Страница 6 из 83
[Тавагото:…]
Скинув одежду на кровать, зверолюд оголил свой худой, но атлетически идеальный торс, непонятное нечто, торчащее меж ног (всё-таки он был двуполым), и слегка износившиеся в дороге стоптанные ноги.
Медленно и аккуратно окунув стопы в воду, Тавагото, наконец, залез в неё полностью.
Приятное тепло нежно разливалось по его телу, и лишь голова осталась в этом суровом и таком пустом холоде, так что аптапаро решил окунуть и её.
Он ненадолго задержал дыхание, потёр свои чёрные кудрявые волосы, дабы высвободить оттуда скопившуюся пыль и вынырнул на поверхность.
Теперь ему было гораздо лучше, но вот свалившиеся под своим весом мокрые локоны волос оголили его…. Козлиные рога…
Да, они были довольно мелкие — настолько, что насухо их и не было видно. Тем не менее, как и у Пьяко, так и у тех двух дипломатов, что приходили сегодня утром к Сергею, рога были бараньими и крутились трубочкой неподалёку от их звериных ушей.
[Тавагото: …]
Тавагото, которого друзья звали просто Тава (хоть у него и не было друзей, и он придумал эту присказку просто для красного словца), не любил тайн, так что и это не было каким-то большим секретом.
Аптапаро — это самая совершенная раса на всей планете, и во главе её стоит Первообразец.
Каждый аптапаро похож на всех остальных, но все они немного уникальны. Они связаны единым мышлением и отражают все одни и те же идеи, не имея разногласий меж друг другом.
Они все умны, они все одного пола, наделены одинаковой физической силой, превосходящей, как обычных зверолюдов, по типу тех, что жили в Бистлэнде, так и людей, рождаются без дефектов и никогда не болеют.
Но у всего бывают исключения, и иногда среди аптапаро рождаются такие, как Тавагото — они не соединены со всеми общим разумом, они выглядят совершенно иначе, они гораздо слабее или сильнее, и что самое страшное… Они не подчиняются.
[Тавагото: …]
Таких выродков не убивали при рождении. В Ай-Гакио над ними проводили эксперименты, пытаясь понять причину их рождения в принципе.
[Тавагото: …]
Тем не менее, этому черноволосому робкому зверолюду с горбатым носом и толстыми бровями удалось сбежать…
Хоть Ай-Гакио и объявил теперь на него охоту…
3. Робкие будни
[???: Такие дела, Гин.]
[???: Ну… Ничего, всё образуется. Разве твой батя не пытался сказать тебе ничего, по типу: «Вьельф, скоро всё поменяется»?]
[Гин: В том-то и дело, что говорил… Да не понял я, что это тогда значило.]
[Вьельф: Ммм… Ясно…]
Двое довольно взрослых мужчин чокнулись деревянными кружками с пивом и сделали по глубокому глотку, утирая пену с щетины над губами.
[Тава: …]
Рядом с ними сидел Тавагото. Чёрными кудрями он опустил голову вниз, уткнувшись носом в свою тарелку. Прямо сейчас он тихо пожёвывал яичницу, что заказал у корчмаря перед тем, как отправиться на работу.
От размешанной бело-оранжевой массы исходил довольно-таки аппетитный запах, но насладиться завтраком зверолюду помешали как раз эти двое мужиков: один толстый с короткой причёской, а второй чуть постройнее с «горшком» на голове.
Нет, они не делали ничего противозаконного или даже обидного: они просто сели рядом с ним, отчего он засмущался, залился краской и боязно уставился в яичницу.
Тем не менее, мужчин это ни капли не смущало — они, по правде, даже не обратили на него внимания.
[Гин: Ну ладно… Забудем об этом… Как там вообще дела у вас на Задворке?]
[Вьельф: Потихоньку… Император, конечно, молодец — инфляцию свёл на нет, только вот денег теперь у купцов немерено, а у нас — ни гроша.]
[Гин: А вам разве зарплаты ещё не увеличили?]
[Вьельф: Зачем? Курс же упал.]
[Гин: Не знаю… Нам цеховой сказал, что купцам самим невыгодно, что у народа денег нет, так что путём акций они пустили свой капитал в заводы… Так и у нас денег больше, и у них потом появятся.]
[Вьельф: Эх… Не люблю я этих купцов… И императора твоего…]
[Гин: Не знаю… Нормальный мужик, по-моему.]
