Страница 17 из 62
- Одежду пусть вернет, - буркнул я. - Может еще извиниться. Этого вполне достаточно.
- Он еще и мародер! - рыцарь аж заскрипел зубами от возмущения. Звук усиленный железный шлемом был довольно жутким. - На вашем месте я бы приказал вздернуть его на дыбу или разорвать лошадьми. Впрочем, решайте сами.
- Нет-нет, - поспешил успокоить его я, - этого совсем не нужно. Столько зла я на него не держу.
- Как знаешь, Алекс, - неожиданно легко согласился он. - Я вижу, что ты благороден и великодушен. И потому, я лично прослежу, чтобы этот мерзавец принес тебе извинения и в полной мере раскаялся в содеянном непотребстве. А сейчас, я должен идти. Выздоравливай поскорее, мы с братьями устроим небольшой праздник в твою честь, как только ты сможешь на нем присутствовать лично.
Как только он вышел из комнаты в нее буквально влетел взмыленный палач, тащивший за руку немолодую женщину. Видимо, они все это время ожидали за дверью, не решаясь попадаться суровому господину на глаза, или не приведи Господь, прерывать на разговор. Нуфор, как мне показалось, отличался довольно крутым нравом и "до смерти запороть", по-моему, никакая в его устах не метафора.
Травница представилась как тетушка Анна и тут же развела бурную деятельность по моему спасению. Ворч и его бессменный напарник, такой же, как и он, коротышка по имени Молчун, если я не ошибаюсь, летали по ее указке как заправские электровеники и вскоре выделенная мне комната уже напоминала скорее полноценную больничную палату со скидкой на окружающее средневековье, само собой.
Стол в комнате наполнился горами банок, мисочек и плошек, а под потолком на натянутых на скорую руку бечевках разместились многочисленные пучки разных трав. Имевшийся в комнате камин растопили и подвесили над огнем котел с водой. После того как приготовления были закончены, травница выставила остальных из комнаты, заперев дверь изнутри. Все это время я мог только отрешенно наблюдать за происходящей вокруг меня суетой, лишь изредка заходясь приступами удушающего кашля.
- Сейчас-сейчас, - периодически успокаивала меня Анна. - Потерпи немного. Отвар скоро будет готов. Выпьешь несколько глотков - сразу полегчает.
Некоторое время спустя она аккуратно поднесла к моим губам отвратительно пахнущую смесь в деревянной миске, аккуратно приподняла мою голову и настойчиво влила в меня обжигающую жидкость, заставив выпить все до последней капли. После чего я бессильно откинулся на подушку и снова трубился уже через несколько секунд.
Как это ни удивительно, но так измотавший меня за последние сутки кашель сразу отступил. Я бы даже сказал, что мне удалось, наконец, выспаться если бы не пот, постоянно лившийся градом и неадекватные кошмары, промучившие меня до самого пробуждения.
Наверное, россказни кота все-таки произвели на мое измученное подсознание какое-то негативное воздействие, потому что во сне ко мне явился, ни много ни мало, сам товарищ Сталин с усами густого изумрудного цвета, и принялся выявлять во мне иностранного шпиона и пособника капитализма.
Сначала зеленоусый Отец Народов долго светил мне в лицо тусклой электрической лампой, осуждающе покачивая головой, и спрашивая, как мог такой перспективный юноша, сын уважаемого человека, предать память отца и поддаться на провокацию против Страны Советов. Затем он предстал передо мной уже без усов, убеждая смыть пятно своего позора можно только тяжелым каторжным трудом, добывая золота в сложных условиях на Колыме. Когда я попытался хоть как то оправдаться, вождь заявил, что мне придется исправить мою непростительную ошибку или тотчас же пойти на расстрел.
В чем моя вина, мне конечно по ходу сновидения понять так и не удалось. Хотя и дымящий роскошной трубкой товарищ Сталин и присоединившийся к нему позднее почему-то златокудрый товарищ Берия в больших круглых очках, постоянно подсовывали мне какие-то пожелтевшие от времени документы с напечатанным на машинке и почти полностью вымаранным текстом. Из обрывков предоставленной стенограммы следовало, что я действительно замешан в чем-то страшном, но жутко секретном. Настолько не подлежащем разглашению, что даже мне об этом знать было не положено.
