Скажи

– Какие они у нас всё-таки хорошие, – раздался мягкий голос Дианы, и Гейден повернулась к подруге.

Та тоже смотрела вслед удаляющимся молодым людям с умиротворённой улыбкой на губах. Тёмно-синие глаза казались светлее из-за прямых солнечных лучей, и сверкающий взгляд цеплялся за фигуры парней с каким-то лёгким спокойствием, тонкой нитью перетекающим в счастье.

Связывая их в одну донельзя тёплую и светлую эмоцию, делающую её выразительное лицо в десятки раз красивее.

Марине нравилось видеть подругу такой безмятежной и довольной. В груди сразу становилось легче, спокойнее, что ли. Умиротворённее. И хотелось выпустить эти чувства наружу – до того они были всеобъемлющие и охватывающие каждую клеточку тела. Поделиться этими тёплыми ощущениями со всеми вокруг. Ощущениями, когда всё кругом граничит с идеальностью.

– И не говори.

Диана легко кивнула и, не переставая улыбаться, повернулась к Марине, суя ладошки в карманы светлого пуховика.

– Ну, что ж, идём? – голос звонкий и радостный донельзя.

– Идём.

– Я тут, кстати, думала насчёт платья всю неделю и даже уже составила приблизительно идеальное для себя. Понятное дело, точь-в-точь я не найду, но хотелось бы хоть что-нибудь похожее, – с досадой протянула Диана, поправляя белую шапку на голове.

Девушки тронулись в сторону ближайшего торгового центра. Благо, до него было рукой подать – всего парочка кварталов.

– И какое оно? – поинтересовалась Марина, опуская подбородок в намотанный мягкий хомут, тёплый изнутри от её дыхания, и снова прислушиваясь к их шагам и звонко хрустящему под подошвами ботинок снегу.

– Наверное, пышное и чёрное. Без рукавов и с круглым вырезом.

– Я думаю, найти такое или, по крайней мере, похожее будет не особо тяжело.

– Я надеюсь, конечно. Но ведь есть чудесный наш закон подлости! А ты? Ты ведь тоже думала над этим?

Девушки как раз преодолели первый квартал и вышли из двора на оживлённую улицу, окунаясь в атмосферу шумного города вокруг себя. Взгляду уже виднелся кусочек огромного здания впереди, выглядывающий из-за домов, что, выстроившись в ряд перед основной дорогой, тулились друг к другу. Людей было много, но не особо для часа пик, поэтому подруги ускорили шаг, лелея надежду поскорее очутиться в тёплом магазине.

– Думала над чем-нибудь облегающим, наверное, – неуверенно ответила Марина, мягко посмеиваясь. – Сложно! Я просто надеюсь, что найду платье, в которое влюблюсь, и не захочу никакое другое.

На самом деле, девушка перебирала несколько вариантов на неделе, случайно наткнувшись на публикацию в социальной сети с вариантами коктейльных нарядов. Особенно сильно ей запало в душу тёмно-синее коктейльное платье-бандо с плотно прилегающим силуэтом, длиной приблизительно на пару ладоней выше колена и горизонтальными сборками от груди до самого подола.

Марина планировала, что, если найдёт что-то похожее, обязательно купит, даже не задумываясь, но шансы были не особо велики, поэтому девушка просто надеялась, что ей попадётся хоть что-нибудь симпатичное.

– Что ж, нужно будет хорошенько поискать наши идеалы, – произнесла Диана, тут же вытягивая руку из кармана и зарываясь ею в ткань объёмного белого палантина, в аккурат под цвет шапки, закрывая им кончик покрасневшего носа. – Хорошо, что идти недалеко. Такой дубак на улице.

Голос её сразу сделался приглушённее. Гейден мысленно с ней согласилась, чувствуя, как от обжигающего порыва ветра начинают слезиться глаза.

– Интересно, а в Новый год будет такая же погода или немножко теплее? – задумчиво произнесла она и только спустя пару секунд осознала всю глупость своего вопроса. Сердце пропустило удар и через мгновение ускорилось, как ненормальное.

По сути, она сама подкинула Диане ту тему разговора, которую хотелось бы обходить, по крайней мере, ещё некоторое время.

Вот же чёрт!

