Страница 73 из 78
Последними словами себя ругаю. И радуюсь, что она все-таки ко мне пришла!
Сама!
Хотя… уверен, я бы сам сегодня зашел к ней. Поговорить.
На самом деле нет. Не до разговоров.
Хочу её всю. Хочу для себя. Хочу вернуть.
Больше всего на свете хочу.
Шепчу эти слова ей, одновременно лаская сокровенное.
- Посмотри на меня, любимая, сладкая, нежная… посмотри… Я весь твой. Весь. Принадлежу тебе. Все что хочешь сделаю. Всё, что скажешь! Только не отталкивай. Прошу, подари мне себя, хотя бы на час, на ночь…
Широко распахнутые ресницы, взгляд затуманенный, и только тело, подающееся навстречу моему, тело, отвечающее «да» моим словам.
Тело, принимающее меня и дарящее блаженство.
Чистый, ничем не испорченный кайф.
Не помню, чтобы когда-то мне было так хорошо!
Нет, с Ликой, наверное, все-таки было? Или…
Или я просто реально был таким идиотом клиническим, что не отдавал себе отчета в том насколько ЭТО другое!
Насколько она в моих руках другая.
Насколько я другой в её руках.
Как она, находясь в моей власти полностью умудряется владеть мной безраздельно?
Люблю её.
Больше ничего не надо говорить. Просто люблю. Её. Одну.
Сильно. Крепко. Нежно. Страстно.
Умираю в ней и вновь рождаюсь. Обновленный. Еще больше отравленный ароматом её невинности.
И снова в голове проносится – как же я мог?
Долг этот выплачивать мне еще долго. Прощения вымаливать – всегда.
На коленях, в ногах, как угодно.
Я готов!
Но она не требует моего покаяния.
Она просто пытается немного вздохнуть, получить немного такой нужной ласки.
Мне хочется быть одновременно нежным и жёстким. Нет сил тормозить. Всё отказало. Работает лишь газ до отказа. Лечу на ней, в ней, с ней.
В пропасть, в бездну, в вышину.
Ласкаю на опасных гранях, заставляя выгибаться, кричать, корчится в сладостных муках.
- Еще, родная, еще, еще… пожалуйста…
Взрываемся, сметая все на пути, а потом просто парим над землей. В полной тишине. Не чувствуя ничего вокруг. Только её, только нас.
- Не отпущу тебя, Лика, пожалуйста, не проси. Дай мне эту ночь. Одну ночь!
Молчит, опять всхлипывает, и я слизываю соленые капельки с её щек, подбородка, шеи. Не хочу её слез. Не хочу.
Хватит!
Хочу, чтобы улыбалась, смеялась, чтобы наслаждалась жизнью в полной мере. Пусть и не рядом со мной…
- Я отпущу потом. Позже. Правда. Клянусь. На чем угодно могу поклясться. Не буду удерживать силой. Всё пойму. Только сегодня, пожалуйста!
Снова всхлип и горячечный шепот.
- Не говори ничего, не говори, пожалуйста… Просто… просто люби меня! Люби сильнее! Не могу… не могу больше одна! Так пусто… так больно...
- Ты не будешь одна. Я буду с тобой. Буду столько, сколько ты захочешь. Любимая моя, родная моя девочка, единственная!
И снова газ до отказа. И полное погружение. И нырок с головой в неё.
Мы вместе. Мы в унисон. Мы одно целое.
Нам хорошо. Чувствую, что её искрит. Закоротило нас друг на друге. Оторваться нельзя. Сила тока держит. Можно только отключить рубильник, но кому это по зубам?
Вжимаюсь, врываюсь, вколачиваюсь, забывая обо всем.
Шепчу нежности. Пытаясь вложить в такой простой, нелепый шепот все то, что хотел и хочу сказать.
И она отвечает. Правда, говорит не так много. Одно слово всего, или два… может три…
- Любимый, родной, Лёша… Родной мой, любимый…
Это как музыка. Круче музыки. Божественная мелодия любви.
Признания, которые невозможно подделать, сымитировать, сыграть.
Реальность, которая кажется сном.
Утро наступает неизбежно быстро. Падает на нас со скоростью и мощью ножа гильотины.
Лике стыдно смотреть на меня. Мне больно смотреть на неё.
- Прости, Лика, я…
- Не надо. Не говори ничего, пожалуйста.
- Так нельзя. Нельзя молчать. Это важно. Лика!