Когда я уже отчаялся получить хоть какой то ответ, враз облысевшие генералиссимус и нарком внутренних дел, потребовали покинуть кремлевский кабинет и больше по разным пустякам их не беспокоить. К моему удивлению на выходе мне вручили длинное, до самого пола, пальто, попутно заявив, что данное изделие изготовил лично товарищ Швондер из отборных кошачьих шкурок и взяли письменное обязательство о непременном ношении выданного обмундирования на всех официальных мероприятиях, в быту и даже в постели. Хмурый комиссар, с кроваво-красной повязкой на плече взяв меня на прицел черного маузера, проследил за тем, как я облачаюсь, а потом опечатал пуговицы сургучом и выдал предписание отмечаться в ближайшем отделении милиции три раза в день.
Покинув мрачные кремлевские застенки, я долго добирался до дома пешком через толпы удивленного народа. В меня беззастенчиво тыкали пальцами простые советские граждане, счастливые пионеры и многочисленные иностранные туристы. Полагаю, что в разгар июльской жары на жутком солнцепеке в пальто из густой разномастной шерсти я действительно выглядел как минимум забавно, если не сказать по-идиотски.
Кроме того, в длинном меховом плаще мне было ужасно жарко. Пот заливал глаза, все тело невыносимо чесалось, а неудобные кирзовые сапоги хлюпали от натекшей в них влаги. Однако каждый раз, как только я делал попытку расстегнуть хотя бы верхнюю пуговицу, из толпы выскакивал давешний комиссар и грозно тряс своим маузером. Мол, только попробуй, сними - тут же получишь пулю в лоб. Я так и не рискнул.
Когда я, наконец, спрятался от посторонних глаз в темной комнате коммунальной квартиры и с наслаждением содрал с себя ненавистную шмотку, в помещение, выбив дверь, незамедлительно ввалились люди в кожанках вооруженные винтовками Мосина с примкнутыми к ним штыками и возглавляемые лично изготовителем пальто.
Швондер зачитал мне постановление домового комитета о выселении меня из квартиры путем расстрела и тут же скомандовал остальным взять ружья наизготовку. Грянул одновременный залп пяти винтовок. Я в ужасе схватился за грудь, с удивлением расползавшиеся по ней пятна крови и подскочил на кровати.
- Тихо-тихо! - мягко остановила меня травница, неожиданно сильной рукой. - Проснулся? Это хорошо. Как ты себя чувствуешь?
Я непонимающе огляделся, все еще находясь под впечатлением от странного сна. Простая деревянная кровать, на которую меня положили, была застелена жестким соломенным матрасом, сейчас насквозь мокрым. Поверху мое тело накрыли толстым одеялом, вероятно набитым натуральным пухом. Вот почему мне во сне было так жарко. Наверное, я пытался скинуть его в беспамятстве, но дежурившая у постели целительница не давала этого сделать.
К моему удивлению, я уже чувствовал себя вполне нормально. Если сравнивать со вчерашним состоянием, можно сказать что самоотверженная травница сотворила настоящее чудо. Я захотел немедленно встать и даже попробовал это сделать, но лишь бессильно упал обратно.
- Я бы сказала, что ты уже здоров, - покачала головой тетушка Анна, - но ты все еще достаточно слаб. Все же вставать до вечера я тебе не разрешу. Вот, выпей это.
Очередная порция противной на вкус и жутко пахнущей жидкой микстуры появилась в ее руках как будто из ниоткуда. Я вздохнул и покорно опустошил всю плошку. На этот раз пойло не было таким уж горячим и противным, так что покончил я с ним довольно быстро. Притерпелся, похоже.
- Вы просто волшебница, - откинувшись на подушку, похвалил я женщину. - Я уж вчера думал, что подцепил воспаление легких и загнусь в ближайшие пару дней.
- Тихо ты! - испуганно шикнула на меня знахарка. - Не ляпни такое еще при ком то. Нас обоих за твои слова на костер могут отправить. Разве ты не слышал что любая магия в нашем королевстве под строжайшим запретом? За одно только упоминание можно в тюрьму угодить. Сроду волшбы не творила, просто травки нужные знаю. А у тебя крепкое и молодое тело, вот и отступила стылая лихоманка. Никакого колдовства тут нет.