Жена (не) подарок

— Все? — Это она уже к Ремезову обратилась.

Тот коротко кивнул.

Бывшая подруга не сдержала облегченного выдоха и поспешила отключиться.

Олег с сияющим видом повернулся ко мне.

— Ну, теперь веришь?

— Да, — неохотно сообщила я. — Только это ничего не меняет.

Сияющий вид в мгновение ока сменился гримасой недовольства.

— Я же извинился, — недоуменно нахмурился он.

А у меня задергался глаз. И то правда, извинений ведь вполне достаточно!

— Что ты сейчас делаешь? — подняла я бровь и уставилась прямо ему в глаза.

Муж явно растерялся, а я воспользовалась ситуацией и сделала пару шагов в сторону от него.

— За тобой приехал, — развел он руками.

— Олег, давай все выясним раз и навсегда. Я не вернусь к тебе.

Заметив, как он открыл рот в попытке возразить, подняла ладонь и добавила:

— Дело вовсе не в Кристине.

— Никто не будет любить тебя так, как я! — нехорошо прищурился муж.

— И слава богу!

— Все, хватит.

Маска благородства слетела с Ремезова, он сделал шаг ко мне и пребольно схватил под локоть.

— Поехали домой.

И поволок к выходу.

— Отпусти! — крикнула я, упираясь, но куда там: сил у него явно было больше, чем у меня.

Если увезет домой — посадит под замок. Нет, нельзя мне с ним ехать — это я знала наверняка.

Еще никогда мой мозг не соображал так быстро. Что заставит его изменить решение?

— Я беременна! — выкрикнула я у самой двери.

Это сработало: он отпустил мою руку, и я потерла ее другой, поморщившись.

Муж развернулся ко мне. Глаза горели яростью, кажется, он даже заскрежетал зубами.

— Ты врешь! — прогремел он.

— Нет. — Я метнулась к мусорному ведерку у письменного стола, выудила оттуда четыре теста и протянула их на вытянутой руке. — На, смотри!

Долгих десять секунд Олег пялился на четкие полоски. Если бы взгляд убивал, я бы уже упала замертво. Он побледнел, затем его лицо, наоборот, побагровело. Он однозначно что-то обдумывал, сжав руки в кулаки.

— Ты сделаешь аборт!

— Нет, — рьяно замотала головой я. — Ты не сможешь меня заставить. Я буду рожать, и ничто и никто не заставит меня передумать.

Ремезова как подменили.

— Ты все испортила! — рявкнул он. — Как ты могла?! Сука! Когда ты успела?

В одну секунду оказался рядом.

Моя голова резко дернулась вправо, и я почувствовала, как загорела левая щека. Он влепил мне пощечину!

Я охнула, приложив ладонь к горящей щеке.

— Кто этот ушлепок? Кто, скажи мне?! — навис надо мной Олег со сжатыми кулаками.

Никогда не видела его в таком бешенстве!

— О чем ты?

— Это не может быть мой ребенок, потому что я давно сделал вазектомию, — обманчиво спокойно проговорил Олег и поднял руку.

«Снова ударит!»

Меня охватил ужас, и я зажмурилась, прикрыв голову руками в защитном жесте.

Но ничего не произошло. Я медленно открыла глаза.

Олег стоял, вцепившись пальцами обеих рук в волосы.

— Теперь я не смогу тебе помочь. Ты все испортила, — с ненавистью выплюнул он. Зарычал, со всей дури ударил кулаком в стену и бросился вон из комнаты.

Еще вчера вечером в жизни бы не поверила, что сегодня буду стоять рядом с Ремезовым тут, у... входа в загс.

И не просто так стоять, а чтобы подать заявление на развод. И не по моей инициативе!

«Завтра в девять встречаемся у загса. Будет тебе развод», — получила я сообщение через несколько часов после того, как он уехал.

Рука дрогнула, и телефон я все-таки нечаянно выронила, не поверив своим глазам. А потом станцевала праздничную джигу.

Меня мало волновало, какой петух и куда его клюнул. Главное, он согласился развестись.

«Ты серьезно?» — все же переспросила я в конце концов. Как-то слишком резко передумал. Вдруг ловушка?

«Вполне, — тут же пришел ответ. — Если только ты не решила сделать аборт».

«Нет!»

«Загс тот же, в котором расписывались. Не опаздывай, не собираюсь тратить на тебя больше времени, чем необходимо».

