Жена (не) подарок

Я открыл ей дверь и помог устроиться на пассажирском сиденье, затем обогнул машину, завел мотор и выехал из ворот в сопровождении странного взгляда Милы.

Сегодня она удивила меня еще раз.

Подумать только, работать захотела. Причем вполне себе добровольно, вон как упиралась и отстаивала это право.

«Не могу подвести Евгению Кактотамовну». Надо же, какая принципиальная.

Впрочем, тут было что-то еще, я чувствовал. Мало кто откажется сидеть дома и делать что захочется, если вопрос финансов закрыт. А она отказалась.

Ни мой ребенок, ни его мать ни в чем не будут нуждаться. Даже если завтра детище отца обанкротится, у меня есть другие активы и голова на плечах.

Конечно, можно было устроить ее в «А-групп», если бы не одно маленькое «но».

Представляю картину маслом: выходит Мила на работу, все ее поздравляют со скорой свадьбой, а «невеста»-то и не в курсе.

Нет, сначала нужно ее замуж позвать.

Впрочем, с этим вряд ли будут проблемы.

«Ты самая лучшая, единственная, я сразу это понял!» — и далее по тексту.

В общем, приправить предложение такой вот высокопарщиной, которую так любят все девушки, и дело в шляпе. Кто же от такого предложения откажется? Уж точно не она.

Время тянулось убийственно медленно.

Да что там можно делать так долго? Если бы знал, что придется столько ждать у двери, пока Милу осматривали, измеряли, взвешивали и брали все необходимые анализы, подумал бы сто раз, ехать сегодня с ней или нет.

Конечно, можно было спокойно посидеть в удобном кресле и полистать журналы, но я разнервничался и вместо этого наяривал взад-вперед. Что-то слишком долго ее обследовали. Неужели это всегда требует так много времени? Вдруг что-то не в порядке?

— Проходите, Артур Германович, — в конце концов высунула голову из кабинета Сирануш Аракелян, акушер-гинеколог, которая взялась вести беременность Милы.

Наконец-то!

Я в мгновение ока влетел в кабинет и выдохнул, лишь когда увидел Милу, спокойно сидевшую на стуле напротив рабочего стола Сирануш Акоповны.

Я уселся на соседний стул, рядом с Милой.

Взглядом спросил у нее: «Ну как?»

Та лишь робко улыбнулась и легонько пожала плечами.

И что это значит?

— Не переживайте так, — верно расценила мою нервозность врач, — анализы взяли, скоро будут результаты. В целом все хорошо, поводов для особых переживаний нет.

— Особых? — прицепился я к слову. — А для неособых есть?

— Артур Германович, Мила — молодая здоровая девушка, результаты осмотра меня порадовали. Правда, есть причины подозревать нехватку железа, но точно будет известно после получения результатов анализов, сами понимаете. Впрочем, ничего непоправимого. Все рекомендации я уже распечатала и дала Миле. Через две недели ждем ее на первый скрининг.

— Мы обязательно будем, — уверил я Сирануш Акоповну, выделив «мы».

— Ну вот, любо-дорого посмотреть, — расцвела та и обратилась к Миле: — Не каждый будущий папа так внимателен к будущему ребенку. Вам повезло с мужем.

Мила бросила на меня быстрый взгляд, но я не стал поправлять врача. Все равно скоро стану этим самым мужем, куда деваться. Пора привыкать к этому званию.

Я поблагодарил Сирануш, предложил Миле руку и помог встать.

Когда вышли из кабинета, всмотрелся в ее лицо.

— Ты как?

— Хорошо, — улыбнулась мне Мила. — Врач такая хорошая, вежливая, на все-все вопросы ответила, представляешь? Сказала, что вес и замеры в норме, что все идет как надо, успокоила. Спасибо, Артур!

В норме — это хорошо, в норме — это отлично. Можно спокойно ехать на работу.

— Так что, значит, мне можно в ателье?

Ну, сам обещал.

— Можно. Указания помнишь? — строго произнес я.

— Помню.

На том и попрощались, я проводил Милу к машине с водителем и поехал на работу.

Первое важное дело на сегодня выполнено.

Осталось еще одно. Поговорить с Ремезовым.

К нему поехал сразу после того, как разгреб дела в офисе, — узнать график его работы проблем не составило.

