Страница 5 из 36
Но если Э. X. Гардинер восстанавливал в правах старое мнение о принадлежности гроба искони фараону, имея в виду Амен-хотпа IV, то в следующем, 1958 году Г. Рёдер в берлинском/лейпцигском египетском временнике проделал то же, но в пользу Сем-нех-ке-рэ. Г. Рёдер пошел дальше Р. Энгельбаха, полагая, что гроб был изготовлен для Семнех-ке-рэ уже в бытность его фараоном, а не переделан для него в царский из прежнего вельможеского. Переделки в гробовых надписях, по мнению Г. Рёдера, сводились к исправлению погрешности мастера, начертавшего повсюду ошибочно знак женщины для местоимения первого лица единственного числа, да ко включению солнца в молитву на подошвах грооа, обращенную первоначально к одному Амен-хотпу IV.
Под влиянием доводов С. Олдреда, считавшего еще в 1957 году первоначальною хозяйкою гроба старшую дочь Амен-хотпа IV Ми-йот, сэр Элэн Гардинер 1959 году изменил свое мнение и полагал уже, что гроб первоначально предназначался для царевны и только затем был переделан для Амен-хотпа IV. Вместе с тем Э. X. Гардинер полагал теперь, что надпись на подошвах гроба лишь косвенно отразила обращение к покойному от имени Эсе, принятое на многобожеских гробах. Свое убеждение, что совершавшие погребение считали покойника Амен-хотпом IV, Э. X. Гардинер подтвердил с новою силою. Сам С. Олдред на печатал в 1961 году в лондонском египтологическом журнале статью, в которой, перебрав ряд членов царского дома, остановился опять-таки на царевне Ми-йот как первоначальной хозяйке гроба Одновременно С. Олдред отстаивал мнение, что труп, лежавший в гробе, переделанном для Амен-хотпа IV, мог быть действительно его. В подтверждение прилагалось врачебное заключение глазговского ученого-медика А. Т. Сэндисона, допускавшего, что в случае поражения определенной (эндокринной) болезнью покойник мог быть человеком средних лет. Странный облик Амен-хотпа IV, увековеченный изображениями, да и самый костяк благоприятствовали бы признанию у фараона подобного заболевания. Однако болезнь (distrophia adiposogenitalis) предполагала бы неспособность больного задолго до смерти иметь детей, а у Амен-хотпа IV одна дочь рождалась за другою вплоть до самого конца его царствования…
Наконец, в том же 1961 году и в том же журнале появилась статья X. В Фэермэна, в которой английский ученый отстаивал принадлежность гроба до переделки царевне Ми-йот, а принадлежность останков — ее мужу фараону Семнех-ке-рэ. Тут же были впервые изданы надписи на двух сосудах, принадлежавших некогда какой-то неведомой жене Амен-хотпа IV по имени Кийа. В переводе надпись на одном из них, хранящемся в нью-йоркском городском музее (другой сосуд находится в Британском музее в Лондоне), была сообщена В С. Хэйсом еще в 1959 году. Средние части титла этой Кийа совпадали со средними непеределанными частями титла на гробе, и X. В. Фэермэн полагал, что «Кийа должна быть включена в список кандидатов» в первоначальные обладатели загадочного гроба. В ходе последующих рассуждений этот список свелся у X. В. Фэермэна к Кийа и Ми-йот как «двум наиболее вероятным кандидатам». Однако вслед за тем, «хотя Кийа, очевидно, имеет очень прочные права на предпочтение, поскольку она единственная особа, которая связана с точно такими же текстами, как находящиеся на гробе», X. В. Фэермэн объявил себя «сомневающимся и скептичным относительно ее прав». Поводом к тому служила усматриваемая им несоразмерность переделанных начала и конца титла на гробе и начала и конца титла Кийа (предположительно начала должны были прийтись точно на начала, а концы — на концы). Поэтому, заключал X. В. Фэермэн, «серьезное внимание должно быть уделено правам» Ми-йот. Она — «единственная амарнская принцесса, от которой дошли надписи, без каких-либо больших трудностей укладывающиеся» в титло, стоявшее на гробе. При раскопках усадьбы солнца на юге солнцепоклоннической столицы (в верхнеегипетской местности, именуемой ныне условно Эль-Амарна) был обнаружен ряд обломков, на которых, по общепризнанному мнению, имя и звание царевны Ми-йот были вписаны поверх изглаженных имени и званий ее матери