Страница 48 из 56
Надо уводить его, пока не поздно. Но уже поздно. Даня тянет руку для приветствия Витюше. Дурацкое воспитание.
– Данил, – коротко представляется.
Бывший кидает недоверчивый взгляд на протянутую руку, но все же отвечает на рукопожатие. И тут же кривится.
– Значит, это ты неудавшийся папаша? – тряся бедного Витюшу за руку, выпытывает Даня.
Да блин, ну мы же вроде уже все выяснили?!
Взгляд бывшего – шедевр абстракционизма. Его пассии – поп-арт.
И если бы вся эта ситуация не была такой дурацкой, было бы даже забавно. Хотя почему было бы? Реально забавно. И то, как пучит глаза блондинка, растерянно впиваясь ноготками в плечо Витюши, и как сам Витя пытается усмирить ошалевшее выражение на своем лице.
Сейчас бы расставить все по местам и разойтись в разные стороны, но у меня в голове проносится целый ряд причин притормозить. Первая: объясняться в такой не дружной компашке с Даней мне не хочется. Он и наедине никак не сообразит, что к чему, выставлять его идиотом перед реальным идиотом совсем плохая идея. А второе: я официально признаю себя стервой, а значит то, что мне доставляет удовольствие смотреть на трясущегося бывшего – нормально. Трясется он, стоит заметить, не просто так, а по инерции, от мощного рукопожатия. Для пущего эффекта Даня выходит из-за моего плеча и нависает над сгорбившимся Витей непоколебимой скалой.
И смотрит. Просто смотрит, но так, что даже меня озноб пробирает. Психологическое давление уровня «бог».
И пока кто-нибудь из нашей странной четверки не напрудил в штанишки, я касаюсь плеча Дани в успокаивающем жесте. Мол, отпусти малохольного, бог ему судья и вот это всё – всепрощающее. Но Килиманджаро он не из таких. Он из тех, что руку отпускает, но глаз-лазеров с жертвы не сводит. Витюша очень закономерно прячется за щит третьего размера.
– Витя-я-я, – особенно противно тянет его подружка, все больше походя на постер с бодрящими девчонками.
– Хорошо, что встретились, – как-то особенно угрожающе звучит Даня. – Как раз хотел перекинуться с тобой парой слов. Прогуляемся? – цепко впивается в плечо Вити.
Ой-ей-ей. Только этого тут не надо!
– Даня! – вырастаю стеной между этими двумя. – Пойдем, а? Есть хочу – умираю.
Но, несмотря на его продуктовый фетиш, мой вброс не работает. Он кидает на меня хмурый взгляд и жестом фокусника вытаскивает из-за спины Витю. За ворот его белоснежной поло, как нашкодившего щенка.
Так, что-то это перестает быть забавным.
Взгляд непробиваемого Килиманджаро совсем не кажется миролюбивым. И мне, безусловно, это льстит, и даже слегка возбуждает весь этот выброс тестостерона в воздух, но разборок в стиле Бронкса совсем не хочется.
Чуть постебать Витюшу, потроллить, припугнуть – это всегда пожалуйста. Но «пойдем выйдем» даже для этого нехорошего человека – слишком.
Да и кто потом будет оттирать кровь с его пальцев? Я вида крови боюсь!
– Дань, правда, не надо. Пойдем.
– Чувак, хорош, – вырывается из крепкого захвата разнервничавшийся Витя.
– Пошли, пошли, папаша, – не унимается Даня.
– Витя, ты же мне обещал! – отчего-то взвизгивает мне в ухо блондинка.
– Я ничего не говорил, Лара! Лиза! – обращается уже ко мне. – Хорош. Отзови своего цербера, не смешно уже. Следишь за нами что ли, психичка?
И сам взвизгивает под стать своей истеричке. Идеальная парочка, что сказать. Идеальная, но дурная. И это я еще психичка?
Открываю было рот, чтобы возмутиться, но не успеваю, Даня реагирует быстрее.
– Я слышал, для жизни одной почки достаточно, – низко гремит он.
Мой защитник. Моя скала. С таким даже руки самой марать не нужно, сказала «фас» и добыче кранты. Улыбаться сейчас совсем некстати будет, да?
– Да что ж ты злобная такая, – не унимается совсем ошалевший от прямой угрозы Витя. Но тявкать почему-то продолжает на меня, а не человека, в чьих руках трепыхается.
