Страница 39 из 40
Я её из задницы этой вытащил, я её обратно туда и верну.
31 — глава
Шок. Это, наверное, первое, что я испытала поле разговора с Димой. Я не понимала мотива, не понимала целей. Возможно, в действиях Анжелики и была логика, но эта логика была известна только ей.
Ксюше я рассказала всё, как есть. Не смягчая углы, не подкладывая перину на место падения. Я всегда была с дочкой честна и откровенна, это ситуация не стала исключением.
— Гореть в аду ей за такое! — Не стеснялась в выражениях девчонка. — Она же подставить меня хотела! Вот же с… — Осекается, косится на меня поджимая губы. — Ну, то самое слово, мам. Литературное.
— Отчаянье толкает на необдуманные поступки. Не осуждай её. — Улыбаюсь дочке и изо всех сил стараюсь сама себе поверить. Проникнуться. Отпустить ситуацию. — Она его безумно любит. Это видно. От этого и ревность.
— А он её любит? — Глаза дочери округляются, руки сжимаются в кулаки.
— Нет.
Не лукавлю. Дима чётко ставит перед Анжеликой свои границы. Не подпускает слишком близко, не даёт играть с собой. Если бы любил, то пелена перед глазами заставила бы верить во всё, что говорит девушка.
По губам скользит лёгкая полуулыбка, а перед глазами всплывает картинка прошлого.
***
— Ты уверена, что Дима не разозлится на тебя? — Вера сжимает в руке карандаш и нервно покусывает губы. — Маш, вдруг он не поверит тебе?
— Он поверит мне. — Говорю уверенно, хотя у самой поджилки трясутся.
— А если Морозову?! Они же друзья лучшие! — Хватает меня за руку.
— Не друзья они! — Шиплю на подругу и вырываюсь из хватки. — Какой Морозов друг, если наркоту толкает Митьке?!
— Страшно, Маш…
— А у меня выбора нет! Либо я подставлю сейчас Морозова и Митя перестанет общаться с ним, либо мой парень бросит меня за ложь и сторчится. — Смотрю на дисплей разбитого телефона, убеждаюсь в том, что время пришло. — Митя сейчас в школьном спортзале, они в волейбол играют. Давай, Верун, я рассчитываю на тебя.
Девушка, с застывшим на лице испугом, начала быстро кивать головой и сорвавшись с места побежала к школе. Сомневалась ли я хоть на секунду в своём плане? Тысячу раз — ДА!
Морозов выпустился из школы два года назад, но это не мешало ему проводить большую часть времени возле неё. Мальчишки из неблагополучных семей толпами бегали к своему новому «взрослому другу» за дозой, которую им тот, любезно предоставлял.
Мой Митька с ним дружит ещё с того момента, как Морозов сам был учеником, но в мутные дела «друга» старался не встревать. Но так вышло, что я уже дважды ловила своего парня с самокруткой в руках… Мы то из-за выпивки с сигаретами ругались, которые любезно покупал совершеннолетний Морозов, а травка… Это уже гораздо серьёзнее.
Мне нужно было что-то с этим делать, и я придумала! Подставить Морозова перед Митькой. Просто выхода другого не вижу… Я для Сухарева всё и даже больше! И если план сработает, то Митя НИКОГДА больше не заговорит с Морозовым, а значит и не будет покуривать дрянь.
Последние несколько дней, я начала замечать за Артуром взгляды в мою сторону. То на задницу пялится, то подмигнёт в неуместный момент. А вчера в аську написал, мол приходи, поболтаем. А я возьми и воспользуйся этим:
«Зачем? Мите не понравится это…»
«А зачем говорить Димону о нашей встрече? ???? Это будешь нашей маленькой тайной, кроха»
Захожу за школу и тут же вижу худощавого паренька. Он стоит с моим одноклассником и что-то яро обсуждают. Завидев меня, Морозов тут же бьёт подзатыльник Соловьёву и отправляет гулять.
Длинный, как у Пинокио нос. Изуродованные шрамами губы. Белёсые ресницы и практически полное отсутствие волос на голове. К горлу подкатывает тошнота, а ноги становятся железными трубами, воткнутыми в землю.
— Ну чего ты встала как вкопанная, кроха? — Голос его прокуренный, мерзкий. Беру всю свою волю в кулак и на негнущихся ногах подхожу к парню. — Поговорим?
Разукрашенные болячками пальцы подхватывают локон блондинистых волос и подносят к своему носу, чтобы вдохнуть поглубже запах. Замираю, сердце колотится, вот-вот и из груди вырвется жалобный всхлип.