Пришлось минут двадцать ждать его на стоянке у входа в большой офисный центр, но результат того стоил.

Олег вышел из крутящегося входа-двери и направился к своей машине, возле которой я и припарковался. Намеренно, конечно. Стоял, облокотившись на дверь, и ждал, пока он подойдет ближе.

Пора все выяснить раз и навсегда.

Ремезов заметил меня, когда до машины оставалось шагов пятнадцать, и резко запнулся. Однако быстро взял себя в руки.

— Я знал, что ты заявишься, — процедил он сквозь зубы.

Знал Ремезов, как же. Знай он на самом деле, а не только на словах, не удивился бы так. Хотя предполагать действительно мог.

Бывший муж Милы остановился шагах в пяти от меня и скрестил на груди руки, всем своим видом показывая: меня ничто не проймет.

Ну, вот и проверим. Жутко захотелось сбить спесь с этого говнюка.

Я не дернулся с места, так и остался стоять, прислонившись спиной к своей машине со стороны водителя.

— Знал? Еще лучше, — хмыкнул и спокойно добавил: — Значит, разговор выйдет коротким. Надеюсь, до тебя дойдет с первого раза: отвали от Милы.

Да уж, молодец, Артур: с ходу угадал кодовое слово и триггер в одном флаконе — Мила.

Ремезов побагровел в мгновение ока и зло рявкнул:

— Она — моя жена!

— Бывшая, — изогнул я бровь и усмехнулся: —  Или ты забыл? Советую повесить свидетельство о разводе на видном месте и перечитывать каждое утро.

— Это ненадолго, — скривился собеседник. Развел руками: — Выбирай любую, а Мила — моя. Зачем она тебе?

— А вот это уже не твое собачье дело, — ледяным тоном припечатал я. — Дважды предупреждать не стану. Решишь что-нибудь отчебучить, пеняй на себя.

— Откуда такое рвение, Арчин? Ты с ней знаком без году неделя, — болезненно поморщился Ремезов. — Выбери себе другую игрушку. Все равно ведь наиграешься и бросишь. Не так, что ли? Она у тебя вшивых два дня, ты не мог успеть к ней привязаться.

— С чего это? — парировал я. — Ты ведь совсем не просто так хочешь ее вернуть, правда? Ну так предположи, что она интересная девушка и может понравиться кому-то еще.

— Интересная? Да что ты вообще о ней знаешь? — занервничал Олег. — Может, назовешь ее любимый цвет? Или размер ноги?

— Серьезно? — покачал головой я. — Именно без этих знаний никак не обойтись?

— Ладно, — заскрипел зубами Ремезов. — Как она любит отдыхать? Какие фильмы смотрит и какие читает книги? Какое у нее идеальное утро? Что она любит есть? Как любит отдыхать? Что нужно делать, когда она грустит? Что может ее развеселить? Ну же, давай, ухажер хренов, ответь!

Ни на один из этих вопросов я не знал ответа. Разумеется, Ремезову об этом знать необязательно.

Я обвел рукой улицу и стоянку и скептически поинтересовался:

— Похоже, что мы на экзамене?

— Ты ее не любишь!

— Зато ты, я посмотрю, одержим, — поджал губы я.

— Да что ты о нас знаешь?!

— О вас? Вас уже нет. Смирись.

Ремезов зарычал и сделал шаг ко мне. Однако я не зря держал себя в форме и постоянно боксировал на ринге: тут же принял боевую стойку, быстро просканировав взглядом пространство. Уделать его труда не составит. И он это понял — остановился. Помрачнел и начал нервно постукивать правой ногой по асфальту. Однозначно размышлял, что бы еще такого мне сказать. И придумал.

— Зачем тебе баба с чужим ребенком? Что она там тебе понарассказывала? Что это твой ребенок? Так она лжет. Отец я, — воспрянул духом этот недоумок и уставился на меня победным взглядом. — Она просто тобой пользуется.

Я не сдержал короткого смешка.

— Мы оба знаем, что врешь здесь ты. Этот ребенок — мой, и я сделаю все, чтобы ты к нему не приблизился. Ладно, некогда мне с тобой тут разговоры разговаривать. Меня Мила ждет на ужин.

Она меня, конечно, не ждала, но я не удержался, подколол Ремезова. И эта фраза произвела должное впечатление.

Олег сжал руки в кулаки и выдохнул: