Играя с огнём

Так какой реакции он от меня ждал?

Что я приду к нему после этого и сообщу о ребёнке?!

— Без меня вырос бы… — повторил за мной, а бирюзовый взор моментально затопило настоящим пламенем. — С другим… — прорычал с яростью и жестоко оскалился. — А я тебя предупреждал… — прозвучало уже в откровенном обещании.

Память тут же подкинула момент его боя, и мне вдруг стало страшно.

Нет, убить, конечно, не убьёт. Да и вряд ли боль причинит. Физическую. А вот моральную…

А мстить Оливейра умеет.

Оборотень отвернулся, переступив через порог, но тут же остановился вновь.

— Только попробуй удрать. Найду. Выпорю.

Ещё один всплеск альфа-волн, наряду с ударом кулаком, снёс дверь с петель. Больше Оливейра на меня не смотрел. Так и ушёл, злющий как… Цербер.

Я же опустилась обратно на пол, глядя перед собой невидящим взором. А может это из-за слёз все очертания стали смазанными. Не знаю. В эмоциях воцарилось необычайное затишье, словно кто-то во мне нажал кнопку "стоп".

Кто я?

Где я?

Зачем я?

Всё перестало иметь значение.

Захотелось лишь свернуться калачиком и заснуть вечным сном…

Но почти сразу следом внутри меня родился протест.

Да почему я вообще должна его слушаться?

Только потому что он на мне женился, а ещё мы обменялись метками?

И что мне теперь тогда всегда жить по одной его указке?

Не хочу! И не буду!

Хватит с меня!

ГЛАВА 40

ГЛАВА 40

Рафаэль

Очевидно, этот город вообще не спит, потому как на улицах Нью-Йорка, с наступлением темноты, меньше народа не стало. Разве что на смену часто попадающимся навстречу холёным менеджерам среднего звена, несущим свои портфельчики и только купленный кофе, теперь попадалась влюблённые парочки, с дебильно-счастливыми улыбками, то и дело обнимающие друг друга.

И почему это меня так задевает?!

Раньше вообще и дела не было до окружающих.

Тем более что выжигающая мою грудную клетку ярость конкретно в данный момент была направлена не на проходящих мимо незнакомцев, а на одну конкретную личность, который вот уже в который раз перешёл мне дорогу.

Пришлось преодолеть несколько кварталов и Центральный парк, прежде чем я добрался до нужного места. Тем больше взбесил тот факт, что жила Ангелина не столь уж далеко от обиталища Эмерсона в Верхнем Ист-Сайде. Оборотень будто ждал меня, сидя в кресле, на третьем этаже своего шестиуровнего таунхауса, на террасе, с чашкой кофе в руках.

— Какими судьбами? — поинтересовался хозяин территории, делая глоток горького напитка. — И ты силу поумерь, а то охрана у меня молодняк обучает, а те довольно нервные ребята.

Можно подумать, это меня остановит…

Ещё когда услышал от того человека про дивный выбор блюда со взбитыми сливками и упоминанием о ребёнке, глубоко внутри закрались сомнения. Но, честно говоря, с выводами спешить не стал. Да и не верилось. Мало ли чем там восемнадцатилетние девчонки свой стресс утоляют — перепады настроения у Ангелины те ещё возникли при моём появлении. Тем более что…

Серьёзно решила расстаться со мной, заполучив от меня напоследок сына?!

В голове до сих пор не укладывалось.

Не просто ушла. Окончательно решила расстаться, только потому, что увидела меня рядом с какой-то там девицей. При том, что сама по полной программе поплыла при виде того мексикашки! Не просто наказать меня собралась, нет. Гораздо хуже.

Что это? Предательство? Месть?

Такой боли я ещё никогда не испытывал. И не думал даже, что такое в принципе возможно.

Вот тебе и радость отцовства!

Что ещё чувствовал по этому поводу…

Да ни черта больше!

Всколыхнувшаяся в подсознании ярость всё не утихала. Наоборот. С каждым прошедшим мгновением, будто кто-то невидимый только добавлял градус моей ярости. Вообще ничего здравого уже не осталось. Не волновало даже, что тем самым я не только себя разрушаю, но и свою пару.

