Ферма

— Воняет, — буркнула Крыса, придирчиво осматривая ложку.

— Романтика, — подтвердил я. — Слушаем вводную. Завтра мы с Шестом сходим за горючим. Остальные побродят в ближнем радиусе, познакомятся с окрестностями. Кто из аборигенов пойдет на контакт, привечайте. Борзых ломайте. Сразу.

— Нам ведь за стену? — уточнил Замес.

— Туда. Спешить не станем, важно, чтобы нас пригласили. А мы подумаем, поломаемся…

— Меньше вопросов, меньше проверок, — покивал умник. — Но придется стать полезными…

— Пфе, — поставила точку мелкая.

Ни отнять, ни прибавить. Девчушка зрит истину. В неспокойных водах местного аквариума проявиться легко. Примелькаемся, покажем, что не чураемся работы… Одернул себя за излишне легкие суждения. На таких реальность быстро вносит правки — удивляет в интимных позах с фатальным исходом. Я подтянул оружие поближе и приступил к ТО. Холодный металл успокаивал… Или же намекал.

— Думаешь, нас дернут, командир? — спросил Шест, присматриваясь к сумраку за ореолом костра.

— Сброд нахлынет, даже не сомневайтесь. Попробовать на зубок, потыкать… Тема вечная. Дежурим в обычном порядке.

— Ага, помню на Базаре… — Замес накинул историю. Очередную байку, которую охотно поддержали едкими комментариями и неподдельным интересом. Привычный вечер на остатках мира без медийной роскоши. При некотором раздумье, решил в обозримом будущем выслать команду в приличное злачное место — поесть, выпить и скинуть напряжение. Диковатости требуется контроль, а контроль я уважаю.

Ночь прошла спокойно. Со стороны периметра слышалась возня — охрана не дремала, что в некоторой степени успокаивало. А вот центральные части Транзита звучали похабно и пьяно. Привыкнуть и отрешиться от воплей можно, но я бы сходил и потратил немного патронов. Усталость давила тяжелым мешком, туманила…

Под утро прошелся на десяток метров вдоль дома — туда и обратно, как водится. Посмотрел на калачик свернувшегося Кочерги под грязной накидкой, оценил слабую возню соседних стоянок. Из-за зданий вынырнул патруль — бойцы на вид измотаны, дергано торопятся на постой. Пост сдал, пост принял… Есть дыры и в их выучке, при необходимости подловлю, порадую.

Вернувшись, застал кулинара за утренним моционом — одной рукой женщина сонно терла лицо, второй нащупывала котелок. Остальные, заслышав звяканье, шевельнулись и покинули царство сна. С недоверием посмотрели на батьку командира — не накину ли утренней подляны. Но не каждый же раз, согласитесь… Здесь и без меня есть кому расстараться.

— У нас гости, — сказал я с усмешкой и кивнул на четырех утырков, неспешно близившихся по левому флангу.

Ждать, искать не пришлось. Транзит не медлил с возможностями. Прям до завтрака, хорошо…

Глава 2

Крыса резко села, помотала головой и озвучила общую мысль, что читалась на помятых лицах:

— С хрена ли рано?

Впору порадоваться — бойцовский дух в первых наметках привит и доминирует. К нам идут четверо, а бойцы сомневаются во времени. Точно в районе обеда ломать сподручнее, больше цимеса и веселья. Я пожал плечами:

— Может спросишь?

— Так да, — обрадовалась мелкая и зашипела от тычка Замеса. Умник с намеком заморгал, инициатива наказуема, иногда — интимно. Да тут кружок по интересам, сговор и панибратство. Любопытно, куда выведет кривая понимания? Но то лирика, не к месту…

Четверо не спешили. Мужички, крепко сбитые, одетые по наитию в барахлишко с чужого плеча. Агрессии в меру — скорее привычка с ленцой, выработанная пинанием фекальных масс. Шли, загребая ногами, и не отрывали взгляда от нашего постоя. Ушлепок по центру изображал нечто среднее между улыбкой и кривым изгибом обветренных губ. В целом — непонятно. Проба пера или рядовой заход — когда по понятиям и все такое. Скучновато, пожалуй…

— Утречка, — озвучил впередиидущий, изобразив рукой нечто. Я даже не вникал. — Смотрю, интересуюсь…

— Ага, — Люблю недоговорки, их можно развить. — Проснулись, воспряли.

