за всю историю нашего знакомства, я еще никогда не видела его таким растерянным. Он прирос взглядом к просторной корме каравеллы Жавуриной и задумчиво чесал подбородок.

— Пожалуй, и отжимания для леди излишни, — хрипло выдохнул он.

— Ну, что же вы, куратор! — задыхалась рядом раскрасневшаяся Юлка, чем еще больше смущала чародея. — Определяйтесь уже. Мне отжиматься, подтягиваться или заняться упражнениями на растяжку?

— Нет! — вскрикнул Элазар, в панике отскакивая от Жавуриной. — Только не на растяжку! Займитесь, Юлия, лучше чем-то спокойным, не требующим интенсивных телодвижений. Медитацией или, например, дыхательной гимнастикой.

— Да, как скажите, учитель! — отозвалась подруга и, поднявшись на ноги, потянулась и расправила плечи.

Разумеется, у котика снова чуть не вылезли глазки, а Фонтей гулко сглотнул и, кажется, застонал.

Представив, как Жавурина будет старательно дышать, делая рекомендованную гимнастику, я не выдержала и заржала, свалившись с турника. Прислонилась к столбу и еще долго тихо всхлипывала.

Со спонтанно вспыхнувшей страстью деда нужно было что-то делать. Мужик динозавров пережил, потоп, извержения Везувия, опять же, а тут… до сердечного приступа рукой подать! Вон, как дышит! Не иначе тахикардия, вегетососудистая дистония, давление и… что еще там бывает в его возрасте?

Тренировки шли полным ходом. Меня мучил Элазар, заставляя раз за разом выпускать астральное тело, доводя технику до автоматизма. Но сколько бы я не старалась, продвинуться так далеко, как у меня получилось в том сне об Апехтине, не выходило. Словно стоял какой-то ступор. Так же обстояли дела и с порталами. Раздвигать пространство получалось лишь на определенное расстояние. Фонтей ругался, топал ногами, обзывал «неучем» и «бездарностью», а потом заставлял повторять снова и снова, пока я практически не падала от усталости.

С Юлкой занимался Кремер. Именно он заметил одну странную особенность, которую Элазар объяснил еще одним редким даром. Чем чаще к ней применялась магия, тем сильнее становился иммунитет против любого магического воздействия. На самом деле, я это заметила еще в тот день, когда Федорицкий натравил на нас магинь, чтобы произвести на меня впечатление. Ведь Жавурина практически сама освободилась, еще до того, как нас «спасли». Но тогда все странности списала на ее физическую выносливость и упертость. А оказалось, что Юлка попросту природный магический щит с неразвитым даром. Вот она и развивала этот дар. С моим Вестом, между прочим. Почти до полного магического истощения.

Глеб же после утренней тренировки попадал в руки магистров, обучающих общим магическим направлениям, а после обеда за него принимались Кремер и Элазар. Оба. В общем, по нашему общему мнению, ему доставалось больше всех. Хотя и ответственность, в случае совместной экспедиции, на нем лежала огромная. Видеть магию — это одно, а вот распознать, насколько она опасна — это совсем другое.

Даже Едемским перепало. Конечно, их никто не посвящал в грандиозные планы посещения вражеского лагеря, но поручили проштудировать все архивы, разыскивая любую информацию о турронах. Особенно, данные за несколько последних веков.

Фактически, единственное время, когда мы могли собраться вместе, было время обеда. Чаще всего всей компанией посещали студенческую столовую, но иногда Элазар устраивал большой военный совет, совмещая его с трапезой.

Сегодня дед решил подвести некоторые итоги, поэтому обедали у него. Привычный стол, ставший несколько больше, чтобы вместить всю нашу группу. Неизменно белая скатерть и приборы. Кормили нас сегодня достаточно легко, но в нужном для жизнедеятельности объеме, чтобы почувствовать насыщение, но при этом не переесть. Овощной суп-пюре, приправленный сливками, сменили зеленый салат и морская рыба, приготовленная на пару, на десерт подали чай и несколько видов цукатов. Вот, собственно, и все меню. А раз организмы не перегружали калориями, значит, нас ожидало нечто такое, что потребует маневренности, быстроты и гибкости.

Лично я давно себе уяснила, что Элазар никогда и ничего не делает просто так. Разве что в те моменты, когда его любопытство берет верх. Но это происходит крайне редко. Хмм… Например, его интерес к Юлке пока находился вне моего понимания. Почему он вспыхнул так внезапно? Фонтей же видел ее до этого, правда, в мантии или в мешковатом спортивном костюме, который тоже не добавлял Юлке шарма. А сегодня Жавурина пришла в шортах и футболке с несчастным животным. Это уже потом, после душа и короткого отдыха, она надела привычное безликое платье, которые все мы здесь с недавних пор носили.

Даже за обедом дед все время кидал задумчивые взгляды на упакованную в форму подругу. Не замечала этого одна только Юлка, остальные старательно отводили взгляды и излишне рьяно показывали, что ничего, абсолютно ничего странного не происходит.