Играя с огнём

— Я не говорил, что жалею об этом, — попрекнул альфа. — И уж тем более не считаю, что мне не повезло, — снова хмыкнул, а затем тепло улыбнулся, отодвинув меня от края. — Наоборот даже, — дополнил, ласково проведя сгибом пальцев по моей щеке. — Если бы не вы, так и провёл бы всю жизнь один.

И вот тут я вспомнила, что где-то сейчас или в будущем, есть его истинная половинка. Может, Рафаэль меня и отметил, но кто даст гарантию, что тяга к другой не пересилит потом?

И как я только могла забыть?!

— Слушай, Рафаэль, пообещай мне, что если вдруг ты встретишь свою истинную пару… Ты… — замолчала, не способная собрать разрозненный поток мыслей воедино, чтобы выдать полноценную фразу. — И если ты выберешь её… Ты мне скажешь об этом сразу. И… — так и не договорила, не зная, что сказать. Разве что: — Сам же чувствовал, каково это. И это при том, что у меня иммунитет к подобному.

— Родная моя, солнечная, наивная девочка, — снова улыбнулся огненный альфа, крепче прижимая к себе. — Что ты там говорила недавно про то, что уже выбрала себе истинную половинку? — задал вопрос, но ответа дожидаться не стал. — И я принял это. Принял тебя. Всю от и до. Вместе со всеми твоими чувствами и эмоциями. И мы закрепили нашу связь обоюдными метками. Теперь я ощущаю тебя — как самого себя, а ты — меня. Так почему тогда между нами должен появиться кто-то ещё? — усмехнулся, запустив в карман руку, вынимая небольшую ампулу с фиолетовым раствором. — Но если тебе так будет спокойнее… — вложил стекляшку в мою ладонь. — Держи. Пусть у тебя будет.

Уставилась на колбу ошалелым взором. И никак не могла поверить в то, что Рафаэль вот так легко согласен был отказаться от своей природы. С другой стороны — ведь уже это сделал, по сути. Тут он прав. Принял же мою метку. Я — его. И это уже ничто не изменит. Но просто я помнила ещё, насколько сильна тяга между освещёнными Луной, вот и…

Точно глупая!

— Нет, — отозвалась негромко, вернув сыворотку обратно Оливейра. — Я и так верю, — дополнила смущённо. — Тебе. И… в нас, — посмотрела на мужчину и неуверенно улыбнулась. — Но учиться я всё равно буду в Нью-Йорке! — заявила важно следом, желая разбавить неловкий разговор чем-нибудь более лёгким и шутливым.

Последовал очередной обречённый вздох от оборотня.

— Вот как ты себе это представляешь? — поинтересовался насмешливо. — Я же с ума сойду, а заодно и тебя сведу, если мы будем так далеко друг от друга, — улыбнулся на этот раз с оттенком грусти. — И… ты больше ничего не хочешь мне сказать… Ещё?

И если в начале его монолога я готова была в итоге согласиться и отказаться от учёбы в Колумбийском университете, только бы не ощущать тоску в его эмоциях, то последний вопрос быстренько остудил мой пыл.

Сказать я, может, и хотела, но не тогда, когда он вот так давит. И уж если спрашивает, значит… понял? Или оборотень на что-то другое намекает?

— Например? — отвернулась от него, уставившись на проявившиеся в небе звёзды, несмотря на то, что было ещё довольно светло.

— Не хочешь, значит, — отозвался Оливейра, сдавливая в своих объятиях почти до боли. — Я так и подумал. Ну, нет — так нет… — закончил немного рассеянно и уткнулся носом мне в макушку, глубоко вдыхая.

— Зачем ты только меня нашёл? — задала риторический вопрос. — Всё было так просто и понятно, а теперь… — тяжело вздохнула, потянувшись к пояснице, где был приклеен пластырь, и избавилась от него, сжав в кулаке. — Мальчик, — добавила с очередным вздохом.

— А теперь… Тоже ничего не изменилось, Ангелина, — отозвался оборотень, вместе с тем шумно выдыхая.

Снова втянул в лёгкие побольше кислорода. Какое-то время просто дышал, сконцентрировавшись на этом занятии. И так и не сказал ничего больше. Лишь объятия приобрели слишком болезненный оттенок, когда его ладони сместились к низу живота.

