Буду твоим первым

Ужасно не хватало связи с папой, если бы я поговорила с ним лично, мне было бы спокойнее, но Найк сказал, что это невозможно, и я свернула эту тему. Не хотелось выглядеть капризной стервой, которая в свои восемнадцать никак не может осознать всю степень серьёзности.

Под платьем лифчика не было, поэтому я, воровато обернувшись на своего телохранителя и убедившись, что он по-прежнему не смотрит, быстро стянула с себя неудобную тряпку и прикрыла грудь рукой.

Было ужасно неловко раздеваться перед незнакомым мужиком, но попахивать как работник сталелитейного завода не хотелось ещё больше.

Я не боялась, что он вдруг озвереет и кинется меня насиловать. Те, кто работают на моего отца, знают, чем это чревато. Если он не смертник, то никогда не посмеет даже взглянуть. Но это при условии, что он не смертник.

А вдруг всё-таки...

Я снова быстро обернулась: он стоял спиной и явно не собирался ни насиловать меня, ни даже подсматривать. Это... слегка уязвило. Голая красивая девушка устроила стриптиз, а он даже бровью не повёл.

Может, он гей?

Или женат...

Есть ли у него обручальное кольцо? Не помню…

И тут же я разозлилась на саму себя – зачем я вообще думаю о таких вещах?! Какая мне разница: гей он, не гей, женат, нет – это просто один из людей отца. Он здесь для того, чтобы меня защищать. И, признаюсь, справляется он с этим прекрасно. С последним даже слишком перестраховывается. Эпизод с запертой дверью до сих пор вызывал неоднозначную реакцию.

— Увижу, что подсматриваешь – расскажу отцу, понял? Он мокрого места от тебя не оставит, — вложила в голос всю серьёзность своего намерения.

И реально расскажу, пусть только попробует!

Но он не попробовал... Ни когда я абсолютно голая осторожно заходила в чистую речную воду, ни когда орудовала бруском мыла.

Он не обернулся.

Ну и ладно. Разве не этого я от него требовала?

— Ты долго будешь плескаться? — донёсся с берега его голос.

— А тебе какое дело? Заняться здесь всё равно нечем, — если до его вопроса я уже собиралась выходить, то теперь решила немного поплавать. Из вредности.

Перехватив поудобнее волосы, погрузилась до самой шеи под воду и, медленно работая руками, поплыла. Если поначалу вода казалась холодной, то теперь была словно парное молоко. Страшно совсем не было, наоборот, вид вокруг завораживал: настоящий лес, густой, дремучий. Кроны были такими высокими, что казалось, протыкали своими острыми верхушками звёздное небо.

Я думала о том, что никогда же такого больше не повторится. Ну, чтобы вот так – ночью, в какой-то реке... Ситуация с покушением была сама по себе ужасной, но она неожиданно открыла меня с новой неожиданной стороны. Оказалось, что я не такая уж и изнеженная: сплю на неудобной кровати, ем какие-то консервы и скоро надену дешёвые тряпки едва не из секонд-хенда.

Я гордилась собой. И отец будет мной гордиться.

Наверняка он и его люди уже вычислили, кто и почему пытался на меня покушаться, и уже завтра я буду дома. Я была в этом почему-то железно уверена. Наконец-то я окажусь в привычной среде, увижу своих друзей. Уверена, они будут просто в шоке, когда я им всё расскажу, и скорее всего, в директе сейчас точно не меньше полсотни сообщений.

Я плыла и думала о том, как оно всё будет, думала о папе, немножко о Найке, что остался на берегу... а потом многострадальную, отдавленную в "Райской пыли" лодыжку пронзила невыносимая боль. Настолько резкая и сильная, что грудь сдавило спазмом, стало нечем дышать.

Судорога!

— На-айк! — что есть силы заорала я, уже совсем не грациозно барахтаясь в воде. Боль от лодыжки перешла под колено, и это был настоящий ад. — Найк!!!

Где-то позади раздался громкий всплеск, и – наверняка в считаные секунды, которые мне, конечно, показались вечностью, – он оказался рядом. Нырнув под воду, вынырнул уже передо мной, закинув меня как рюкзак на свою спину.

— Держись!

Я в панике начала бить руками по воде, одновременно воюя с болью и страхом.

— За шею мою держись! — командным тоном повторил он, и я послушно обхватила его руками там, где он сказал.

