Ферма

Отогнал тревожные мысли. В серых панельных клетушках никакого движения и мне достаточно. Вернувшись, застал Шеста, заползавшего по стенке в вертикальное положение. При виде меня тощий упрямо мотнул головой. Я показал ему два пальца:

— Сколько?

— Одна рука, бл… — Сглотнув, добавил: — Я в норме, Джимми.

— Так и понял. Фрау, набей его био и водой, — приказал, смещаясь к нетерпеливому образу Крысы, которая успевала шариться на баррикадах. Ну тут без вариантов — пора обрадовать мародерскую душу. Присмотревшись к теням, что застыли в протяженности магазина по обе стороны от входа, скомандовал:

— Шест, караулишь пролом. Фрау страхуешь и собираешь. Замес, Крыса парой в левую часть магазинчика. Внимательно осматриваетесь, полезное считаете, нам еще об этом докладывать. Я в противоположное крыло.

В глазах Крысы отчетливо нарисовался вопрос на миллион.

— Разумеется, самое сладкое нашей группе, — ответил ей

— Хо, — она подпрыгнула и радостно ткнула Замеса кулачком.

Развернувшись, я медленно проследовал в изломы декора. Планировка на минималку — некогда здание разбили на секции хлипкими ширмами, накидали благородного обвеса, чтобы смотрелось презентабельно и получили маркет. А затем катастрофа все перемешала.

Я попинал каменный тюк с гипсом, если верить этикетке. В принципе, для Фермы польза есть… С резким треском надо мной обломился кусок арматуры, поддерживающий осыпь, и вниз посыпалось неопределенное. Уклоняясь, я коротко ткнулся в завал из гипсокартона и отгреб в довесок. Взвилась пыль, ограничивая видимость, по плечу прилетело чем-то твердым…

Неловким крабом опрокинулся под защиту промышленного стеллажа, словив напутственный удар под филей, и закашлялся. Винить некого — случилось то, что должно было случиться. Но в узкие проходы я больше не полезу. Разведданных достаточно — вот они прямо передо мной, фрагментированы в завале. Профили, арматуры, газоблоки — разгребай и радуйся.

Когда стихли потрескивания и скрипы, я выбрался в проход и как мог отряхнулся. Проверил оружие. Считаем, что короткого отнорка не существовало и я продолжаю двигаться по центральной, относительно свободной, магазинной артерии. Через несколько минут наткнулся на штабель металлопроката — вот и крупненькая добыча подоспела. Рядом мешки с цементом — подраны, но востребованы, что говорится. Но самым цимесом счел секцию строительного инструмента — большинство полок пусты или завалены металлическим непотребством, но два литых топорика с оранжевыми ручками я отхватил. Прям созданы для вражеских черепов. В довесок нашлось несколько ящиков метизов. Фермерским зайдет на ура, пусть разгребают, если успеют, ввиду намечавшейся очереди за добычей.

По возвращении застал всю команду в сборе. Пара сборщиков на полставки уже вернулись, и Крыса пыталась пристроить в рюкзак пластиковые горшки. Замес стоял над грудой разномастных рюкзаков и походных сумок, собранных Фрау с мертвецов, и озадаченно скреб щетину. Женщина мялась рядом, прижимая к груди розовый школьный портфель с надорванной эмблемой зеленого крокодильчика. Лицо пустое и отрешенное. Приплыли.

— Твои мысли! — нахлынул я из сумрака. Обмазанный кровью и грязью и трошки злой.

— А? — вздрогнула кулинар.

— Сказала! Живо!

— Детский, — она протянула мне портфель. Рядом поморщился Замес.

— Не верно, бл…! Твои мысли!

— Много не влезет, — буркнула с тылов Крыса. — Скажи…

— Мелковат, — Фрау нахмурилась и немного подтянулась. — На зоне бесполезен.

— С подсказки, но зачту, — Я отошел к Шесту, приткнувшемуся у дверного излома. Вот нахрена мне эта психоделика? Такими вещами должен страдать штатный мозгоправ с понимающей улыбкой. Ладно, бойца надо вытягивать, это я так — на остатках злости.

Тощий выглядел бодрее и при моем приближении браво отрапортовал:

— Био некуда пихать. Еще зацепили гео и акву.

— Может что в поклаже? — подал голос Замес. — Все носят тару под адхары.

— Обыскиваем. Все полезное сортируем. Но сперва короткую справку по найденному.