[Вьельф: Если б он людей направо и налево не убивал — может быть… А вот этот конкурс на то кто его убьёт? Он же просто хвастается, что вот он мол такой сильный…]
[Гин: Так может он правда смерти ищет — ходит весь грустный.]
[Вьельф: Хотел бы смерти — не убил бы Хирола.]
[Гин: Того самого принца… Он же вроде сил мог лишать…]
[Вьельф: Да, и этого Самозванца мог спокойной одолеть… Да только он сразу же после убийства принцессы и его прихлопнул… О каком желании умереть тут речь-то идёт?]
[Гин: Тоже дело…]
[Вьельф: И со зверолюдами этими… На кой их впускать в город? Наши полегли все в Бистлэнде, а эти выродки, смотрите — заработать приехали. Нам самим тут нихера не достаётся, ещё из лесов нам эти мохнатые едут… Они ж все сильнее нас, да и пашут в два раза дешевле. Цеховой, чай не дурак, — их и нанимает… Наш-то мужик за три гроша не работает, на перерыв просится, праздники у него бывают, а эти…]
[Гин: Тут поспорить хотелось бы… Но… Правда твоя…]
[Вьельф: …]
[Гин: …]
[Вьельф: В любом случае, сейчас чуть получше, чем раньше…]
[Гин: Это да… Да и псилактиков почти не осталось — кто здесь от Сергея полёг, кто в Бистлэнде.]
[Вьельф: Кончается эра псилактиков, получается.]
[Гин: Да… Может наши потомки уже и не будут под них прогибаться.]
[Вьельф: Неее… В любом случае появится кто-нибудь типо Сергея этого, и все рабами его станут… Мало что ли магии у нас?]
[Гин: Тоже дело… Только непонятно, откуда вообще у императора сила…]
[Вьельф: А что он вообще умеет-то?]
[Гин: Да просто сильный говорят… Может, якобы, планету пополам одним ударом руки разнести.]
[Вьельф: Ну это уже брехня бессовестная!]
[Гин: Да кто ж его знает… У меня батя так и про Иоллота говорил, а тот взял да королевство сжёг одним заклинанием.]
[Вьельф: Ну… Поживём — увидим… Надеюсь, хоть до лет пятидясьти доживём — там и видно будет, во что это выльется.]
[Гин: Золотые слова…]
[Вьельф: …]
[Гин: …]
[Вьельф: Лады, пойду я тогда к цеховому, попробую отпроситься… Авось и получится с батей нормально всё обсудить.]
[Гин: Давай. Ни пуха ни пера.]
[Вьельф: Ага… Ни пуха…]
Мужчина отодвинул от себя кружку и поднялся с места, отряхнув полы своей рубахи. Поправив свою небольшую шапочку, он выбрался из-за стола и быстро вышел из гостиницы.
[Гин: …]
Его друг скучающе взглянул на дно своей кружки, глубоко запрокинув голову, дохлебал её содержимое и тоже ушёл восвояси, засунув руки в карманы.
Наконец, зверолюд смог оторвать лицо от тарелки и спокойно оглядеться по сторонам. Слава богу, никто садиться к нему не собирался. Тарелка уже давно опустела — Тава просто боялся резко подняться, тем самым прервав разговор двух рабочих.
Сдвинув свой поднос поближе к центру, дабы он не упал, аптапаро отодвинулся в сторону и поднялся на ноги, поправив лямки походной сумки.
С опаской ощупав её, он убедился в том, что за это время его не ограбили, и отправился во дворец, по дороге оттирая ладонью рот от масла, в котором жарили яичницу.
***
[Тава: …]
Черноволосый зверолюд прямо сейчас тщательно дёргал шваброй, вычищая полы первого этажа. Каждый раз ему приходилось поднимать небольшие, но крайне тяжёлые для него коврики, так что он уже изрядно вспотел.
Шёл третий час — он успел подмести в комнатах, протереть полки и убрать мелкий мусор. Оставалось лишь провести мокрую уборку в коридорах и комнатах.
[Тава: …]
К тому странному пепельноволосому мужчине его, слава богу, сегодня не звали. Несмотря на дополнительный заработок, аптапаро не очень-то и хотел рисковать своей жизнью.
[Тава: …]
Странно было то, что дворец очень сильно пустовал. Казалось, что отсюда повытаскивали всю мебель — кое-где на полу даже встречались белые очертания прямоугольников или квадратов, оставшихся от стоявших там годами тумб и диванов.