– О, кстати, – воодушевилась Диана, и Марина дала себе мысленную оплеуху, краем глаза замечая, как подруга повернула к ней лицо, выныривая из палантина. – Новый год же совсем скоро. Не верится, что осталось всего десять дней.

– Точно, – пробубнила в свой шарф она, даже не рассчитывая, что Лисовская слышала её ответ.

Мысленно желая, чтобы Диана перевела их беседу в другое русло. Она ведь умеет, она запросто может. Марина же не могла. Ей вообще показалось, что язык разучился шевелиться – она абсолютно точно не в состоянии была заставить себя вымолвить хоть одно словечко.

Просто шагала по улице, щуря глаза от яркого солнца, вслушиваясь в ритм своих шагов, который набатом стучал в голове, и чувствуя колотящееся сердце где-то очень близко к горлу. Всем сердцем надеясь, что судьба будет к ней сегодня снисходительна.

Она ещё не была готова начать разговор на тему своего отъезда. Тем более мама о купленных билетах не упоминала. Глубоко в груди ещё теплилась маленькая, едва горящая надежда на то, что ей не придётся уезжать от дорогих сердцу людей.

Но, видимо, сегодня был не самый удачный для Марины день.

– Чем ты собираешься заняться в Новый год? Мы же увидимся, да? Я думаю, мы смогли бы частенько видеться и проводить время не только вдвоём, но и все вместе, вчетвером! – каждое слово било в самую чувствительную точку, и Гейден всем своим существом ощущала не только невезение, свалившееся громадным неподъёмным грузом прямо на голову, но и горькую досаду.

Но потом вдруг удача слишком резко повернулась к ней лицом, и Марина не сразу смогла поверить внезапно нагрянувшему счастью, когда Диана невольно направила ниточку разговора к своей персоне.

– У меня родители хотят отпраздновать с друзьями, и я вроде не против. А третьего числа к нам приедет мамина сестра с сыном, поэтому дома станет в разы громче, – рассказывала она, посмеиваясь, и Марина не смела прервать этот рассказ, чтобы подруга случайно не вспомнила о её существовании и о том, что первоначально этот вопрос был задан вообще-то ей. – Вот так вот. Но думаю, что будет весело. А ещё я как-то думала, что можно было бы вчетвером собраться после боя курантов и сходить на площадь, прогуляться по городу. Что ты думаешь?

Гейден опять не сразу сообразила, что снова оказалась не в самом удачном положении, поэтому тяжело вздохнула в свой хомут. Вот что ей ответить? Что они не смогут встретиться, потому что она, возможно, уедет и не проведёт с ними ни дня из всех практически двухнедельных каникул?

Если она сейчас расскажет это, то испортит настроение не только себе самой ещё сильнее, чем оно было, когда она думала об этом, но и Диане, а впереди их ждал грандиозный праздник и ещё, как минимум, целая неделя вместе. Которую они могли бы провести, не задумываясь всякий раз о том, как грустно складываются обстоятельства.

Нет, конечно, увидеть отца Марине хотелось едва ли не сильнее, чем остаться с ребятами, но ведь он мог приехать к ним сам, и тогда бы они одним выстрелом убили сразу двух зайцев. Но нет. В одного-то выстрелят, а второй, по всей видимости, сам помрёт с горя.

Хотя она определённо должна была быть честной со своими друзьями, и врать было не самой хорошей затеей, в самом деле. Они расстроятся ещё сильнее, когда поймут, что Марина знала обо всём заранее.

Да, так и будет, чёрт возьми.

Она должна была сказать. Должна. Зато они все будут готовы к разлуке. Будут осведомлены, по крайней мере. Они имеют на это полное право, посчитала Марина.

И открыла рот, чтобы всё рассказать подруге.

– Да, – неуверенно протянула девушка в свой шарф, лихорадочно подбирая в голове слова. – Было бы, конечно, классно, да. Провести ночь всем вместе, это звучит здорово. Но Диан, послушай…

И тут у Дианы из кармана раздался звонок телефона, и Марину чуть не разорвало на части от накативших одновременно счастья и злости, борющихся, противодействующих, таких контрастирующих, что стало дурно.

С одной стороны, девушка снова окунулась в приятнейшую негу облегчения от того, что ей не придётся делиться этой новостью. По крайней мере, не сейчас.