Докладывала Крыса и почти не путалась с определениями, а умник довольно кивал. Ликбез в действии, что радует и несколько смягчает. Увидели они почти тоже самое — немного материала, немного инструмента. Из полезного на нужды отряда оприходовали ножовку и мотки армированной веревки. Совсем неплохо — для рядовых пилигримов просто кладезь.

Я достал из-за пояса два топорика — один вручил Фрау, второй Замесу:

— Поощрение. — Присмотрелся к посветлевшим лицам и добавил: — Душу за ошибки вытрясу уже в лагере.

— А если без подгона, значит все норм? — встрепенулся на радостях Шест. — Типа не косячил?

— За работу, — откликнулся холодно. Короткая релаксация закончена, мозги прочищены и надо о полезном. По общей оценке, команда немного подрана, но в пределах дееспособности. Стычка прошла с положительным результатом. Подошла Фрау, протянула знакомый медальон в виде восходящего солнца:

— У нее нашла, — Она кивнула на латницу. Я посмотрел на труп и чутка удивился. Восходницу пристроили у баррикад в позу гордого седалища — вроде как вождь почил с доблестью, хоть и обосрался. Видя мое недоумение, женщина пояснила: — Она сражалась.

— Оказала последние почести? — уточнил для порядка.

— Да. — Кулинар смотрела бесхитростно и твердо.

Я молча занырнул в рюкзаки с потенциальной добычей. Если в трупе видят образ, то пусть, лишь бы делу не мешало. Минут за тридцать справились с обогащением — добыча разнообразна и судя по горящим глазам Крысы достаточна. Экипировка, оружие, походные примочки — понятное дело, товар не первой свежести, потерт, заштопан, но есть чему порадоваться. Другое дело, как все утащить на благо коммерции. Легким намеком пришлось директивно запретить Шесту обвешаться рюкзаками. А потом повторить внушение для Крысы. На Замеса я уже просто рявкнул, и связка острых железок отправилась к горке трупов. А вот меч главной восходницы умник пристроил на спину и усиленно делал вид, что там это было всегда.

Плечи придавил набор лямок — как маневрировать при таком обвесе я не представлял. Пока сброшу груз, меня схарчат и проводят напутственным урчанием. Попытка прыжка рассказала о грустном — ты мул Джимми, одна тяговая сила.

Уходя, бойцы с тоской оглядывались в мечтах о несбыточном. Точку по обыкновению поставил Шест:

— А Марта бы справилась.

Комментариев не последует. Я берег дыхание и нервы. Обратный путь, как правило, психологически короче, но у сломанного мира с психологией не ахти. Спустя несколько часов заставил всех сожрать по био на коротком привале, устроенном в небольшом павильончике связи. Пока жевал сухпай, с легкой ностальгией изучал стилизованный рисунок сотового, сохранившийся на стене. Было время, а потом наебн…

И дальше в путь — хромоногими газелями по нестыковкам плит и дорожным заторам. При первых намеках на сухостой старались найти укрытие и переждать. Не смотря на общую положительную статистику, силы группы небезграничны. Боль от ран, ушибов назойливой иглой присутствовала в телах и твердо обещала усилиться, едва спадет нервное напряжение.

Я видел по движениям подопечных, что удали поубавилось. А в глазах только манящая цель — дойти и к херам разгрузиться.

На третьей вехе словили крепкий психологический выверт. Шест подал знак, что чувствует присутствие нежелательного, команда занырнула в тень и я увидел… Не, не так: я бл… узрел. Метрах в ста на уровне шестого этажа, где остатки здания поднимались бетонным зубом, на кромке вскинулся силуэт — в неясном свете различимы лишь общие черты с кривоватой диспропорцией. Неведомая хрень воздела лапы и протяжно завыла. — звук тягуче лился, давя первобытным ужасом.

— Это че? — отстучала Крыса. — Командир, че это?

— Стрельнем, а… — зашептал Замес. — Разом так, чтоб насовсем.

— О, — выдохнула Фрау и с хрустом вжалась в щебень.

— Закрыли глаза и уши, — скрежетнул пересохшим горлом. — Живо! Всем лежать!

Я могу различить, когда мой разум перестает быть моим. Встрепенулась функция и давление на мозги ослабло. Помогли и пальцы в ушах. Дело в сучьем звуке и стылом сумраке. И в мертвом городе. Пришло понимание — стрелять нельзя, вот никак. А потом тварь соскользнула со стены и пропала.