— Чего? — Человече потерялся лишь на секунду. Определенная квалификация присутствует. — Гляжу прибыли с добром. А я же бизнесмен, строю связи, дела…

Абориген лил по накатанной. И опять же с ленцой… Бл…, они на ком отрабатывали навыки? На хомячках? Бойцы озадачились, поднимаясь и переглядываясь, я терпеливо внимал. Больше поощрения на лице я просто не изображу.

— А че происходит? — выдал недоуменное Шест.

— Бизнес, — охотно откликнулся местный. Трое из его сопровождения радостно осклабились. На потасканных лицах проступило нечто знакомое… Но мало. — Полагаю, уладим быстро, накинем, перетрем и рассчитаем…

Чет фонетика мне не заходит. Настроился на мизер, а хлопец выдал повышенный слоган. Не канон. Транзитник деловито прошелся взглядом по нашему закутку, не поленился сделать пару шагов в строну, чтобы заглянуть с торца и потер руки:

— Думаю по «эмочке» за цикл сойдемся. Место хорошее. Нам на радость, вам без проблем. Ведь не хотите проблем-то? — спросил он с показной надеждой. Разродился-таки сука, а то я был готов поторопить.

— Погоди, только консультанта разбужу, — кивнул я охотно. И рявкнул: — Кочерга!

Старикана подбросило, крутануло в тряпье. Он усиленно заморгал, раскорячившись у бачка и силясь вникнуть в реальность. Разглядев гостей, отшатнулся в явном намерении скрыться, подумал и торопливо приблизился. Ладно, определенные зачатки воли и понятий имеются, не отрицаю.

— Да? — Дед встал глубоко в сторонке, подальше от всех собеседников.

— Че за плесень? — переговорщик потерял толику любезности, явив темное нутрецо.

— Погодь, — попросил я. — Кочерга, это кто?

— Шаман, — осторожно сказал старый. — И шаманята. Пинали меня намедни. По ребрам. Больно.

— Ты че наговариваешь, сука?! — один из сопровождения качнулся в намерении пропнуть мясу. Скорее для виду, в показной силе. — Кто тебя трогал, падаль?!

— Язычники, значит, — сказал я задумчиво. Почесал подбородок, приглядываясь.

— Одна эмка за цикл, залетный, — решил накинуть главарь. — Транзит не любит халявщиков.

— Да не их это место! — пискнул дед и сам охренел от своей смелости. — Пидо…!

— Че?!

До чего ж знакомо. Прям ностальгия и сладким по нервам. Посмотрел на Шеста, пучившем глаза в немом ожидании, глядишь, еще немного напряжется и сложит из костей замысловатое. Терпение тощего — понятие сугубо относительное. Я кивнул, делая мягкий шаг вперед.

Удар под подбородок, чтобы откинуть голову. Захват, поворот и всем весом вниз, ломая позвонки о плечо. Хрустнуло, пернуло, что говорится. Тело в руках расплылось, прикрывая меня от потенциальных векторов атаки. Но противник растерялся, хлопая слюнявыми губами… Из партера заслал нож в ближнего и тот затанцевал, притоптывая — хватаясь руками за горловой ручей. А Шест просто подхватил транзитника, перевернул небрежно и воткнул головой в бетон. С влажным хрустом расплескалась розовато-алая клякса…

— Ох… о-оюшки… — очнулся последний и завизжал неожиданно тонко. — Убивают! Пускают…

Не договорил. За ним на финише рывка замерла Крыса. С Малюты тяжело капала кровь. Замес как-то обиженно вздохнул и выдал непонятный вопрос:

— А я?

Со стороны домов, где базировался пост, послышался шум и невнятный лай команд. Затопало, шорох гальки накатил и стих… Из развалин вынырнула троица местных и надо отметить, выглядели браво. Клепанные нагрудники, самобытные разгрузки и шмалабои. Верховодил лысый крепыш с морщинистым коричневатым лицом пожившего бродяги. Набегая, рявкнул привычно:

— Стоять!

— Чет у вас больные какие-то! — возмущенно объявил я, отряхивая штаны.

— В смысле? — Охрана замерла у места действа и от неожиданности забыла нацелить оружие.

— Прибежали и упали, бл… — Я потыкал пальцем в тела. — А если заразимся?

Лысый пожевал губами, склонился над трупом, над вторым… И неожиданно хмыкнул:

— А этот еще и порезался, когда падал, да?

— Так они психические! — возмущенно гаркнул Шест. — Командир, я же говорил, что не терплю психических… Зачем мы здесь?