А ведь мог бы списать всё на возраст и страхи Ангелины. Прекрасно ощущалось последнее, наряду с неуверенностью в будущем. Но пересилить себя не смог. У меня и так уже давно крыша ехала абсолютно во всём, что связано с этой девчонкой, а теперь так и вообще… желание умыться чужой кровью стало слишком не подконтрольным и не управляемым.

— Оливейра, осади, — вывел из раздумий резкий и властный оклик Эмерсона, наряду с его выплеском силы. — Отставить! — добавил следом, поднявшись с кресла. — Не сметь применять оружие к нашему гостю, — усмехнулся на последнее слово, махнув появившейся будто из ниоткуда охране, которая поспешила скрыться обратно. — Тебя так сообщение о появлении Летиции в Нью-Йорке выбило из колеи? — приподнял брови, с прежним спокойствием делая новый глоток кофе.

Ха…

— Нет, меня так факт того, что ты собрался моего сына воспитывать, обрадовал, — сказал, как есть. — По словам моей пары, — добавил, немного погодя.

Эмерсон от моего заявления подавился напитком. Аж закашлялся. Попутно ещё одарил осуждающим взглядом.

— Я видел ту состряпанную бумагу, которая, при желании некоторых, могла бы способствовать аннулированию моего брака с младшей дочерью альфы клана серых волков, — заговорил снова, чтоб уж не думал тупо всё отрицать.

На последнее заявление Лукас уже взял в себя в руки, при этом как-то странно усмехнувшись.

— Не здесь, — добавил и направился внутрь дома.

Помедлил немного, попутно по привычке отмечая расположение всех и вся, и уже потом направился вслед за Эмерсоном.

Пройдя по узкому коридору, мы поднялись на пятый этаж, в небольшой уютный светлый кабинет без окон. Все стены были заставлены шкафами с книгами, а посреди комнаты — широкий дубовый стол. Именно за него и уселся хозяин дома, махнув рукой на одно из двух гостевых кресел.

— А теперь по порядку, — заговорил, когда я устроился поудобнее. — Какие именно претензии ты сейчас предъявляешь мне? — взял с противоположного края стола графин с коньяком, который налил в стоящий рядом стакан, и протянул тот мне.

Сам продолжил пить кофе.

Переговоры, значит…

Ну, ладно.

— Пока я тебе ничего не предъявляю, — взял стакан со спиртным. — Для начала только интересуюсь, с чего бы тебе влезать в мои отношения с моей парой, — опрокинул содержимое залпом. — Зачем ты её привёл на бои? Вряд ли Ангелине на пользу такие зрелища. И с чего это вдруг ты подписался под той бумагой. Не говоря уже о том, что за этим, как следствие, вытекают дальнейшие варианты ближайшего будущего, — уселся в одно из кресел, изобразив глубокую заинтересованность.

Эмерсон неожиданно тихонько рассмеялся.

— Забавная картина вырисовывается, — заметил не очень-то понятно. — Пойдём в хронологическом порядке, пожалуй, — сказал, чуть подумав. — Бои. Тут я могу сказать только одно. Твоей паре невозможно отказать, — развёл руками. — Очень интересный дар. Под стать внешности, — хмыкнул. — Она искала тебя. Очень переживала, между прочим, — одарил укоряющим взором. — Столько тоски в сером взоре светилось… Не смог ей отказать. Но ты прав, видеть такое ей не стоило. Думал, прям там в обморок упадёт, при виде тебя на ринге, — тяжело вздохнул. — Знаешь, Оливейра, тебе не мне надо предъявлять претензии, а себе. Это как надо было довести девочку, чтобы она искала спасение в разводе? Причём, подписавшись в мои должники?

Бл*дство!

— И что же конкретно она теперь тебе должна?

— А вот это останется между нами с ней, — жёстко осадил меня оборотень. — Не волнуйся, ничего криминального, — добавил с добродушной ухмылкой.

Вот только мне совсем не полегчало.

— Между вами с ней могу быть только я, — отозвался, скривившись. — И возврат по долгу ты с меня спросишь. Не с неё.

— Я подумаю, — не согласился, но и не стал спорить Эмерсон. — Так что там с ребёнком? — уточнил невинным тоном с плохо скрываемыми издевательскими нотками. — Я скоро стану папой? — добавил радостно.