Страница 6 из 8
— Как твой муж, — наконец отважился он, — я обязан закрыть эти ворота?
Она бросила на него взгляд, полный мучительного презрения.
— Очень хорошо, что Темирант мёртв. Он ни разу не подчинился моему приказу.
Звякнул колокольчик, и клетка рывком остановилась, повиснув со стоном на конце невероятно длинной цепи. Они висели в естественной пещере, со сталактитами и сталагмитами высотой с человека. Внизу отряд солдат пытался зацепить их длинными крюками и подтащить к краю железного сооружения, лестницы на колёсах; когда клетка заскрежетала о её железную кромку, Астриана выскочила на неё, как будто испытывая облегчение от того, что больше не нужно находиться вместе с ним в таком тесном пространстве, и спустилась по лестнице, к солдатам, очень отличавшимся от эладрин в башне наверху. У них были чёрные доспехи, сутулые плечи, тяжёлые лица, короткие ноги и сильные руки.
Это обитатели Фейдарка, догадался Хаггар, фирболги и гоблины. Один поднял взгляд, и орк увидел, что у него не хватает глаза. Они столпились вокруг Астрианы, пока та спускалась по лестнице, и она вытянула руки — чтобы их поприветствовать или не подпустить к себе, Хаггар не знал. Они расступились, позволяя ей пройти, и девушка дождалась его.
— Если капитан был прав, времени у нас в обрез, — сказала она. — Увидишь.
Затем она отвернулась и заговорила с одноглазым солдатом на незнакомом Хаггару языке.
— Он говорит, что положил их в аванзале, — подытожила она после минутного разговора. — Пойдём.
Они прошли в освещённый факелами тоннель, вырезанный прямо в камне. А затем через железную дверь в сводчатый зал, на дальнем конце которого в груде лохмотьев лежали две фигуры. Астриана поспешила к ним и опустилась на колени.
Одна был жива, а другой мёртв, как и говорил капитан стражи. Астриана склонилась над живой, взяв за руку и отведя волосы с её лица. Чадящий фонарь висел на железном крюке у них над головами, и в его свете Хаггар осмотрел тело другого, тифлинга, с костяными наростами вокруг головы и завивающимися рогами на лбу — один целый, другой отломан у основания. Существо было одето в шовный доспех, и его окоченевшая рука по-прежнему сжимала друидический посох, украшенный вырезанными рунами и тоже обломанный. Он лежал на спине, солома и лохмотья под ним были пропитаны его чёрной кровью.
Заинтересованный, Хаггар рассматривал лицо мужчины, его вьющуюся густую бороду, красную кожу, побледневшую, решил он, после смерти. Он знал историю этой презираемой и злой расы — как древние человеческие семьи заключили пакты с дьяволами и подвергли порче целые династии.
— Что ты ему пообещала? — спросил он.
Астриана не ответила. Другая женщина, судя по виду, была оборотнем, с плоским, кошачьим лицом и острыми зубами. На её щеках и на шее росла шерсть, она была одета в меха и кожу. Когда-то — большую часть одежды она содрала своими длинными когтями и лежала, обнажив своё волосатое тело. Её тотемный жезл упал и валялся, забытый, на полу — чёрное древко из берцовой кости, украшенное неогранёнными тигровыми глазами.
Она приподнялась на локте и говорила с Астрианой низким, встревоженным голосом. Астриана как будто почти не слушала, вместо этого поправляя ложе, чтобы оборотень могла улечься поудобнее. И когда вошёл капитан фирболгов, она набросилась на него.
— Разве я не просила о них позаботиться? Перенесите её в мою комнату, на мою койку. Дайте ей воды с вином.
— Леди, она…
— Не говори мне, кто она.
Позднее она привела Хаггара в квадратное каменное помещение, вырезанное в скале. На железном столе стояли вода и пища — жареный каплун, перцовый соус и хлеб. Они уселись на железные стулья.
— Отвечая на твой вопрос: я пообещала наполнить золотом его сапоги.
— А ей?
— Приглашение ко двору Летней Королевы в Сеналиесс. Благодарность от её величества. Так что, — сказала она, вгрызаясь в крылышко, — ты работаешь задёшево.
— Я бы не пришёл сюда ради этого.
— Как будто я не знаю.
