Ферма

— Черный, — сказала женщина неосознанно и смутилась. Я поморгал, замерев в попытке снять излишки амуниции. Порицаем или нет?

— Сухие? — с некоторой жадностью спросила Крыса. Разогналась девчушка, как бы не ушла за обочину.

— Да там… да во. — Шест сложил из рук изобильный жест. Не спрашивайте, как возможна столь точная невербальная передача, но костлявый справился. И бойцы загорелись. Замес поерзал, блеснул глазами… Всем хочется — прямо в омут, где кипит и нет времени киснуть.

— Сбавили напряжение, — посоветовал, отмирая. Кряхтя, снял разгрузку и потрогал бок. — Что за неурочная троица и почему я еще не услышал пояснений?

— А… — Крыса обрадовалась. — Местные подходили, благодарили за Шамана. Типа мы благое накинули… И да, спрашивали, насколько задержимся?

— Хорошо. — Я с облегчением присел. Благодарно принял от Фрау кружку напитка и, не вникая в консистенцию, пригубил. Тухлый чай. Из актуального. — Будут давать подношения за крышу, отказывайтесь. Мы задержимся и воздадим всякому сирому…

Возникла недоуменная пауза. Подвис даже умник, помогавший расфасовывать дрова.

— Это обязательно? — осторожно спросила Крыса. — Я девушка приличная…

— Не, ну перебор… — не сдержался Шест и реальность вернулась в привычную колею. Я выжидательно посмотрел на Замеса. Тот проникся, ощутимо напряг черепную начинку и выдал:

— Поможем, если сможем. Безвозмездно. Типа репутация…

— А че там было? Куда ходили? — переключилась мелкая за потерей интереса. Альтруизм ей неизвестен. — Есть, че брать?

— А давайте-ка в порядке очереди, — намекнул я.

Услышали и осознали. Я допил особо благостный глоток и отошел за фанерное ограждение. Верно воспринявший посыл Шест подхватил бутыль с водой и мы учинили посильное омовение — соскребли немного черного с парадного облика. Да руки помыть — уже за благо… Но в памяти еще свежа измененная туша, что воя расплескивала нутро. Во внутренности вернулась тяжесть и легкая стылость.

Я выглянул из-за оградки, пока тощий радостно булькал, сводя к минимуму проблемы бытия. У блеклого трепета костерка суетилась Фрау, пристраивая треножник и почищенный котелок, что исходил легким парком. Дымка мягко рассеивалась над обжитой полянкой. То, что хотел увидеть по возвращению — это важно и не оспаривается. Тощий, смахивая с лица капли мутной влаги, размашисто подгреб к седалищу и плюхнулся:

— Сходили бл… за дровишками… — А сам доволен, повторил бы не задумываясь.

Я пристроился на соседней доске, проброшенной над парой обломков. Филей захотел мягкого и остался при желании. Хотя если найдем седушку, думаю, можно и порадовать зачатки сибаритства.

Расселись — оживленные и предвкушающие. Намеченные задачи выполнены и слова, подводящие итоги, уже на языке — так и просятся скрасить черно-серую картину. Крыса всем видом подначивала Шеста — делись, колись. Замес смаковал информацию…

— Уже… почти… — Фрау густо замешала варево и сняла пробу. На ее заострившемся лице проступил легкий румянец.

— После дела жиры в тело, — потер руки тощий и, видя нашу искреннюю заинтересованность, поспешил уточнить: — Придумал не я.

— Жаль, — хмыкнул Замес, и мелкая обиженно фыркнула, реплика была ее…

Я на секунду прикрыл глаза — смена № 7 ровно там, где надо, ровно с тем, что требуется. Аспекты положительны, тенденции радуют… И нехрен углубляться в неизведанное. Первую порцию кулинар сгрузила мне — в помятую миску, налившуюся горячим. Приятно…

— А старый где? — прожевав, озвучил незначимый вопрос.

— Полагаю, льет в благодарные уши истории об удаче, — философски отозвался Замес. — Он вроде ниче так… без гнильцы. Но с душком…

Кивком одобрил выводы. Но всегда есть место нюансам… Дед еще понадобится, да много чего понадобится из местного колорита. Пора вникать и созидать. Закинув крайнюю ложку варева в благодарный желудок, поощрительно улыбнулся:

— Кто начнет?

— Командир, научи, слышь… — Крыса потыкала в меня кривой ложкой. — Вот ты вроде лыбу напустил, а мне сразу жрать расхотелось. Как отрезало…

— Расслабилась девка… — пробормотал Шест. — Замес, как сходили, что узнали?

