Страница 8 из 83
[Тава: Х-х-хорошо…]
[???: Не подскажете, к слову, где здесь туалет?]
[Тава: Справа от вас…]
[???: Ничего себе… Оказывается я проверил все двери кроме нужной… Благодарствую.]
[Тава: Д-д-да…]
[???: Хорошего вам вечера, мистер Тавагото.]
[Тава: В-в-вам тоже…]
Слепой мужчина слегка улыбнулся и скрылся за одной из дверей, заранее очень сильно пригнувшись, — он не помещался в дверной проём.
Как только он ушёл, напуганный до чёртиков аптапаро решил забыть об оставшейся крошечной части коридора и помчался к гостевому крыльцу и, соответственно, выходу из дворца.
***
Скрипучими сапожками Тава вошёл в свою комнату и, как и раньше, прикрыв все входы и выходы, кинул вещи на кровать и запрыгнул в тазик.
Он не знал, кто менял в нём воду, но, она была довольно тёплой. Тонкая рябь отползла от его кубиков пресса и ударилась волной об деревянные краешки.
Снова намочив свои волосы, он оголил свои козлиные рога и откинулся, раскинув в стороны свои руки.
[Тава: …]
Эти дни были для него довольно тяжёлыми, хоть по итогу у него и получилось более-менее нормально устроиться в столице.
Да, он до сих пор шарахался ото всех, кого вообще встречал, боялся кого не попадя и чуть ли не терял сознание от каждого второго действия таких больших и страшных людей.
[Тава: …]
Что уж поделаешь, этот черноволосый аптапаро попросту родился трусом. В детстве его били и ненавидели, в отрочестве и юности над ним проводили опыты, а теперь… А теперь он попал в совершенно неестественную для него обстановку.
[Тава: …]
Зверолюд приподнял свою ладонь, с которой резво стекала вода, и взглянул на своё отражение.
[Тава: …]
Неожиданно ему вспомнился момент из его прошлого — точнее говоря… Его сын.
[Тава: …]
Да, несмотря на то, что Тава был довольно-таки молодым человеком и выглядел, как ребёнок, ему уже приходилось заниматься сексом и становиться папой, только вот эти воспоминания не были для него причиной для гордости или какой-то радости.
[Тава: …]
В месте, где жил Тава, было достаточно таких же, как и он — особенных и отверженных.
Как и говорилось ранее, над ними проводились опыты, причём разные, и один из них состоялся буквально в прошлом году.
[Тава: …]
Тогда зверолюда заставили спариваться с одним из таких же, как и он. В Ай-Гакио не было таких понятий, как «мужчина» или «женщина», зачать и родить ребёнка мог, как один родитель, так и второй, но вот такие, как Тава…
И он, и тот аптапаро воспринимали себя мальчиками, но будто кто-то спрашивал их мнения. Физиологически они всё равно оставались двуполыми, так что проблем с этим не возникло, разве что…
Ребёнок их родился точно таким же — с уродскими острыми рогами и разноцветными глазами, чего ни у одного из аптапаро доныне не было.
Руководители экспериментов попросту побоялись оставлять в живых настолько хаотичное создание, так что его убили в тот же день.
[Тава: …]
Это было странное чувство. Он не хотел ребёнка… Само его появление было для него противоестественно… Но, тем не менее, они так легко его убили, что… У аптапаро возникло слишком много вопросов…
[Тава: …]
Знаете, когда ты живёшь в мире, где все равны, где все одинаковы… Рано или поздно ты поймаешь себя на мысли… Кто решает, что такое равность? Кто решает, что такое одинаковость? Разве сами эти понятия не рождены в хаотических потугах разума.
[Тава: …]
Ничто не может уравнять себя само, как тень не может пролить на себя свет, а вода себя высушить…
За равенством кто-то стоял, так что Тава поклялся себе, что узнает кто это, и положит конец этому беспределу.
[Тава: …]
Однако клятвы эти звучали много лет назад, прошло много времени, и прежний запал уже выветрился.
Тава не стремился ни к какому возмездию, он уже не плакал по поводу того, что ему пришлось пережить.