И это его главный просчет.
– А вот без печени уже сможет вряд ли, – продолжает запугивать Килиманджаро.
– Уйми своего бешенного! – снова жужжит в ухе.
А, нет, не жужжит, настойчиво требует.
– Которого? – усмехаюсь я. – Так-то тут оба «мои».
– Витя! – снова взвизгивает дамочка.
– Лиза! – подпевает ей бывший.
Все, фарс пора прекращать. Раздулся из ничего, а Витюша не бе, не ме. Даже оправдаться, мол, какой папаша, вы чего, не в состоянии. Такую проблему бы с меня снял.
– Даня! – повышаю голос. – Я устала и хочу мяса. Человечинка пока не привлекает. Оставь ты уже этого, – машу в сторону побагровевшего мужика. – Совет вам да любовь, – давлю очередную злобную улыбочку.
Даня неожиданно слушается. Выпускает ворот хлопковой рубашки из пальцев и поворачивается ко мне.
– Идем, – кивает. – А тебе – памятка, – тычет пальцем в метнувшегося к своей блондинке Витю. – Выплаты не задерживать, к нам на километр не приближаться, даже если очень захочется. Тебе здесь нравится, Лу? – уже мягко спрашивает у меня.
Я киваю, не соображая про что он вообще. Какие выплаты?
– Значит, никаких больше вторников и четвергов, другое место себе подыщете. – Пошли.
Даня закидывает на меня руку и разворачивает на выход. Я ненароком оглядываюсь, чтобы застать сцену, как багровый от напряжения Витя наглаживает живот своей невесте, нашептывая что-то на ушко.
И тут меня словно снежный ком под дых бьет. Все становится на свои места.
Какая же я дурында. Вот и причина осенней свадьбы, Даня, сам того не понимая, попал точно в яблочко, именуя предателя «папашей». Только гол забит не в те ворота.
Наверное, глупо расстраиваться из-за этой новости. Это же было первое, что я подумала – свадьба по залету. И даже мерзко хихикала, когда набрасывала этот вариант Соньке. Но неприятный осадок все равно покрывает грудную клетку, тянет за какие-то струны, налипает смолой. Никому не хочется видеть счастливыми своих предателей бывших. И чувствовать себя на их фоне не столь удачливыми.
– Где хочешь поужинать? – заводя машину, интересуется Даня.
Весь путь от скалодрома до парковки мы проделали молча, только жались друг к другу теснее, словно крепче соединенные только что пережитыми событиями.
– Знаешь, аппетит пропал. Отвезешь меня домой? – давлю улыбку.
Он, в кои-то веке, не сопротивляется, не пытается загнать очередную лекцию о важности плана питания и вообще. Выезжает с парковки, включает радио, приоткрывает окно. Захватывает мою ладонь и до самого дома не отпускает, лишь изредка поглаживая чувствительную кожу большим пальцем.
И все-таки жизнь не справедлива и совсем не воздает по заслугам. Нет никакого бумеранга судьбы и кармы. Плохие люди находят счастье, хорошие – попадают в дурацкие ситуации, не в силах из них выбраться. И никаких белых платьев, колец и детей на горизонте.
– Ты расстроилась, – прерывает тишину Даня, глуша машину в тени березок у моего подъезда. Сегодня ему повезло найти козырное место для парковки, кто-то еще не вернулся домой.
– Да нет, – тереблю ремешок сумки. Даже самой себе не могу объяснить, почему настроение на таком дне. Все же хорошо. У меня такой мощный защитник появился, обыгрывающий бывшего по всем фронтам!
– Встреча не из приятных, я понимаю. Такой мудак!
– Мудак, – наконец, улыбаюсь.
– И девушка не из приятных.
– И некрасивая! – поднимаю на него взгляд.
– Некрасивая, – подтверждает он, улыбаясь.
Лжец и подхалим.
Кладет руку мне на талию и немного пододвигает к себе.
– Все будет хорошо, Лу. Ты о нем больше даже не вспомнишь, я решу все вопросы, – обхватывает свободной ладонью мое лицо и приближает к себе.
Черт, он знает все тайные слова. «Я все решу», «она некрасивая», «он мудак». Все три ключа к моему сердцу, голове и либидо подобрал. Ну как такому не отдаться?
Под березками, в сумерках двора, на заднем сидении тонированной машины. Изо всех сил сдерживая громкие стоны и порыв показать всю свою растяжку.