Ферма

Хризолит сделал еще более страшные глаза. И выразительно покосился на меня. Неизвестный вдруг осознал мое присутствие и почти неслышно артикулировал:

— Это че, он?

— Пошел на ху…! — не выдержал безопасник. — И Шахине передай, чтобы шла на ху…! Скрылся!

— О, не вовремя, — неизвестный аграрий отступил и с немалой практикой улизнул за поворот коридора.

Да тут целый драматический кружок. Персонажи яркие и бесстрашные. Я переступил порог:

— Докладываю, слюни подобрал.

— Ты тоже иди на ху..! — вызверился Хриз. — Могу я просто поработать?!

— Нет, — ответил охотно. И замолчал, изучая багрянец на щеках собеседника.

Профессионализм Хризолита по итогу победил эмоциональное:

— Че надо? Норма закрыта… — Безопасник осекся и подозрительно уточнил: — Или не терпится?

— Нам некуда складывать био, — покаялся я. — А жрать прибыль — моветон.

— Ты реально псих, — констатировал мужчина. Распахнув тумбу стола, извлек средних размеров пакет-майку и кинул на стол: — Твое.

В пакете обнаружился ворох пластиковых таблетниц. Что называется, по био на день недели — удобно, практично, компактно. Принимается. Зашел не зря, но основная тема другая. И судя по напряженному виду агрария, он это понимал. Молча побыковали взглядами и Хризолит сдался:

— Ищешь смерти?

— Нам бы с пользой метнуться в сторону строительного, что разведывали, — накинул честную версию. Хриз охолонул, задумался и неожиданно помог с подноготной вопроса:

— Схрон сделали? Хотите вернуть?

— Не возбраняется, — сказал я. — Вам польза, нам почет, и я забуду, что звучало слово «псих».

— Так-то насрать, — усмехнулся безопасник, отвоевывая баллы уважения. — Но Амиго временно остановил выдачу заданий.

Тут я и понял — началось. Немного не ко времени, но ожидаемо. Главный безопасник решил добавить веселья в фермерскую преснятинку. Даже интересно — как глубоко нырнет? Я добавил мимике немного вопросительности, намекая на подробности, но Хризолит пожал плечами:

— По мне, так отпустил бы хоть сейчас. Зеленка реально нужна. Но решаю не я. До особого распоряжения сидите ровно.

— Насколько ровно?

— Максимально ровно.

— Хризолит, не душни, — попросил вежливо. — Ты понял, о чем я.

— Все индивидуально. Амиго потолкует с каждым сам… если ты понял, о чем я. А теперь свободен.

Я развернулся и ушел. Подождем гостей — наше выступление не осталось незамеченным. Смене № 7 уготована роль и даже подозреваю какая. Незатейливая, шебутная и с обилием красного.

Додумывал уже, бредя по аллейке ко второму корпусу. Спешить не стану; все мое — мое и случится, когда положено. Посторонился, пропуская команду суровых пилигримов в кожаной кустарной броне — вроде курток с нашитой чешуёй. Смотрится скорее забавно, нежели функционально. Ради любопытства я бы накинул стали — посмотреть, как сдержат. Но ведь не поймут, занизят, суки, карму.

Кожаные убыли в сторону администрации. Звоночек? Есть немного. Свернув на стертую брусчатку, миновал пару сарайчиков и вышел к нашему новому месту дислокации.

Марта отсутствовала, на ящиках подле стены ерзал Шест, который мгновенно подорвался на звук шагов и расплылся в улыбке:

— Командир, почти не ждали.

— Сам то понял, что сказал? — уточнил для профилактики.

Скрипнула дверь и голосом Крысы коротко прозвучало:

— Дебил.

— Внутрь, — коротко приказал. — Не будем радовать чужие уши.

— Это какие? — на повышенных спросил тощий и с намеком оглянулся. Уверен, первый же случайный прохожий крайне огорчится присутствию в данной точке пространства-времени. Но вероятность наличия топтунов я лучше учту. Пусть напрягаются черти.

В комнате царил легкий беспорядок и от того она выглядела живой. Фрау сражалась с туристической пенкой, Замес обследовал дымоход. На столе поблескивала россыпь бытового инструментария, освещаемая керосиновой лампой, подвешенной к потолочной балке.

На лампу я секунду помедитировал. Уютно.

— Я нашла, — гордо объявила Крыса. И поспешила добавить: — Недорого.