- Я знаю. Но я не могу. Прости…
- И я не могу. Не могу без тебя. Пожалуйста, прими меня обратно или…
- Или что? – не смотрит на меня, но я чувствую её всю, полностью. Напряжена, вся обратилась в слух.
- Или всё или ничего, Лика. Третьего не дано.
- Неужели? Что ж… я поняла. У меня есть время подумать, пока ты будешь там, дома.
- Доктор сказал, сыну нужен как минимум месяц, а то и все два. Я буду прилетать на выходные.
- Не стоит… Вернее… ради меня не стоит. И так часто – ты… тебе будет тяжело.
- Это мои проблемы, Лика. Тяжело мне будет там, одному, без вас. Зная, что ты тут, и…
- И? – смотрит в сторону, усмехается выразительно.
- Я не ревную. Это не ревность. Прости. Но мне больно думать, что ты остаешься тут одна. Что я не смогу поддержать тебя.
- Я не одна. Тут будет твоя мама. И Полина. Тут моя Женя и… - знаю, что она вспоминает о своем Максиме, раздражает, но это неизбежно. Любой мужик рядом с ней будет раздражать.
- Тут не будет меня. И я… ты не представляешь, как меня это напрягает.
- Время пролетит незаметно. – она вздыхает, и мне так хочется снова обнять её, прижать, вернуть в постель, разметать волосы по подушке, подуть на тело, чтобы увидеть быстрые стайки мурашек…
- Оно будет тянуться как вечность, я знаю, поверь родная… ты… ты поцелуешь меня на прощание?
Опускает голову.
Мечты, мечты…
Что ты хотел, Александровский? Схватил её, принудил чуть ли не силой? Заставил подчиниться. Заставил быть покорной и податливой…
- Алексей…
Теперь моя очередь молчать. Я всё сказал!
- Алексей, я хочу, чтобы ты скорее вернулся.
И нежные губы, ласково касающиеся моих. Пусть на миг, на мгновение, но я получаю ответ.
И знаю, что вернусь действительно как можно скорее.
Чтобы снова прижаться к губам. Снова овладеть телом. Снова быть её. Целиком и полностью её.
Кажется, никакие уже преграды нам не страшны и, между нами, не встанут.
Но проходит время, и я понимаю, что так легко как мне хотелось бы – уже не будет… Увы…
Глава 56
- Маленький мой, сладкий, хороший мальчик. Такой сильный! Такой большой уже! – шепчу тихонько, глядя на спящего сына.
Моё чудо. Мой подарок! Новогодний, рождественский, просто подарок судьбы. Осталось совсем чуть-чуть, и мы будем дома, вместе.
Он, я и его сестричка Пушинка. И папа. Наверное.
Пока не могу быть в этом уверена.
После той ночи прошел месяц. Алексей уехал утром, много работал в Москве. Я ждала. Очень ждала.
Казалось, что разлука должна быть нам обоим на пользу.
Но что-то пошло не так.
Я действительно очень хотела, чтобы он вернулся скорее. Но в первые выходные он вырваться не смог. И мне было больно.
А потом у сына начались проблемы – он перестал набирать вес, состояние ухудшилось. Я волновалась. Переживала.
Меня мучило чувство вины. Ведь это из-за меня сын страдал!
Но в какой-то момент я разозлилась – почему одна я виновата? А Алексей? Он – нет? Если бы он не сделал то, что сделал…
Конечно, я вела себя неправильно. Конечно, бушевали гормоны. В клинике мне даже предложили помощь психолога, доктор говорила, что послеродовая депрессия бывает разной и её нужно контролировать.
Вот только мою депрессию нельзя было назвать послеродовой.
Я бы сказала, что у моей депрессии есть имя - Алексей Александровский.
Да та наша ночь была очень сладкой. Нереальной. Волшебной.
А потом пошёл откат.
Откат, которого я и сама не могу понять.
Алексей приезжает к нам только через две недели. Я встречаю его холодно.
Меня мучают проблемы сына, чувство вины. Всё сразу.
И я опять не подпускаю моего мужа к себе.
Мы не говорим об этом, он просто все чувствует. Не настаивает на близости, не настаивает на том, чтобы просто быть вместе. А я…
При всех моих заморочках я хочу, чтобы настаивал. Хочу, чтобы он поступил так же, как в тот вечер, перед отъездом.
Просто взял своё, ни о чем не спрашивая.