— Я… пришла из-за Мити. — Выдавливаю из себя.
— Ну смотри, как замечательно совпало. — Кривая улыбка ползёт по уродливому лицу. — Я тоже хотел поговорить о нём.
В кармане звякнул телефон, а это означает, что Верка добралась до Сухарева и тот уже летит к нам.
— Перестань с ним общаться. — Голос тихий, окутан дрожью. Что очень сильно забавляло Морозова.
— Перестань контролировать пацана. Сделала из него каблука и радуешься этому. — Приближается к моему уху. — Не пара он тебе, кроха. Ты для него слишком правильная.
— Отвали от него. — Попыталась еще раз настоять на своём.
— Кроха, зайка, я никогда не оставлю Димона. Он же мой друг.
Слышу топот ног и в эту же секунду резко толкаю от себя Морозова, начиная громко плакать. Хватаюсь тут же за щёку и изо всех сил кричу.
— Не трогай меня! Не надо!
Замешательство на лице Морозова и меня дёргают на себя знакомые до мурашек руки. Митя обхватывает моё лицо раками заглядывая в глаза.
— Что случилось? С тобой всё в порядке? — Голос парня обеспокоенный, но глаза горят пламенем. Зол.
— Ударил меня, пытался приставать! Сказал, чтобы я рассталась с тобой, потому что ты не достоин меня. А достоин он!
А дальше… всё как в тумане. Даже не стал слушать своего «друга». Набил морду до кровавого месива и пригрозил, что если тот хоть раз ещё появится на территории школы или около меня, то Митька быстро настучит ментам.
Поверил. Даже глазом не моргнул. Хотя с Морозовым они были не разлей вода за последние пару лет. Знала бы я тогда, что Артур был не единственным, кто приносил в компанию дурь…
***
— Значит он любит меня? — Выдернул из воспоминаний голос дочери. — Раз поверил безоговорочно мне, а не своей невестушке.
— Да. — Улыбаюсь. — Ты всё правильно поняла. — Звонок в дверь, и я тут же хмурюсь. — Женя?
— Нет, мы с ним немного повздорили.
— Что, снова? — Ксюша пожимает плечами, а из коридора в очередной раз доносится раздражающий звон.
Дима на совещании, да и не приехал бы без предупреждения. У Верки ключи свои есть. Может всё же Женёк? Пришёл с цветами и извинениями. Как всегда, в прочем.
Пока перечисляла в голове, кто бы это мог быть, дошла до двери и без всяких сомнений открыла её. Какого же было моё удивление, когда на пороге я увидела Анжелику. Хочу захлопнуть перед мордой дверь, но та подставляет нос лакированных туфель.
— Послушай, актриса погорелого театра, если хочешь остаться со всеми волосами на голове, лучше проваливай. — Цежу сквозь зубы, как можно тихо. Лишь бы только Ксюша не услышала.
— Я люблю его. — Еле разжимает губы Лика. — И я просто хотела, чтобы мы с ним были вместе.
— Пошла вон. — Голос переходит на нижние ноты создавая антураж угрозы.
— Дочку позови. — Глаза Лики стеклянные, а лицо не отображает никаких эмоций.
— Прикалываешься? — Впадаю в ступор. Голос мой насмешлив, а по лицу ползёт нервная улыбка. — Вон пошла!
— Что тебе надо от меня и моей мамы?! — Верещит Ксюша за моей спиной.
— Когда-нибудь, Ксения, ты меня поймёшь. — Обращается уже к дочери пигалица. — Когда очень сильно любишь, то не готов отпускать до последнего. А я твоего папу очень сильно люблю. — Начинает рыться нервно в кармане пальто.
— Слушай, ты чё сюда припёрлась? — Выталкиваю Лику на лестничную клетку и захлопываю за собой входную дверь. — Дочери моей на уши приседать? О любви своей петь?! Ей четырнадцать, она в принципе не должна думать об этом дерьме, в которое ты её втянула! И если ты прямо сейчас, шкура помойная, не свалишь, я спущу тебя с лестницы! Всё услышала?!
— Да я извинится пришла! — Срывается на визг.
— А нам нужны твои фальшивые «прости»? Давай, Анжелик, пошла вон, и чтобы я тебя никогда больше не видела!
— Какая же ты дура. — Сквозь губу говорит, вытирая слёзы с раскрасневшихся щёк. — Он же и с тобой так поступит! Думаешь я одна у него такая была!? Да их сотни и каждая обязательно напомнит о себе! Готова мириться с этим?!