царицы Нефр-эт. Средние части переделанного титла в усадебных надписях и на гробе на треть или даже наполовину совпадают, однако продолжение средних частей представлялось X. В. Фэермэну тут и там неодинаковой длины, если, оговаривал он, в восстановлениях усадебных надписей в издании точно показаны размеры пробелов. X. В. Фэермэн находил очевидным, что слова «дочь царева, возлюбленная», которые бывали вставлены в начале титла в усадьбе, точно укладываются повсеместно в начальные части титла на гробе, тогда как в конечные части могут вместиться звание и имя «дочь царева Ми-йот», встречающиеся во вставках в конце титла в усадьбе. Заключение Э. X. Гардинера, что расстановкою в тайнике волшебных «кирпичей» на имя Амен-хотпа IV совершавшие погребение выказали уверенность в тождестве погребаемого с царем-солнцепоклонником, X. В. Фэермэн пытался ослабить. Он сомневался в употребительности волшебных кирпичей в конце царствования Амен-хотпа IV и особенно в возможности назвать тогда на них покойного царя-солнцепоклонника именем «Усире» в силу тождества его со старым богом мертвых: «Усире царь Нефр-шепр-рэ — Единственный для Рэ». X. В. Фэермэн ссылался также на (кажущуюся) нечеткость царского имени на одном из двух кирпичей, его сохранивших. X. В. Фэермэну представлялось, что покойник не может бить никем иным, как Семнех-ке-рэ. Подтверждение своему мнению, что гроб был переделан для этого фараона, X. В. Фэермэн усматривал в пожелании: «будешь ты, как Рэ», общем одному из переделанных мест на гробе и одной из надписей внутри золотого гробовидного ковчежца, использованного впоследствии для внутренностей Тут-анх-амуна, но первоначально предназначавшегося для Семнех-ке-рэ.
Прошло пять лет, и в 1966 г. все в том же Лондон ском египтологическом журнале были обнародованы итоги долгожданного всестороннего врачебного обследования останков из золотого гроба. Обследование осуществил на уровне современных знаний и возможностей профессор анатомии Ливерпульского университета Р. Дж. Харрисон. Он не только подтвердил заключение Д. Э. Дэрри, но пошел еще дальше в смысле снижения возраста мертвеца. По Р Дж. Харрисону, он был несомненно моложе 25 лет и даже имеются все основания полагать, что он умер на 20 году жизни Признаков болезни, которая задержала бы возмужание, на костях не оказалось. Вопреки прежним утверждениям, покойный юноша ни лицом, ни телосложением не походил на Амен-хотпа IV, хотя сильно напоминал Тут-анх-амуна. По способу исключения Р. Дж. Харрисон, естественно, пришел к выводу, что останки принадлежат Семнех-ке-рэ.
Более полувека длится обсуждение странной загадки, заданной науке тайником в Долине царей. Так к чему же привели упорные усилия разгадать эту тройную загадку? Выяснилось ли, чьим был первоначально золотой гроб, чьими были великолепные погребальные сосуды, как попали юношеские останки в гроб Амен-хотпа IV? Предложены только гадательные решения, из которых ни одно не было доказано, и ни по одному из трех вопросов не создалось единого мнения. Предположение, что гроб и сосуды с самого начала предназначались для Семнех-ке-рэ, в настоящее время находит мало сторонников. Мысль об исконной принадлежности гроба Амен-хотпу IV можно считать оставленной. Преобладает мнение, что гроб сменил хозяина, что первоначально он принадлежал женщине и что ею была дочь Амен-хотпа IV; возможность приписать гроб какой-нибудь безвестной жене Амен-хотпа IV не встретила сочувствия даже у первоиздателя двух маленьких надписей одной такой особы. Дочке Амен-хотпа IV готовы присвоить и погребальные сосуды, найденные вместе с гробом; принадлежность их первоначально царице Нефр-эт вновь не отстаивалась, а принадлежность их искони Амен-хотпу IV окончательно отпала после находки остатков его собственных сосудов в царской гробнице в солнце-поклоннической столице. Заключение о переделке гроба для Амен-хотпа IV находит большую поддержку, чем догадка о переделке для Семнех-ке-рэ. В отношении трупа мнения разделились, хотя мнение о принадлежности трупа Семнех-ке-рэ, видимо, возобладало над мнением о принадлежности трупа Амен-хотпу IV.