Потом, после паузы:
— Темирант был дураком, но по крайней мере он оказал мне эту услугу. Никто не станет подвергать сомнению моё решение привести друидов из царства смертных. Тифлинг. Ты и оборотень. У вас есть стойкость, которую большинство эладрин утратили.
Она поморщилась, затем продолжила:
— Темирант сказал — это из-за того, что мне комфортнее с изгоями и дегенератами. Существами, больше похожими на животных. Он сказал — это из-за того, что никто из сородичей на меня не посмотрит. Из-за моего уродства.
Он промолчал, хотя и догадывался, что подобное признание далось ей непросто. Он смотрел, как она делает глоток из хрустального кубка. Сначала ему было стыдно есть вместе с ней, пока он не заметил, как она неопрятна — облизывает пальцы, вытирает рукой рот. Они переоделась в солдатский костюм, который был тяжелее и проще, чем тонкие шелка, что она носила в Сендриане.
— Ешь, — сказала она. — Ты ничего не ел, а силы тебе ещё понадобятся.
Зал освещали магические огни, горевшие тяжелым, белым пламенем. Они располагались в нишах на стенах. Хаггар подался вперёд на стуле и воткнул ложку в деревянное блюдо: жареные грибы в чёрном соусе.
— Что тебе известно о Дальнем Царстве? — спросила она. — Живые Врата ведут туда. Нет, «ведут» не совсем подходящее слово.
Когда он не ответил, она нахмурилась.
— Я же объясняла тебе, как найти тексты, где идёт речь о подобных вещах. Несколько месяцев назад — несколько лет назад, для тебя. Потому что знала, для чего ты мне нужен. Так что попытайся со мной поговорить. Постарайся быть умнее, чем ты есть на самом деле. Дальнее Царство расположено за границами пространства и времени…
Хаггар прервал её.
— Слова, которые мы используем для описания этих вещей — мы над ними не властны.
Астриана посмотрела на него. На её нижней губе остался жир.
— И что?
— И ничего. Вот что я понял из того немногого, о чём прочёл, прежде чем заставил себя остановиться: мы становимся уязвимыми, когда пытаемся думать о подобных вещах. За границами пространства и времени — что это значит? Предметы и существа, которых мы не можем воспринимать. То, что мы видим не напрямую, лишь по воздействию на наш разум. И это порча. Существа из этого мира, которые утратили свою истинную природу и изменились.
Астриана смотрела на него, медленно пережёвывая.
— Этот оборотень, — сказала она. — Её зовут Хэзел. Она сказала, что Темирант и другие по-прежнему живы — там, внизу. Рабы разума. Слуги чего-то, что называется аболет.
— Она это видела? Откуда она знает его имя?
Она рассмеялась.
— Я ей сказала.
Затем:
— Самое важное — запечатать ворота. Эти существа, аболеты, пожиратели разума и их рабы. Они попытаются нам помешать.
Она продолжала жевать, указывая на него цыплячьей косточкой.
— Нам с тобой.
И когда он ничего не ответил, он замолчала и опустила взгляд.
— Потому что ты обещал.
Он прочистил горло.
— Когда мы покончим с этим, я не удовлетворюсь знаниями, деньгами или бесполезной благодарностью какой-то архифеи. Дальнее Царство — не единственная вещь, мысли о которой причиняют вред.
— Ты хочешь скачать, — произнесла она, — что мы можем защитить себя с помощью глупости. Полагаю, что это не так плохо — поощрять звериный разум.
— Так поступает наш народ, — сказал он, имея в виду не орков или эладрин, а последователей друидического учения с самого рассвета времён, до эволюции высших рас.
Она улыбнулась. Шрам на её губах отчётливо виднелся в тусклом свете.
— Весомая причина, чтобы обходиться вообще без плана. Ешь, — сказала она.
Он выбрал ножку из котелка с частями каплуна и поднёс её ко рту, думая о том, видит ли она его тяжёлые зубы, длинные рвущие резцы, и если да — привыкла ли она к ним.
— Лорд Темирант и остальные — уверен, у них была масса планов. Они изучали Дальнее Царство. И стали рабами разума. После этого мы не будем думать или разговаривать, сражаясь с этими существами. Одни инстинкты. Пни меня, если я о чём-то подумаю.