Я понял, что все еще улыбаюсь и усилием воли стер гримасу. На лицо мелкой вернулись оттенки розового. Но она сумела пропихнуть в себя еще кусочек обеда, чем реабилитировалась. Потом закашлялась и Фрау ей от души помогла. Крысу почти снесло…

— Командир? — Через пару секунд она продышалась. — Я ж пошутила…

— Так и я посмеялся. — К необязательным диалогам нужна привычка, которая у меня слегка атрофировалась. — Замес?

— Нормально сходили. Кочерга был полезен. Рядом много мелочи, из пустого. Типа впарят гвоздь за оружие — для контингента окраины. Чисто выбраться на сотенку метров, понабрать дерьма и сбыть. В ближнем радиусе мне приглянулся только один — торгует от Фермы, ну то есть говорит, что официально под крышей. Сарайчик приличный, товара в достатке…

— Доедим и сходим. — Я кивнул. — Что по общей атмосфере?

— Надо запомнить… атмосфера… — Тощий разговорчив.

— Грязь. Но аккуратная. — Умник обвел взглядом барьеры ближних застроек. — Сальце утекло к центру Транзита. Мы вроде как проявились, слушок пополз. Со мной разговаривали охотно, без агрессии, да и Кочерга способствовал.

— Фрау? — переключил я внимание. Женщина не растерялась:

— Лучше, чем на Базаре. Выживают, да, но меньше темного… Ну я так чувствую…

— Хорошо. Принято. — Первые впечатления, незамутненные личностным отношением, крайне важны. Помогают заложить правильный фундамент, на котором выстроим дом смены № 7. А мы выстроим — пусть черти обзавидуются.

Я отошел к повозке, рассматривая барахлишко. Важна правильная подача… Объявился Кочерга — выпрыгнул обтрепанным комком из транзитного лабиринта и широко улыбнулся, демонстрируя полное отсутствие зубной гигиены. Видок пострашнее сухих… Ну образно, конечно. Я оглянулся и вернулся к перебору груза.

— Нашептал я… — Дед гордо подбоченился. — В правильные уши нашептал…

Бойцы попытались переварить и, судя по взгляду, тощий вновь склонялся к психическому…

— Колдун что ли? — спросил я, не прерываясь.

— Чего? — Старик озадачился, но лыбиться перестал. Хорошо.

— О чем нашептал старче? — Усугублять не стану, а то Шест уже нехорошо поглядывает на оружие.

— Так о вас… хорошая мол команда. Ну как водится… — охотно пояснил Кочерга, не отрывая взгляда от котелка. Не попросил, только тяжко сглотнул. Демонстрант на пол ставки… Куда не глянь, прям люди с понятиями. Но о степени важности ушей, получившей информацию от старого, имелись определенные сомнения. Куда вхож дед? Вопрос, в принципе, риторический. Хотя в начале пути любой слушок нам на пользу.

— Дед старался. — Я строго посмотрел на Шеста. — Хоть и колдун.

— Я не колдун!

Фрау с улыбкой протянула старому миску варева. Пенсионер подошел степенно, цапнул тару и удалился к привычному месту у контейнера, где, как посмотрю, уже обустроена приличная лежка. Картонки, тряпицы, нехитрый скарб…

— Замес. — Я затянул вещмешок с образцами товара, накинул лямку на плечо. — Веди. Остальным отдыхать.

Путь выдался незамысловатый. Тропинки, мостки, подчищенные от грязи. Седые от пыли развалы. И однотипные очаги быта — дощатые конструкты, облагороженные декором из жести или осколков прошлого, вроде колесного диска. Кособокие лавки или же ящики, затертые до сального блеска, грубо сколоченные столы в темных пятнах. И отовсюду внимательные взгляды, точно зверьки из норки. Следят, оценивают, с чем пришли и не накинем ли дерьмеца в светлые будни… Обычный день, обычный ход.

У крепкого односкатного сарая остановились, и умник деловито показал на вывеску. «Крошка». Комментариев я не дождался. Узкие оконца, у стен привален непонятный хлам, подходы выглядят натоптано. Место пользуется популярностью… А название, да хрен с ним.

Скрипнула дверь, пропуская нас в сумрак, поддерживаемый тусклым фонарем. Источник света трепетал у потолка, играя нехилыми тенями. Антуражно и в масть. Вдоль стен полки, у дальней стены прилавок, за которым, тяжело наваливаясь на доски, сидел мужик лет пятидесяти. Широкий в кости, небритый и с цепким взглядом, мгновенно оценившим наши тушки.