Отлично, место там людное, так что вряд ли он меня прибьет или похитит средь бела дня.

А если он хотел меня задеть своими словами, так не получилось.

Слава небесам, они услышали мои мольбы.

Я. Наконец-то. Буду. Свободна!

Мне хотелось порхать. Мир словно в одно мгновение стал красочнее и ярче, и даже предстоящие трудности казались не такими уж непреодолимыми. Надо мной больше не будет висеть дамоклов меч в виде мужа.

Я подошла к загсу без десяти девять.

Он стоял у входа, засунув руки в карманы брюк и апатично рассматривая проезжающие мимо машины. Заметил меня и распрямил плечи, спросил хладнокровно:

— Ты не передумаешь? Могу прямо сейчас отвезти тебя в больницу.

Заскользил взглядом по моему лицу и будто напрягся, замер в ожидании моей реакции.

Что это там, в его глазах? Надежда, что соглашусь? Нет, он точно болен.

Я покачала головой, поджав губы, и с опаской посмотрела на него в ответ: а ну как сам передумает?

Ремезов выглядел так, будто не спал всю ночь. Да и рубашка с брюками ровно те же, в которых вчера приходил ко мне. Небритый, с красными глазами, помятым лицом.

Ледяное спокойствие, которое словно волнами исходило от него, ужасало гораздо больше крика и сжатых кулаков. Я старалась держаться на расстоянии, насколько это было возможно, — щеку саднило до сих пор. Слава богу, обошлось без синяка.

Его маниакальное желание не иметь детей пугало до чертиков. А уж то, что он по большому счету отреагировал не на мою измену, а на беременность, и вовсе сводило с ума. Любой мужик рвал бы и метал от такой новости, а этот... Что у него вообще в голове? По ходу, одни опилки.

«Сделай аборт, и все будет как раньше». Так, что ли?

Мой мозг отказывался воспринимать его шедевральную логику. Однако именно благодаря ей я вот-вот получу билет на свободу. И это точно будет билет в одну сторону.

— Пойдем. — Ремезов поморщился и зашел внутрь.

Я посеменила за ним.

С тоской взглянула на время, пока шли к нужному кабинету. Из-за этого раннего «свидания» я пропускала одно из собеседований. А место-то хорошее. Позвонила до девяти, чтобы перенести встречу, но трубку никто не взял.

«Боже, о чем я думаю? — мысленно цокнула я и скрестила пальцы на удачу за спиной. — Главное, чтобы не передумал!»

Он не передумал. Пока подписывала заявление, в моей голове почему-то заиграла мелодия-интро из «Звездных войн».

Я мысленно закатила глаза. Такое ощущение, словно опылилась от Ремезова, и его придурковатость передалась и мне. Надо поскорее с этим заканчивать.

Через полчаса мы так же молча вышли из загса, и я очень старалась сдерживать рвущиеся наружу радость и воодушевление.

— Поехали, — кивнул будущий бывший муж на свою машину, больно схватив меня за руку.

Я испуганно дернулась.

— Куда? Отпусти меня! — зашипела на него.

Глава 23

Я подорвалась в постели, схватившись за щеку и с шумом глотнув воздуха. Ладони  мокрые, на лбу — холодная испарина.

«Это всего лишь сон...»

Однако этот сон, все время один и тот же, снился мне вот уже две недели подряд — практически каждую ночь с того самого дня, как мы с Ремезовым подали на развод.

...Я подхожу к загсу. Тут же ко мне подлетает он. Глаза, налитые злобой и ненавистью, горят красным огнем. Олег взмахивает рукой с острыми когтями и отвешивает звучную пощечину. Я чувствую, как его когти впиваются в нежную кожу на лице и вспарывают ее, а по венам разливается парализующий яд. Я немею и застываю на месте, не в силах пошевелиться или что-то сказать, лишь в страхе округляю глаза.

«Ты осквернила себя!» — выплевывает муж, и из его рта с острыми клыками на землю капает ядовитая слюна, начинает шипеть.

В следующую секунду мы оказываемся на краю высоченной скалы. Внизу — сплошная бездонная чернота. Олег протягивает руку и толкает меня в плечо. И я лечу вниз. При этом ору так громко, что кажется, будто легкие вот-вот разорвет. Но по факту ору про себя — на самом деле изо рта не раздается ни звука. И просыпаюсь, не успев разбиться...