[Тава: …]
Даже то, что он увидел в воде: отражения самого себя, брошенного и истерзанного, лишённого и изгнанного…
[Тава: …]
…Не вызвало у него совершенно никаких чувств, будто ничего до позавчерашнего дня в его жизни и не было.
[Тава: …]
Аптапаро поднялся из воды и принялся натирать себя полотенцем.
[Тава: …]
Он просто хотел жить, вкусно кушать, ходить на хорошую работу… Может даже завести друзей или девушку, кто знает…
[Тава: …]
Хоть зверолюд об этом и не задумывался, но, наверняка, это и значило «быть взрослым».
4. Монополия на убийство
[Тава: …]
С того момента, как нога зверолюда ступила за главные ворота осеннего Йефенделла, прошла уже целая неделя.
По сути, за последние несколько дней ничего разительно не поменялось: разве что аптапаро перестал каждый раз по новой метаться около стойки корчмаря, выпрашивая ключи. Тот просто отдали их ему и потребовал ежедневную оплату, сделав скидку в 3 монеты.
Зверолюд был этому несказанно рад, так что с этого момента решил, что жить будет исключительно там. По сути, это было просто идеальным местом для него: сюда мало кто ходил, он мог спокойно запираться у себя в комнате в любое время, да и для того, чтобы поесть, не надо было маячиться на рынках или булочных.
[Тава: …]
За окном блестело осеннее солнце, серым и совершенно блеклым свечением стекая на пол, озаряя лишь редкие кучки парящей пыли.
[Тава: …]
Зарплата аптапаро, ка ни странно, но уже успела значительно увеличиться за эти дни. Уборщик, ответственный за второй этаж недавно умер, так что на черноволосого труса повесили уборку всего дворца.
Таве оставалось только обрадоваться новым деньгам и пытаться не думать, что произошло с его предшественником.
[Тава: …]
На самом деле, единственная вещь, которая разительно отличала зверолюда от его коллег, была чрезмерная трусость, и она, как ни странно, и позволяла ему продвигаться по карьерной лестнице.
Он никуда не лез, ничего не спрашивал, не пытался ничего изменить и не нервировал императора, что было очень легко сделать для обычного обывателя. Тава же просто прятался куда-нибудь каждый раз, когда на горизонте неожиданно появлялись матово-чёрные очи Сергея Самозванного.
Пока зверолюд с колотящимся сердцем пережидал где-нибудь в кладовке, император вялыми шагами уходил туда, куда ему требовалось. Он и хотел бы обратить на уборщика внимание, но ему было просто абсолютно плевать, так что они, по сути, и не пересекались вовсе.
[Тава: …]
Тем не менее, стоит заметить, что и рабочий день аптапаро значительно увеличился — теперь он приходил рано утром, а возвращался уже ближе к ночи.
Хотя ему больше и не надо было — лишь бы позавтракать до работы, и поужинать после с последующим купанием в тазе.
[Тава: …]
Иногда ему на глаза попадался тот слепой мужчина или императрица в сопровождении своего кузена, просто какие-то дворяне или мчащийся куда-то Зет. Но никто из них также не обращал на него внимания, разве что слепой иногда здоровался с ним, спрашивал местонахождение какой-нибудь комнаты и с небольшим поклоном прощался с каждый раз напуганным уборщиком.
[Тава: …]
На втором этаже находились уже более важные комнаты — спальни императора и его прислуги, дверь узника, по имени Максимилиан, рабочие кабинеты, большой обеденный зал, ванная комната и много всего другого.
Однако в последнее время вся знать находилась где-то за пределами дворца — в основном, по прихоти самого императора, так что Тава мог спокойно убираться в тихих и безлюдных помещениях.
[Тава: …]
Больше всего его во дворце поразила спальня Сергея Самозванного, так как там просто не было кровати. Уборщик уже много раз слышал от прохожих, что император, якобы вообще не спал. Говорили, что тот лишь на секунду закрывал глаза, а после, уже выспавшийся, шёл дальше исполнять свои обязанности. По началу аптапаро расценивал подобные высказывания, как обычные байки, но комната Сергея Самозванного заставила его в этом усомниться.