Было не холодно, но меня трясло, боль никуда не отступала и только наращивала темп. Мышцы словно проткнули раскалённой иглой. Казалось, что эта пытка будет длиться вечно.

Я была так рада, что не утонула, и так сильно хотела, чтобы эти мучения поскорее закончились, что даже ни на секунду не вспомнила о том, что плавала голой...

— Ты задушишь меня! — прохрипел он, и я поняла, что действительно вцепилась в его шею слишком крепко, наверняка перекрыв кислород. Кое-как переместила руки ему на грудь, сжав ткань мокрой футболки.

Боже, он даже не разделся!

Когда мы подплыли, вернее – Найк с моей тушей на спине подплыл ближе к берегу – он аккуратно отцепил от себя мои пальцы и, сняв со спины, взял просто на руки. Воюя с мокрыми штанинами, вынес меня из воды и бережно посадил на траву, а потом накинул на мои плечи полотенце.

Только тогда до меня стало доходить, как я выгляжу... Я же голая!

Но его моя нагота волновала, кажется, в самую последнюю очередь.

— Что... случилось? — дыхание выбивалось из его груди хриплыми толчками, по лицу стекали ручьи воды. — Там, в воде…

— Судорога.

— Я так и подумал... Вытяни ногу.

— С ума сошёл? Я без трусов!

— Адель! — немного раздражённо рыкнул он, и я кое-как переместила больную конечность в его сторону, прикрывая при этом полотенцем все причинные места. Он подсунул ладонь под моё колено и довольно больно ущипнул, потом ещё раз. Чем-то уколол, и буквально через несколько секунд спазм стал отпускать. Я готова была снова разрыдаться, но теперь уже от облегчения.

Чёрт с ними, трусами, я не утонула. Какое счастье!

Завернувшись по максимуму в крошечное полотенце, я медленно приходила в себя, попутно наблюдая, как Найк поднялся на ноги и, закинув руки за спину, рывком снял свою мокрую футболку.

Да, сама я сидела голая, но к его стриптизу оказалась морально не готова. Вид обнажённого мужского торса – очень-очень хорошего торса! – моментально смутил. Даже сильнее, чем собственная нагота.

— Ты снова меня спас.

— Чего? — он повернулся ко мне, вытирая лицо снятой футболкой.

— Я говорю – ты уже второй раз спас меня. Премию хочешь получить от отца, что ли?

Он несколько секунд смотрел на меня с неимоверно серьезным выражением лица, а потом... улыбнулся. Было очень темно, но глаза уже давно адаптировались, поэтому я видела его довольно неплохо. И надо признаться, без футболки ему было гора-аздо лучше.

Наши парни часами пашут в тренажёрном зале, чтобы добиться такого рельефа, сколько же часов тратит он…

— Серьёзно, спасибо, — я решила не быть надменной сукой и отбросить уже весь пафос. — Я бы реально утонула там, если бы не ты.

Он сдержанно кивнул и ещё раз как следует отжал майку, заставляя меня любоваться игрой налитых мускулов.

Интересно, почему я всё-таки никогда не видела его раньше? Может, он работает на отца внештатно, именно для таких вот форс-мажорных ситуаций?

Когда я одевалась, он тактично отвернулся, что выглядело слегка комично, учитывая, что он, может, и не детально, но всё-таки уже видел меня голой. Да что говорить, он меня на себе голую тащил.

Я вдруг подумала: а нырнул бы вот так за мной Архип? Скорее всего, он начал бы бережно раздеваться, снимать побрякушки, чтобы не дай бог не намочить свои “Ролекс”... К тому времени моё бренное тело уже доедали бы ракообразные.

— Как долго ты работаешь на папу? — спросила я на обратном пути, шагая по правую руку от Найка.

Было слегка прохладно, мокрые волосы неприятно липли к лицу и спине. А каково было ему в совершенно сырой одежде?..

— Так сколько?

Прежде чем ответить, он немного помолчал, что показалось мне несколько странным. Будто он забыл.

— Пару лет.

— А почему я тебя никогда не видела раньше?

— Осторожно, тут яма, — проигнорировал он мой вопрос и подал руку, чтобы я смогла перепрыгнуть небольшой ров. Удивительно, но его рука была тёплой, тогда как моя – ледяной.