Замес дипломатично кашлянул.

— Молодец, — кивнул. — Шест, что по кузнецу?

— Договорился, — степенно ответил тощий. — Марту потешат.

— Измена? — спросил я строго, и мелкая захихикала. Шест грозно выпятил челюсть. Все по-домашнему, прям бальзамом. Скинув груз, я присел на койку и помассировал плечи. Оставившая пенку Фрау осторожно спросила:

— Сухие?

Команда примолкла, сосредоточившись на моей почерневшей экипировке. На лицах плохо скрываемая тревога. Надо бы подучить их лучше контролировать мимику — пригодится в условиях далеких от тепличных. Мысли отчего-то упорно возвращаются к зелени в различной интерпретации. Не попустило? Или же дело в ожидаемом госте?

— Случились немного, — ответил уклончиво.

— Полегчало? — спросил Замес и стоически проигнорировал грозное моргание Крысы.

— Умные, говорят, плохо размножаются, — озвучил я в пространство.

— Не планировал, — отрезал умник. Ладно, 1 сука 0, в пользу команды. Тогда зайду с козырей.

— Шест, бордель нашел?

— Все три, — насторожился тощий.

— Сходите, — сказал коротко. — Не приказ, но рекомендую.

Через пять минут, кроме меня, в комнате осталась Фрау, которая вернулась к обустройству койко-мест. Вот и вся философия. Я перебазировался за стол и занялся методичной чисткой амуниции — для меня медитация, для единственного бойца — урок.

Тихо потрескивала печурка. За приоткрытыми оконцами звучал фермерский день.

— Почему не пошла? — спросил я у разобранного автомата.

— А чего не видела то? — охотно откликнулась женщина, перебирая вещмешок. Ведь ожила, горжусь. — Мясо, кости и хрен. Не хочу. А ты командир?

Я помолчал. Развернуто формулировать в падлу и немного лень.

— Знаешь, человек всегда пользует пользованное, это норма. Так устроено, так принято. Из твоей чашки хоть раз да пили, твоими игрушками хоть раз да играли. Типа жизнь, понимаешь. Но я не люблю пользовать сильно пользованное.

— Уловила, — кивнула женщина. И неожиданно подвела итог: — Трудно тебе.

В этот момент, прежде чем я выразил общее охеревание выводом, в дверь изнутри цеха постучали. Чет резковато, и я немного не в кондиции. Есть соблазн проигнорировать кормящую руку… Тяжело протопав к двери, отодвинул задвижку и дернул створку. Замок мои ребятушки уже вскрыли, значит осматривались, молодцы.

За дверью серым силуэтом нарисовалась женщина опять же средних лет. Крепкая, дородная, в коротких штанах и в блеклой синей футболке. Поперек неприличных размеров груди темнела надпись «Le Evolution».

Я застопорился в моменте и взгляде. По моему скромному мнению, справедливо.

— Глаза поднял, — потребовала женщина и категорично махнула блокнотом, сжимаемом в левой руке.

Есть такой момент — человек скажет пару слов, и ты понимаешь — отношения не сладятся. Наглая стервозная тетка у власти. Даже банально.

— Не, погоди, еще не оценил, — ответил спокойно. И немного сместился, меняя ракурс. Эволюция, бл…

— Я Ладья, — прозвучало сурово и веско. — Присматриваю за корпусом.

Женщина перешагнула порог, обогнула монумент имени меня и деловито осмотрелась:

— Боз передал. Смена № 7, новенькие, — последнее слово прозвучало с оттенком презрения. Я б запротоколировал, если мог, чтобы потом не выслушивать долгие морали. — И как поступим?

— Боз просил отпустить тебя живой, — ответил честно. Позади поперхнулась воздухом замершая Фрау.

— Чего? — Она покраснела и округлила серенькие глазки.

— Ты спросила, как поступим. Боз мне почти симпатичен, поэтому ты уйдешь живой. Так и поступим, да.

— Оху…?! — Тетка занесла блокнот карающей дланью. — Ты че городишь?

Я перестал улыбаться. Устал. Женщина дернулась и удивительно быстро сменила колер лица.

— Ты знаешь, Ладья, людей со свинцовым голодом, легко узнать. Может пахнут по-особому, потеют, вот прям как ты. А может это что-то в бровях… Ты просто скажи, я голодная, Джимми. Мучима жаждой свинца. Хочу заглотнуть всем ротиком, и я пойду тебе навстречу.