Страница 93 из 96
Он не этим хочет с детьми делиться. Не за это видеть в глазах его Полюшки любовь.
– Лети, – Костя кивает, откидываясь на спинку дивана. Покачивает опять наполненный стакан, смотрит сквозь стекло… Хмыкает… – Только с возвратом. – Брошенный на Гаврилу взгляд совсем не выглядит игриво. – Пожалуйста…
Это могло бы звучать, как приказ, но Костя вовремя вспоминает, что у них вроде как добровольно.
Гаврила согласен. Тоскливо, блин, но он согласен и на временно. Если всё будет хорошо, через год Поля сможет вернуться.
Шумиха вокруг отца поутихнет. Об ужасах, которые окружают последние месяцы жизни вроде как показательной семьи Павловских, все позабудут. Всем будет уже без разницы, что там и как было. Сам Гаврила – абсолютно не публичный. Под него рыть не станут.
Но это будет когда-то, а пока… Терпят. Он здесь. Она там.
Встречаются – взрываются.
Детей хотят.
– Я очень давно хотел сказать тебе спасибо, но всё как-то не выпадало возможности…
Костя начинает говорить, но привлекает внимание, только сделав паузу.
Гаврила отрывает взгляд от столешницы и поднимает выше.
Туда, где Гордеев отталкивается от спинки дивана и садится так же, как сам Гаврила – локти уперты в колени, голова поднята.
Взгляды ближе. Рассмотреть друг друга проще.
Костя – неожиданно серьезный.
– Я знаю, что ты мне сына спас, – не сдержавшись, Гаврила улыбается. Хочет отмахнуться, но Костя стопорит. – Не перебивай. Дослушай. Я это всегда буду помнить и ценить. Если бы не ты – Макса не было бы, а мы с Агатой сдохли от вины.
Можно было бы поспорить, мол, не стоит переоценивать его вклад. Это Агата не больно-то настаивала. Скорее всего приведи он её к врачу – сама бы струсила. Но Гаврила даже не пытается.
Плечами пожимает. Вздыхает и смотрит с улыбкой:
– Мне кажется, у нас с Полей тогда девочка должна была родиться… Не знаю, почему. Так чувствую…
Он об этом никогда ни с кем не говорил. С Полей, конечно, не делился. Зачем ей больно делать? Но сам отделаться от мыслей не мог.
Ужасно, что у них даже могилы ведь нет. Никак не оплачешь.
– Ещё будет, Гаврил. Всё будет, – Гордеев понятия не имеет, будет или нет, но говорит так уверено, что ему хочется верить.
– Думаешь?
– Уверен, – Гаврила кивает, снова опуская взгляд на столешницу. Он не уверен, но очень надеется.
Поднимает взгляд на друга.
– Фартом поделишься? Очень надо, – впервые просит о таком. Костя улыбается сладко, но опасно. Так, как в последнее время делает редко. Это будто улыбка из прошлой жизни.
– Бери. – Костя поднимает свой стакан, ждет, пока Гаврила ударит своим, после чего вдвоем пьют быстро и до дна.