— Да всё изменилось, — ответила запоздало. — Теперь ты точно увезёшь меня из Нью-Йорка, и моя мечта о Колумбийском университете так и останется мечтой. И потом…

— И потом, — перебил Рафаэль довольно грубо, не дав договорить, — поскольку твоя мечта под названием “Колумбийский университет”, заключающаяся в каких-то там стенах одного конкретного географического местоположения, тебе гораздо важнее того факта, что я пять лет минимум не увидел бы своего сына, если бы не приехал и не нашёл тебя, то я мгновенно должен проникнуться этим твоим странно-необоснованным порывом жить отдельной жизнью, да? Вроде бы выяснили уже всё. Но нет. Ты как заведённая твердишь одно и то же. Знаешь прекрасно, что я не только не хочу, но и не могу дать тебе такую свободу, но всё равно продолжаешь говорить мне об этом. Нравится чувствовать себя жертвой? Это я один такой тиран и сволочь вынуждаю тебя быть со мной, а ты на самом деле этого, вроде как, и не хочешь, да? Ну, если нравится — да пожалуйста, обманывай себя и дальше сколько угодно… — раздалось уже напополам с рычанием, а в следующий миг меня поставили на ноги. — Через шесть часов у нас рейс в Рио. И ты полетишь со мной. Я всё сказал, — развернулся и направился на выход с крыши.

Не знаю, что тому способствовало… Его злость, которую я ощутила, как свою, или же моя обида за такую отповедь (а ведь он даже не дослушал меня!), но я не смогла удержаться, чтобы не задеть его в ответ.

— Знаешь, Рафаэль, а ты, оказывается, лицемер! — бросила ему вслед, сжав ладони в кулаки. — Если бы это была твоя мечта, ты бы вообще не заморачивался чужими чувствами! Шёл бы по головам! Как и всегда это делаешь, не замечая ничего и никого вокруг! Лишь бы всё было по-твоему! Как и сейчас делаешь, оправдывая это моими капризами! И чтоб ты знал, ты вообще не должен был узнать о сыне! Ни через пять лет! Никогда! Это должен был быть мой ребёнок! Только мой! — сорвалась на сиплый крик. — А тебя вообще не должно было быть в нашей жизни!

В горле стоял ком, мешая говорить нормальным голосом. Слёзы тоже едва сдерживала.

Оборотень на ровном месте споткнулся. Ухватился обеими руками за косяки открытой настежь двери и склонил голову, а пространство наполнилось неконтролируемым выплеском его силы.

— Да, я лицемер. А ещё эгоист, — не сдерживая злорадство в тоне, заговорил оборотень, медленно обернувшись. — А ты? — прищурился, окидывая меня оценивающим взглядом с ног до головы. — Ты — не такая? — ядовито усмехнулся. — Что ты знаешь о том, чтобы воспитать альфу? Да ещё и в одиночку. Как ты собиралась учить моего сына развивать и контролировать свои способности? Или, может, ему при рождении тоже пластырь какой-нибудь наклеишь, который скроет его сущность? А, солнечная моя, дорогая жена и пара? — выделил намеренно. — Давай, расскажи мне о том, насколько ты у нас правильная, что имеешь право решать за других, как им жить? Ну, поделись со мной милой славной сказкой о том, будто наследник огненного клана может и простым ребёнком побыть, а отец ему вообще не нужен… Говори! — рявкнул под конец, наряду с новым выбросом силы, от которой ноги невольно подкосились, вынуждая опуститься на пол крыши.

— А кто сказал, что он рос бы без отца? — нервно рассмеялась. — И на тот момент я не была твоей парой. Только ты моей, — напомнила ему язвительным тоном, царапая поверхность под ладонью проступившими когтями. — И что я такого сказала про мечту, что ты так разозлился, а, Рафаэль? — наконец, нашла в себе силы снова подняться на ноги и гордо вздёрнуть подбородок, глядя на огненного волка с вызовом. — Только отметила, что шла к этому с самого детства, просиживая дни и ночи над учебниками ради высших баллов. И да, когда я столько этого добивалась и получила желаемое, появляешься ты и отнимаешь это у меня. И я же виновата? — улыбнулась сквозь слёзы. — И да, ты прав, я ни разу не правильная. Но ведь это же ты сам научил меня быть такой, разве нет? И мой, — выделила обращение, — сын вырос бы и без тебя достойным альфой, зря переживаешь.

"И я просто хотела иметь частичку тебя", — добавила про себя.

В конце концов, на тот момент я ведь думала, что не нужна ему.